Кошечкино счастье. Чего ждать от жизни с кошками и как сделать совместное проживание комфортным

Татьяна Родионова (2024)

Эта книга — не инструкция для тех, кто решил завести котенка, и не пособие для опытных кошатников, посчитавших, что одной, двух, трех… кошек в доме маловато. Но это и не сказки о милых пушистиках, сулящих своим хозяевам лишь счастье и уют. Автор, по сути, создает автобиографию с кошачьим акцентом. И вот этот реальный опыт — с настоящими бедами, ошибками, разочарованием, с огромной любовью и искренним, безоглядным доверием — является главным достоинством книги. Ставшая уже банальной великая фраза де Сент-Экзюпери «Мы в ответе за тех, кого приручили» пронизывает каждую историю. Прочитав их все, вы совершенно по-новому посмотрите на своего питомца, и уж точно любви в вашем сердце прибавится!

Глава 1. Мои первые друзья — кошки

Васька. Как мы с котом ели один бутерброд на двоих

Я родилась и выросла в деревне, где кошки были полезным атрибутом каждого двора. При этом, несмотря на их ежедневные подвиги по спасению хозяйского имущества от крыс и мышей, особого пиетета к кошкам никто не выказывал. Бегает нечто усатое-полосатое по двору, ну и хорошо!

Как правило, кошки постоянно находились «на работе» и жили между домом и сараем со скотиной. В деревне моего детства было не принято уделять особое внимание устройству кошачьей жизни: лечению, питанию. Максимум, на что могли рассчитывать кошки — плошка молока, объедки с хозяйского стола да тихий уголок в доме или на печи, чтобы переждать непогоду или зализать раны после очередных разборок с соседскими котами.

И в нашем доме тоже проживал кот — Василий. Огромный серо-полосатый котяра. Я не помню его котенком, скорее всего, когда он появился, я сама была слишком маленькой, чтобы его помнить, а может, меня и вовсе ещё не было.

Я никогда не играла с этим котом. Он постоянно либо был в делах, либо спал. Лишь иногда я могла его погладить, застав, например, сидящим на крыльце. Мама не разрешала этому наполовину уличному коту залезать на диваны и кровати, потому его вотчиной был пол, в основном под столами и кроватями, да большая русская печка. Одна история об этом коте запомнилась особенно ярко.

Однажды, когда мне было года три, мы с ним славно поужинали одним бутербродом. Это могло бы стать приятным воспоминанием, если бы ситуация не произвела фурор в нашем семействе.

Мои родители всю последующую жизнь этот случай преподносили знакомым так: «История о том, как дочка отобрала у кота грязный бутерброд и съела его сама».

Но я-то помню, что никакого «отобрала» не было. С котом у нас было вполне себе успешное сотрудничество, которое родители нарушили своим грубым вмешательством! Вот как все было на самом деле.

С детства я очень любила есть хлебные корочки! Наверняка кто-то из вас помнит тот советский хлебушек без всяких полиэтиленовых упаковок. Мягкую, как пух, буханку я могла сжать вдвое даже своей детской рукой. Хлеб привозили в магазин ещё горячим — покупаешь, идешь домой и грызешь по дороге хрустящую корочку — ммм, какое объеденье!

Но на мою беду, папа тоже любил корочки. И если мы вместе обедали, то они мне доставались гораздо реже.

Однажды мы всей семьей сели пить чай. Папа отрезал от свежей буханки корку по всему «периметру» и приготовил себе просто божественный бутерброд со свежим сливочным маслом. Я глаз не могла отвести от этого бутерброда — настолько восхитительно он выглядел и пах! Папа так долго и тщательно намазывал на хлеб масло, что, когда завершил сие мероприятие, я уже окончила свое чаепитие и собралась выходить из-за стола.

Уж не знаю, как так получилось, но отец уронил свой бутерброд на пол. И как водится — маслом вниз. К упавшему куску тут же метнулся наш могучий деревенский кот Василий.

Папа выругался, но оставил бутерброд коту на съедение. А себе сделал ещё один — масло к тому времени подтаяло, и процесс пошел быстрее. Папа поел, выпил чай и вышел из кухни. Я тут же нырнула к коту под стол. Васька суетился над бутербродом и так и сяк. Не просто подцепить и укусить тонкую корочку, прилипшую маслом к полу. Кроме того, кот пытался есть бутерброд «с изнанки» и, видимо, не понимал, почему пахнет маслом, а на вкус — хлеб. Поэтому корочка с маслицем все ещё была почти целехонькой.

Я подняла с пола бутерброд, очистила его от пары соринок, прилипших к маслу. И — ах, как же это было вкусно! — начала есть. Василий восхищенно тянул носом усилившийся запах и, судя по всему, не знал, как поступить. Он только что нашел великолепный бутерброд с маслом — и тут же его потерял. И все же драться с маленькой хозяйкой за еду кот не решался. Он просто сидел рядом, облизывался и смотрел на меня во все глаза.

Я была добрая и честная девочка, а не какая-то там Шапокляк из мультфильма. Потому решила, что съесть бутерброд одной будет несправедливым по отношению к коту. И мы стали есть вместе. Я кусала корочку с одной стороны, а затем протягивала бутерброд Василию — маслом вверх, и он откусывал с другой стороны.

Поскольку рот Василия не вмещал всю толщину корки с маслом, ему требовалось время, чтобы оторвать зубами кусочек. Все это время я терпеливо ждала, держа бутерброд на весу, чтобы коту было удобнее. А потом снова кусала его сама.

Не знаю, сколько мы так просидели, но это было восхитительно! Таких уютных вечеров с дружеским поеданием одного на двоих бутерброда у меня, пожалуй, в детстве больше не было.

Мы с котом не успели добраться даже до серединки нашего божественного ужина, как папа заглянул под стол и, обнаружив наши посиделки, поднял страшный переполох.

— Тоня! Она отобрала у кота бутерброд и ест сама! — кричал он. Мама заохала, потом засмеялась, потом начала меня стыдить. Был такой шум, как будто я с родненьким котом в обнимку ела не бутерброд, а, как минимум, живую мышь. Меня извлекли из-под стола, отругали и отправили в свою комнату.

Мне было грустно. И потому, что была нарушена идиллия. И потому, что Василию тоже бутерброд не достался — хлеб с маслом выкинули в помойное ведро, вероятно, чтобы избавить меня от искушения его доесть, если кот сам не может с этим быстро справиться.

Эта история ещё долго была грустным воспоминанием детства, но, думаю, что именно с тех пор животные, особенно кошки, стали так нежно мной любимы. Хотя долго оставались для меня той ещё тайной за семью печатями. Но уже тогда я поняла, что с ними так клево дружить! И они уж точно не подвержены всяким там глупым стереотипам. Например, о том, что человеку с котом нельзя вместе есть один бутерброд!

Пушок. Первый личный питомец

Мой первый опыт «полновластной хозяйки кота» пришел ко мне года в четыре. Когда мы с Васькой жевали один бутерброд на двоих, я, скорее, чувствовала себя его гостьей, ведь место под столом было Васькиной законной территорией, куда папа по доброте душевной отправлял хрящи и прочую некондицию из своего обеда.

Однако, вскоре появился Пушок и возглавил коалицию моих личных животных. Но без родителей тут, конечно, не обошлось. Не думаете же вы, что в четыре года я неведомо откуда принесла домой котенка, а мама и папа вдруг разрешили его оставить. Нет, конечно, все было совсем не так.

У мамы была подруга Галька. Наверное, в жизни ее звали как-нибудь, типа Галина Спиридоновна или Галина Петровна, но мама и папа иначе как Галька ее не называли.

Галька жила с двухлетней дочкой и несколькими кошками: она была свободной женщиной и матерью-одиночкой. По этой причине ее любили соседки.

Не из-за кошек и ребенка, конечно. А из-за того, что в гости к ней можно было забегать, когда угодно, не опасаясь наткнуться на мужа, который не одобряет женских посиделок на своей территории и задаёт слишком много вопросов, как то: «Жена, где мои носки, а что у нас поесть, и куда ты девала мою зарплату?»

Поскольку Галька жила всего через дом от нас, мать тоже любила забегать к ней на чашку чая, а скорее, узнавать сводку свежих происшествий в деревне, принесенную на хвосте другими подругами соседки, да поделиться своими соображениями по поводу этих событий. Иногда и я бывала на этих девичниках. Наверное, просто потому, что находилась рядом с мамой, когда ее вдруг посещала блестящая мысль навестить подругу.

Однажды вечером, когда я поджидала передачу «Спокойной ночи, малыши», мама загадочно подошла ко мне и заговорщическим тоном прошептала: «Пойдем, я тебе что-то покажу», взяла за руку и повела. Мы вышли за калитку и пошли по улице.

Уже в то время я была ребенком, немного напуганным строгими жизненными правилами, которые необходимо было соблюдать. Например, не орать под чужими окнами, не дерзить взрослым, не лазить в чужие палисадники за ягодами, не рвать цветы около чужого двора и так далее.

Потому я следовала за мамой с большой опаской, ломая голову — не могла ли я в последнее время что-то натворить.

Когда ареал «возможных нарушений» сузился до территории Галькиного двора, я испугалась всерьез. Так прицельно меня туда ещё не водили. Обычно только по пути. А страх мой был вызван тем, что накануне я сильно поссорилась со своей единственной деревенской подружкой и по совместительству — Галькиной племянницей. И вроде бы мы даже подрались.

«Ну все, — подумала я, — сейчас будут ругать!» Каково же было мое удивление, когда Галька выволокла из-за дивана коробку с котятами. Их было трое или четверо. Обычные чёрно-белые котята. Но один из них выделялся! И был прелесть, каким хорошеньким — белым и пушистым! Мне дали его подержать и погладить. Помню, кошка очень нервничала из-за этого и крутилась вокруг, жалобно мяукая.

— Нравится? — спросила мама.

— Очень! — сказала я, отчётливо понимая, что больше всего в тот момент мне нравилось то, что меня привели не ругать, а просто показать котят. И я испытывала настолько глубокое облегчение, что все остальные чувства блекли перед ним. Кроме того, котята были ещё совсем крохотные, с едва открывшимися глазками, а мама-кошка так суетилась и жалобно мяукала, что приятные эмоции не могли завладеть мною в полную мощь.

На этом наше знакомство с котятами закончилось. Мама с Галькой поболтали ещё немного, и мы ушли домой, помня, что «Спокойной ночи, малыши» ждать, знаете ли, не будут.

Спустя какое-то время этот белый и пушистый котенок появился у нас дома. Поскольку Василий тоже был пока в наличии, необходимости заводить ещё одного кота не было. Но мама в течение нескольких дней активно поднимала тему с котёнком, приговаривая отцу: «Он так Таньке понравился! Давай возьмём!», «Он очень необычный, ни у кого такого нет!» и «Васька уже старый, нужен ещё один кот». В итоге папа дал добро, и вскоре котенок был у нас.

Во второй раз он понравился мне больше. Думаю, в то время ему было уже около 1,5-2 месяцев. Котик забавно бегал за бантиком на верёвочке и лазил по дивану.

Никаких лотков для кошек в деревне отродясь не было, поэтому днём я выводила его гулять в палисадник и следила, чтобы он не потерялся в высокой траве. А на ночь мама стелила ему в угол газету. Помню, он очень быстро понял, зачем его постоянно на нее сажают, и мы все восторгались его умом и сообразительностью.

Васька обходил котенка по кривой дуге, особо не задерживая на нем свой взгляд. Не помню между ними каких-то конфликтов, вероятно, бывалый вояка не воспринимал такого мелкаша как соперника и просто наблюдал за ним издалека.

К сожалению, первый опыт в роли хозяйки кота оказался и самым печальным. Как только Пушок чуть подрос и стал самостоятельно бегать вокруг дома, лазить по сараю и ловить мышей, его постигла трагичная участь: он съел отравленного грызуна.

В то время мы жили в бараке на 2 квартиры, и наша соседка не держала в доме котов. С крысами же, посещающими ее чуланы и сараюшку, боролась самыми радикальными методами: постоянно их травила. Видимо, взрослому Ваське хватало ума обходить таких мышей, а вот маленького Пушка этому никто не научил.

В общем, наш несчастный котенок тяжело отравился. Помню, как я легла спать, обнимая своего милого дружочка, а утром мама разбудила меня грустными словами:

— Таня, вставай. Иди, попрощайся с Пушком!

Обмякшее тельце котенка лежало около камина. Белая шерсть за одну ночь как будто посерела и свалялась в колтуны. Мама пыталась напоить Пушка молоком — в то время это был популярный способ лечения при подозрении на любое отравление.

Единственным сельским ветеринаром была как раз наша соседка, усиленно травившая крыс в своем сарае. Она не была злой женщиной и уничтожала грызунов больше от безысходности. Но и великим профессионалом в области лечения котов ее тоже назвать было нельзя, поскольку специализировалась она по большей части на коровах.

Так что Пушок в течение пары часов умер, так и не дождавшись какой-то реальной помощи. Мне было очень горько и грустно. Эта злая и нелепая смерть оставила первый шрам на моем сердце и первое надгробие на моем воображаемом кладбище домашних животных.