Неточные совпадения
Я хотел
ехать в Австралию, в Сидней, но туда стало много ездить эмигрантов и
места на порядочных судах очень дороги.
А дело было просто: мы
ехали впереди, а они сзади; птицы улетали, как только приближался наш карт, так что второй не заставал их
на месте.
Чрез полчаса стол опустошен был до основания. Вино было старый фронтиньяк, отличное. «Что это, — ворчал барон, — даже ни цыпленка! Охота таскаться по этаким
местам!» Мы распрощались с гостеприимными, молчаливыми хозяевами и с смеющимся доктором. «Я надеюсь с вами увидеться, — кричал доктор, — если не
на возвратном пути, так я приеду в Саймонстоун: там у меня служит брат, мы вместе
поедем на самый мыс смотреть соль в горах, которая там открылась».
Весь день и вчера всю ночь писали бумаги в Петербург; не до посетителей было, между тем они приезжали опять предложить нам стать
на внутренний рейд. Им сказано, что хотим стать дальше, нежели они указали. Они
поехали предупредить губернатора и завтра хотели быть с ответом. О береге все еще ни слова: выжидают, не уйдем ли. Вероятно, губернатору велено не отводить
места, пока в Едо не прочтут письма из России и не узнают, в чем дело, в надежде, что, может быть, и
на берег выходить не понадобится.
Когда я выезжал из города в окрестности, откуда-то взялась и
поехала, то обгоняя нас, то отставая, коляска; в ней
на первых
местах сидел августинец с умным лицом, черными, очень выразительными глазами, с выбритой маковкой, без шляпы, в белой полотняной или коленкоровой широкой одежде; это бы ничего: «On ne voit que зa», — говорит француженка; но рядом с монахом сидел китаец — и это не редкость в Маниле.
А вот вы
едете от Охотского моря, как
ехал я, по таким
местам, которые еще ждут имен в наших географиях, да и весь край этот не все у нас, в Европе, назовут по имени и не все знают его пределы и жителей, реки, горы; а вы
едете по нем и видите поверстные столбы, мосты, из которых один тянется
на тысячу шагов.
На днях священник Запольский получил поручение
ехать на юг, по радиусу тысячи в полторы верст или и больше: тут еще никто не измерял расстояний; это новое
место. Он
едет разведать, кто там живет, или, лучше сказать, живет ли там кто-нибудь, и если живет, то исповедует ли какую-нибудь религию...
«Как же вы в новое
место поедете? — спросил я, —
на чем? чем будете питаться? где останавливаться? По этой дороге, вероятно, поварен нет…» — «Да, трудно; но ведь это только в первый раз, — возразил он, — а во второй уж легче».
Тимофей советовал бить передовых лошадей (мы
ехали гусем), я посоветовал запрячь тройку рядом и ушел опять
на холм петь, наконец ямщик нарубил кольев, и мы стали поднимать повозку сзади, а он кричал
на лошадей: «Эй, ну, дружки, чтоб вас задавило, проклятые!» Но дружки ни с
места.
Первой задачей графа Иосифа Яновича Свянторжецкого было узнать подробности кровавой катастрофы в Зиновьеве.
Ехать на место было неудобно, а единственным свидетелем ее был в Петербурге князь Сергей Сергеевич Луговой, отношения с которым у графа Свянторжецкого были более чем холодные. Надо было постараться с ним сблизиться. В этом помогло графу его решение временно отстраниться от княжны Людмилы Васильевны Полторацкой.
Неточные совпадения
На другой день
поехали наперерез и, по счастью, встретили по дороге пастуха. Стали его спрашивать, кто он таков и зачем по пустым
местам шатается, и нет ли в том шатании умысла. Пастух сначала оробел, но потом во всем повинился. Тогда его обыскали и нашли хлеба ломоть небольшой да лоскуток от онуч.
Он прикинул воображением
места, куда он мог бы
ехать. «Клуб? партия безика, шампанское с Игнатовым? Нет, не
поеду. Château des fleurs, там найду Облонского, куплеты, cancan. Нет, надоело. Вот именно за то я люблю Щербацких, что сам лучше делаюсь.
Поеду домой». Он прошел прямо в свой номер у Дюссо, велел подать себе ужинать и потом, раздевшись, только успел положить голову
на подушку, заснул крепким и спокойным, как всегда, сном.
Был уже шестой час и потому, чтобы поспеть во-время и вместе с тем не
ехать на своих лошадях, которых все знали, Вронский сел в извозчичью карету Яшвина и велел
ехать как можно скорее. Извозчичья старая четвероместная карета была просторна. Он сел в угол, вытянул ноги
на переднее
место и задумался.
— Да
на кого ты? Я с тобой согласен, — говорил Степан Аркадьич искренно и весело, хотя чувствовал, что Левин под именем тех, кого можно купить зa двугривенный, разумел и его. Оживление Левина ему искренно нравилось. —
На кого ты? Хотя многое и неправда, что ты говоришь про Вронского, но я не про то говорю. Я говорю тебе прямо, я
на твоем
месте поехал бы со мной в Москву и…
И он стал прислушиваться, приглядываться и к концу зимы высмотрел
место очень хорошее и повел
на него атаку, сначала из Москвы, через теток, дядей, приятелей, а потом, когда дело созрело, весной сам
поехал в Петербург.