Неточные совпадения
Обломов долго не мог успокоиться; он
ложился, вставал, ходил по
комнате и опять
ложился. Он
в низведении себя Захаром до степени других видел нарушение прав своих на исключительное предпочтение Захаром особы барина всем и каждому.
В комнате тускло горит одна сальная свечка, и то это допускалось только
в зимние и осенние вечера.
В летние месяцы все старались
ложиться и вставать без свечей, при дневном свете.
«Вот охота тащиться
в жар!» — сказал он сам себе, зевнул и воротился,
лег на диван и заснул тяжелым сном, как, бывало, сыпал
в Гороховой улице,
в запыленной
комнате, с опущенными шторами.
Надо бы взять костяной ножик, да его нет; можно, конечно, спросить и столовый, но Обломов предпочел положить книгу на свое место и направиться к дивану; только что он оперся рукой
в шитую подушку, чтоб половчей приладиться
лечь, как Захар вошел
в комнату.
Он походит, походит по
комнате, потом
ляжет и смотрит
в потолок; возьмет книгу с этажерки, пробежит несколько строк глазами, зевнет и начнет барабанить пальцами по столу.
Неточные совпадения
Как ни старался Левин преодолеть себя, он был мрачен и молчалив. Ему нужно было сделать один вопрос Степану Аркадьичу, но он не мог решиться и не находил ни формы, ни времени, как и когда его сделать. Степан Аркадьич уже сошел к себе вниз, разделся, опять умылся, облекся
в гофрированную ночную рубашку и
лег, а Левин все медлил у него
в комнате, говоря о разных пустяках и не будучи
в силах спросить, что хотел.
Он, противно своей привычке, не
лег в постель, а, заложив за спину сцепившиеся руки, принялся ходить взад и вперед по
комнатам.
Я
лег на диван, завернувшись
в шинель и оставив свечу на лежанке, скоро задремал и проспал бы спокойно, если б, уж очень поздно, Максим Максимыч, взойдя
в комнату, не разбудил меня. Он бросил трубку на стол, стал ходить по
комнате, шевырять
в печи, наконец
лег, но долго кашлял, плевал, ворочался…
Через минуту я был уже
в своей
комнате, разделся и
лег. Едва мой лакей запер дверь на замок, как ко мне начали стучаться Грушницкий и капитан.
Когда вошел Павел Иванович
в отведенную
комнату для спанья и,
ложась в постель, пощупал животик свой: «Барабан! — сказал, — никакой городничий не взойдет!» Надобно же было такому стеченью обстоятельств: за стеной был кабинет хозяина.