Неточные совпадения
И грязная баба, нередко со следами ужасной болезни, брала несчастного ребенка, совала ему в рот соску из грязной тряпки с нажеванным
хлебом и тащила его
на холодную улицу.
Это не те нищие, случайно потерявшие средства к жизни, которых мы видели
на улицах: эти наберут едва-едва
на кусок
хлеба или
на ночлег. Нищие Хитровки были другого сорта.
И кто вынесет побои колодкой по голове от пьяного сапожника и тому подобные способы воспитания, веками внедрявшиеся в обиход тогдашних мастерских, куда приводили из деревень и отдавали мальчуганов по контракту в ученье
на года, чтобы с
хлеба долой!
В другой та же история, в третьей —
на столе полштофа вина, куски
хлеба и огурцы — и ни одного жильца.
На двух столах стояли такие же лампочки, пустые бутылки, валялись объедки
хлеба, огурцов, селедки.
— Обворовываю талантливых авторов! Ведь
на это я пошел, когда меня с квартиры гнали… А потом привык. Я из-за куска
хлеба, а тот имя свое
на пьесах выставляет, слава и богатство у него. Гонорары авторские лопатой гребет,
на рысаках ездит… А я? Расходы все мои, получаю за пьесу двадцать рублей, из них пять рублей переписчикам… Опохмеляю их, оголтелых, чаем пою… Пока не опохмелишь, руки-то у них ходуном ходят…
Во дворе дома Училища живописи во флигельке, где была скульптурная мастерская Волнухина, много лет помещалась столовка, занимавшая две сводчатые комнаты, и в каждой комнате стояли чисто-начисто вымытые простые деревянные столы с горами нарезанного черного
хлеба. Кругом
на скамейках сидели обедавшие.
Черный
хлеб, калачи и сайки ежедневно отправляли в Петербург к царскому двору. Пробовали печь
на месте, да не выходило, и старик Филиппов доказывал, что в Петербурге такие калачи и сайки не выйдут.
Моментально
на столе выстроились холодная смирновка во льду, английская горькая, шустовская рябиновка и портвейн Леве № 50 рядом с бутылкой пикона. Еще двое пронесли два окорока провесной, нарезанной прозрачно розовыми, бумажной толщины, ломтиками. Еще поднос,
на нем тыква с огурцами, жареные мозги дымились
на черном
хлебе и два серебряных жбана с серой зернистой и блестяще-черной ачуевской паюсной икрой. Неслышно вырос Кузьма с блюдом семги, украшенной угольниками лимона.
На столах стоят мешочки с пробой
хлеба. Масса мешочков
на вешалке в прихожей… И
на столах, в часы биржи, кроме чая — ничего… А потом уж, после «делов», завтракают и обедают.
У всякого своя кружка, а то просто какая-нибудь банка. Чай хозяйский, а
хлеб и сахар свой, и то не у всех. В некоторых мастерских мальчикам чай полагался только два раза в год —
на Рождество и
на Пасху, по кружке...
Кипяток в семь часов разливали по стаканам без блюдечек, ставили стаканы
на каток, а рядом — огромный медный чайник с заваренным для колера цикорием. Кухарка (в мастерских ее звали «хозяйка») подавала по куску пиленого сахара
на человека и нарезанный толстыми ломтями черный
хлеб. Посуду убирали мальчики. За обедом тоже служили мальчики. И так было во всей Москве — и в больших мастерских, и у «грызиков».
Ели молча, ложку после каждого глотка клали
на каток и снова, прожевав мясо и
хлеб, черпали вторую.
«Грызиками» назывались владельцы маленьких заведений, в пять-шесть рабочих и нескольких же мальчиков с их даровым трудом. Здесь мальчикам было еще труднее: и воды принеси, и дров наколи, сбегай в лавку — то за
хлебом, то за луком
на копейку, то за солью, и целый день
на посылках, да еще хозяйских ребят нянчи! Вставай раньше всех, ложись после всех.
В Петров день перед квартирами
на дворе, а если дождь, то в квартирах, с утра устанавливаются столы, а
на них — четвертные сивухи, селедка, огурцы, колбаса и
хлеб.
Все торопятся — кто
на работу,
на службу, кто с работы, со службы, по делам, но прежних пресыщенных гуляющих, добывающих аппетит, не вижу… Вспоминается: «Теперь брюхо бегает за
хлебом, а не
хлеб за брюхом».
— Вот смотрите, в этом месте уже начинаются его земли, — говорил Платонов, указывая на поля. — Вы увидите тотчас отличье от других. Кучер, здесь возьмешь дорогу налево. Видите ли этот молодник-лес? Это — сеяный. У другого в пятнадцать лет не поднялся <бы> так, а у него в восемь вырос. Смотрите, вот лес и кончился. Начались уже хлеба; а через пятьдесят десятин опять будет лес, тоже сеяный, а там опять. Смотрите
на хлеба, во сколько раз они гуще, чем у другого.
Неточные совпадения
Такая рожь богатая // В тот год у нас родилася, // Мы землю не ленясь // Удобрили, ухолили, — // Трудненько было пахарю, // Да весело жнее! // Снопами нагружала я // Телегу со стропилами // И пела, молодцы. // (Телега нагружается // Всегда с веселой песнею, // А сани с горькой думою: // Телега
хлеб домой везет, // А сани —
на базар!) // Вдруг стоны я услышала: // Ползком ползет Савелий-дед, // Бледнешенек как смерть: // «Прости, прости, Матренушка! — // И повалился в ноженьки. — // Мой грех — недоглядел!..»
Что свадеб там игралося, // Что деток нарождалося //
На даровых
хлебах!
— Жду — не дождусь. Измаялся //
На черством
хлебе Митенька, // Эх, горе — не житье! — // И тут она погладила // Полунагого мальчика // (Сидел в тазу заржавленном // Курносый мальчуган).
Нет
хлеба — у кого-нибудь // Попросит, а за соль // Дать надо деньги чистые, // А их по всей вахлачине, // Сгоняемой
на барщину, // По году гроша не было!
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать
хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы с
хлебом и гнали их прямо
на двор к скупщику. Там Козырь объявлял, что платит за
хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправлял в часть.