Неточные совпадения
— Да, но глубокий, истинный художник, каких нет теперь: последний могикан!.. напишу только портрет Софьи
и покажу ему, а там попробую силы на романе. Я записывал
и прежде кое-что: у меня есть отрывки, а теперь примусь серьезно. Это новый для меня род
творчества; не удастся ли там?
Полгода он писал картину. Лица Гектора
и Андромахи поглотили все его
творчество, аксессуарами он не занимался: «Это после, когда-нибудь».
Отдайте ваше имение нищим
и идите вслед за спасительным светом
творчества.
— Да, художник! — со вздохом сказал Райский, — художество мое здесь, — он указал на голову
и грудь, — здесь образы, звуки, формы, огонь, жажда
творчества,
и вот еще я почти не начал…
Но не требовать этого, значит тоже ничего не требовать, оскорблять женщину, ее человеческую натуру,
творчество Бога, значит прямо
и грубо отказывать ей в правах на равенство с мужчиной, на что женщины справедливо жалуются.
Его увлекал процесс писанья, как процесс неумышленного
творчества, где перед его глазами, пестрым узором, неслись его собственные мысли, ощущения, образы. Листки эти, однако, мешали ему забыть Веру, чего он искренно хотел,
и питали страсть, то есть воображение.
С тайным, захватывающим дыхание ужасом счастья видел он, что работа чистого гения не рушится от пожара страстей, а только останавливается,
и когда минует пожар, она идет вперед, медленно
и туго, но все идет —
и что в душе человека, независимо от художественного, таится другое
творчество, присутствует другая живая жажда, кроме животной, другая сила, кроме силы мышц.
— Боюсь, не выдержу, — говорил он в ответ, — воображение опять запросит идеалов, а нервы новых ощущений,
и скука съест меня заживо! Какие цели у художника?
Творчество — вот его жизнь!.. Прощайте! скоро уеду, — заканчивал он обыкновенно свою речь,
и еще больше печалил обеих,
и сам чувствовал горе, а за горем грядущую пустоту
и скуку.
— Попробую, начну здесь, на месте действия! — сказал он себе ночью, которую в последний раз проводил под родным кровом, —
и сел за письменный стол. — Хоть одну главу напишу! А потом, вдалеке, когда отодвинусь от этих лиц, от своей страсти, от всех этих драм
и комедий, — картина их виднее будет издалека. Даль оденет их в лучи поэзии; я буду видеть одно чистое создание
творчества, одну свою статую, без примеси реальных мелочей… Попробую!..
Я сохраню, впрочем, эти листки: может быть… Нет, не хочу обольщать себя неверной надеждой!
Творчество мое не ладит с пером. Не по натуре мне вдумываться в сложный механизм жизни! Я пластик, повторяю: мое дело только видеть красоту —
и простодушно, «не мудрствуя лукаво», отражать ее в создании…
Неточные совпадения
Создавать" — это значит представить себе, что находишься в дремучем лесу; это значит взять в руку топор
и, помахивая этим орудием
творчества направо
и налево, неуклонно идти куда глаза глядят.
— А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости
и доктринерству; [Доктринерство — узкая, упрямая защита какого-либо учения (доктрины), даже если наука
и жизнь противоречат ему.] мы увидали, что
и умники наши, так называемые передовые люди
и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном
творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре
и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.
Этим создавалось впечатление, что Никодим Иванович всегда живет в состоянии неугомонного
творчества,
и это вызывало у Диомидова неприязненное отношение к писателю.
Собственность — основа индивидуализма, культура — результат индивидуального
творчества, это утверждается всею силой положительных наук
и всей красотой искусства.
Входила монументальная, точно из красной меди литая, Анфимьевна, внося на вытянутых руках полупудовую кулебяку,
и, насладившись шумными выражениями общего восторга пред солидной красотой ее
творчества, кланялась всем, прижимая руки к животу, благожелательно говоря: