— Да, да, следовательно, вы делали, что вам нравилось. А вот, как я вздумал захотеть, что
мне нравится, это расстроило ваши распоряжения, оскорбило ваш деспотизм. Так, бабушка, да? Ну, поцелуйте же меня, и дадим друг другу волю…
— Опять. Это моя манера говорить — что
мне нравится, что нет. Вы думаете, что быть грубым — значит быть простым и натуральным, а я думаю, чем мягче человек, тем он больше человек. Очень жалею, если вам не нравится этот мой «рисунок», но дайте мне свободу рисовать жизнь по-своему!
Неточные совпадения
Вот послушайте, — обратилась она к папа, — что говорит ваша дочь… как вам
нравится это признание!..» Он, бедный, был смущен и жалок больше
меня и смотрел вниз;
я знала, что он один не сердится, а
мне хотелось бы умереть в эту минуту со стыда…
— Да: в Вене он за полгода велел приготовить отель, мы приехали,
мне не
понравилось, и…
— Что вы намерены сегодня делать?
Я обедаю у вас: се projet vous sourit-il? [
нравится вам этот проект? (фр.)] — обратилась она к Райскому.
— Ни ему, ни
мне, никому на свете… помни, Марфенька, это: люби, кто
понравится, но прячь это глубоко в душе своей, не давай воли ни себе, ни ему, пока… позволит бабушка и отец Василий. Помни проповедь его…
— А вы
мне отчего не хотите угодить?
Я еще не видал дочери Мамыкина и не знаю, какая она, а Тит Никоныч вам
нравится, и вы сами на него смотрите как-то любовно…
— Нет, нет, не уходи:
мне так хорошо с тобой! — говорил он, удерживая ее, — мы еще не объяснились. Скажи, что тебе не
нравится, что
нравится —
я все сделаю, чтоб заслужить твою дружбу…
— Знаю и это: все выведала и вижу, что ты ей хочешь добра. Оставь же, не трогай ее, а то выйдет, что не
я, а ты навязываешь ей счастье, которого она сама не хочет, значит, ты сам и будешь виноват в том, в чем упрекал
меня: в деспотизме. — Ты как понимаешь бабушку, — помолчав, начала она, — если б богач посватался за Марфеньку, с породой, с именем, с заслугами, да не
понравился ей —
я бы стала уговаривать ее?
— Марфе Васильевне! — любезно улыбаясь, говорил Тит Никоныч, —
я очень счастлив, что вам
нравится, — вы знаток. Ваш вкус
мне порукой, что этот подарок будет благосклонно принят дорогой новорожденной к ее свадьбе. Какая отменная девица! Поглядите, эти розы, можно сказать, суть ее живое подобие. Она будет видеть в зеркале свое пленительное личико, а купидоны ей будут улыбаться…
— Что это ты (она давно говорила ему это драгоценное ты), Леонтий Иванович, забыл нас совсем? Борюшка говорит, что
я не умею угостить тебя, что кухня моя тебе не
нравится: ты говорил ему?
— Как не
нравится? когда
я говорил тебе? — обратился он строго к Райскому.
― Да вот написал почти книгу об естественных условиях рабочего в отношении к земле, ― сказал Катавасов. ― Я не специалист, но
мне понравилось, как естественнику, то, что он не берет человечества как чего-то вне зоологических законов, а, напротив, видит зависимость его от среды и в этой зависимости отыскивает законы развития.
Условий света свергнув бремя, // Как он, отстав от суеты, // С ним подружился я в то время. //
Мне нравились его черты, // Мечтам невольная преданность, // Неподражательная странность // И резкий, охлажденный ум. // Я был озлоблен, он угрюм; // Страстей игру мы знали оба; // Томила жизнь обоих нас; // В обоих сердца жар угас; // Обоих ожидала злоба // Слепой Фортуны и людей // На самом утре наших дней.
Неточные совпадения
Хлестаков. Вы, как
я вижу, не охотник до сигарок. А
я признаюсь: это моя слабость. Вот еще насчет женского полу, никак не могу быть равнодушен. Как вы? Какие вам больше
нравятся — брюнетки или блондинки?
Хлестаков. Покорно благодарю.
Я сам тоже —
я не люблю людей двуличных.
Мне очень
нравится ваша откровенность и радушие, и
я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай
мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое
нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только
я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.
Марья Антоновна. Фи, маменька, голубое!
Мне совсем не
нравится: и Ляпкина-Тяпкина ходит в голубом, и дочь Земляники тоже в голубом. Нет, лучше
я надену цветное.
Анна Андреевна. Но только какое тонкое обращение! сейчас можно увидеть столичную штучку. Приемы и все это такое… Ах, как хорошо!
Я страх люблю таких молодых людей!
я просто без памяти.
Я, однако ж, ему очень
понравилась:
я заметила — все на
меня поглядывал.