Я намекнул адмиралу о своем желании воротиться. Но он, озабоченный начатыми успешно и неоконченными переговорами и открытием войны, которая должна была поставить его в неожиданное положение участника в ней, думал, что
я считал конченным самое дело, приведшее нас в Японию. Он заметил мне, что не совсем потерял надежду продолжать с Японией переговоры, несмотря на войну, и что, следовательно, и мои обязанности секретаря нельзя считать конченными.
Неточные совпадения
Кушала она очень мало и чуть-чуть кончиком губ брала в рот маленькие кусочки мяса или зелень. Были тут вчерашние двое молодых людей. «Yes, y-e-s!» — поддакивала беспрестанно полковница, пока ей говорил кто-нибудь. Отец Аввакум от скуки, в промежутках двух блюд,
считал, сколько раз скажет она «yes». «В семь минут 33 раза», — шептал он
мне.
Вскоре она заговорила со
мной о фрегате, о нашем путешествии. Узнав, что мы были в Портсмуте, она живо спросила
меня, не знаю ли
я там в Southsea церкви Св. Евстафия. «Как же, знаю, — отвечал
я, хотя и не знал, про которую церковь она говорит: их там не одна. — Прекрасная церковь», — прибавил
я. «Yes… oui, oui», — потом прибавила она. «Семь, —
считал отец Аввакум, довольный, что разговор переменился, —
я уж кстати и «oui»
сочту», — шептал он
мне.
Я не понимаю, как там люди сидят в конторах, пишут,
считают, издают журналы!
Вам, может быть, покажется странно, что
я вхожу в подробности о деле, которое, в глазах многих, привыкших
считать безусловно Китай и Японию за одно, не подлежит сомнению.
Хотя табак японский был нам уже известен, но мы
сочли долгом выкурить по трубке, если только можно назвать трубкой эти наперстки, в которые не поместится щепоть нюхательного, не то что курительного табаку. Кажется,
я выше сказал, что японский табак чрезвычайно мягок и крошится длинными волокнами. Он так мелок, что в пачке, с первого взгляда, похож на кучу какой-то темно-красной пыли.
Там
я поражен был смесью ярких платьев на малайцах и индийцах и
счел их за какое-то собрание птиц в кабинете натуральной истории.
Обычай сидеть на пятках происходит у них будто бы, как
я читал где-то, оттого, что восточные народы
считают неприличным показывать ноги, особенно перед высшими лицами.
Я что-то купил в лавочке, центов на 30, и вдруг
мне дали сдачи до тысячи монет. Их в долларе
считают до 1500 штук.
Я не знал, что делать, но выручили нищие:
я почти все роздал им. Остатки, штук 50, в числе любопытных вещей, привезу показать вам.
Сколько
я мог узнать, якутов, кажется, несправедливо
считают кочующим народом.
На одной станции
я спросил, сколько
считают они градусов такого мороза.
— Прошу любить старую тетку, — говорила она, целуя Володю в волосы, — хотя я вам и дальняя, но
я считаю по дружеским связям, а не по степеням родства, — прибавила она, относясь преимущественно к бабушке; но бабушка продолжала быть недовольной ею и отвечала:
— Иду. Сейчас. Да, чтоб избежать этого стыда, я и хотел утопиться, Дуня, но подумал, уже стоя над водой, что если
я считал себя до сей поры сильным, то пусть же я и стыда теперь не убоюсь, — сказал он, забегая наперед. — Это гордость, Дуня?
Неточные совпадения
Еще подбавил Филюшка… // И всё тут! Не годилось бы // Жене побои мужнины //
Считать; да уж сказала
я: // Не скрою ничего!
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала
я, // За дело принялась. // Три года, так
считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Милон. Это его ко
мне милость. В мои леты и в моем положении было бы непростительное высокомерие
считать все то заслуженным, чем молодого человека ободряют достойные люди.
Стародум(один). Он, конечно, пишет ко
мне о том же, о чем в Москве сделал предложение.
Я не знаю Милона; но когда дядя его мой истинный друг, когда вся публика
считает его честным и достойным человеком… Если свободно ее сердце…
Стародум. Ему многие смеются.
Я это знаю. Быть так. Отец мой воспитал
меня по-тогдашнему, а
я не нашел и нужды себя перевоспитывать. Служил он Петру Великому. Тогда один человек назывался ты, а не вы. Тогда не знали еще заражать людей столько, чтоб всякий
считал себя за многих. Зато нонче многие не стоят одного. Отец мой у двора Петра Великого…