Неточные совпадения
Диск луны, огромный, кроваво-красный, поднимался за деревьями парка; он смотрел, как глаз
чудовища. Неясные звуки носились
в воздухе, долетая со
стороны деревни. Под окном
в траве порой раздавался шорох: должно быть, крот или ёж шли на охоту. Где-то пел соловей. И луна так медленно поднималась на небо, точно роковая необходимость её движения была понятна ей и утомляла её.
Неточные совпадения
Кстати: Вернер намедни сравнил женщин с заколдованным лесом, о котором рассказывает Тасс
в своем «Освобожденном Иерусалиме». «Только приступи, — говорил он, — на тебя полетят со всех
сторон такие страхи, что боже упаси: долг, гордость, приличие, общее мнение, насмешка, презрение… Надо только не смотреть, а идти прямо, — мало-помалу
чудовища исчезают, и открывается пред тобой тихая и светлая поляна, среди которой цветет зеленый мирт. Зато беда, если на первых шагах сердце дрогнет и обернешься назад!»
Большой мыс Лессепс-Дата, выдвинувшийся с северной
стороны в море, с высоты птичьего полета должен был казаться громадным белым лоскутком на темном фоне воды, а
в профиль его можно было принять за
чудовище, которое погрузилось наполовину
в воду и замерло, словно прислушиваясь к чему-то.
Известно, что
в тех комедиях раскольник всегда выставлялся каким-то диким и бессмысленным
чудовищем, и таким образом комедия говорила: «Смотрите, вот они каковы; можно ли доверяться их учению и соглашаться на их требования?» Так точно и «Горькая судьбина», рисуя нам Анания Яковлева, говорит: «Вот каков русский человек, когда он почувствует немножко свое личное достоинство и вследствие того расходится!» И критики, признающие за «Горькой судьбиной» общее значение и видящие
в Анании тип, делаются соучастниками этой клеветы, конечно ненамеренной со
стороны автора.
Майская чудная ночь смотрела
в окно своим мягким душистым сумраком и тысячью тысяч своих звезд отражалась
в расстилавшейся перед нашими глазами, точно застывшей поверхности небольшого заводского пруда; где-то далеко-далеко лаяла собака, обрывками доносилась далекая песня, слышался глухой гул со
стороны заводской фабрики, точно там шевелилось какое-то скованное по рукам и ногам
чудовище, — все эти неясные отрывистые звуки чутко отзывались
в дремлющем воздухе и ползли
в нашу комнату вместе с холодной струей ночного воздуха, веявшего на нас со
стороны пруда.
Действительно, за отмелью мелькнули огни фонарей, и Микеша тоже смолк. И тотчас же со
стороны реки, из-за горы, как бы
в ответ на крик ямщика раздался такой же протяжный крик, только чудовищно громкий и глубокий. Мы невольно переглянулись и замерли, охваченные безотчетным испугом… Казалось — сказочное
чудовище проснулось и завыло где-то неподалеку.