— Есть много свободных, — отвечал монах. — Теперь погуляйте пока в нашем
монастырском саду, потом просим милости и за нашу трапезу монашескую, не скушаете ли чего-нибудь.
После обеда игумен Моисей повел гостя в свой
монастырский сад, устроенный игуменскими руками. Раньше были одни березы, теперь пестрели цветники. Любил грозный игумен всякое произрастание, особенно «крин сельный». Для зимы была выстроена целая оранжерея, куда он уходил каждый день после обеда и работал.
Первый, как человек, привыкший делать большие прогулки, сейчас же захрапел; но у Вихрова сделалось такое волнение в крови, что он не мог заснуть всю ночь, и едва только забрезжилась заря, как он оделся и вышел в
монастырский сад. Там он услыхал, что его кличут по имени. Это звала его Юлия, сидевшая в довольно небрежном костюме на небольшом балкончике гостиницы.
Неточные совпадения
Кожемякин крякнул, замолчал и снова хмуро оглянул весь
сад, посмотрел на главы
монастырской церкви. Мальчик, тихонько расчёсывая пальцами густую бороду отца, нетерпеливо толкнул его локтем в грудь.
Сад и огород тоже обнесены высоким забором, с гвоздями по гребню, за ним —
сад монастыря; в густой зелени старых лип тонут голубые главы двух маленьких
монастырских церквей — зимней и летней.
Сад кутался пеленою душного сумрака; тяжёлая, оклеенная пылью листва не шелестела, в сухой траве, истощённой жаждою, что-то настойчиво шуршало, а в тёмном небе, устало и не сверкая, появились жёлтенькие крапинки звёзд. Кто-то негромко стучал в
монастырские ворота, в устоявшейся тишине неприютно плавал всхлипывающий тонкий голос:
Хотя в 1612 году великолепная церковь святого Сергия, высочайшая в России колокольня, две башни прекрасной готической архитектуры и много других зданий не существовали еще в Троицкой лавре, но высокие стены, восемь огромных башен, соборы: Троицкий, с позлащенною кровлею, и Успенский, с пятью главами, четыре другие церкви, обширные
монастырские строения, многолюдный посад, большие
сады, тенистые рощи, светлые пруды, гористое живописное местоположение — все пленяло взоры путешественника, все поселяло в душе его непреодолимое желание посвятить несколько часов уединенной молитве и поклониться смиренному гробу основателя этой святой и знаменитой обители.