Неточные совпадения
Так я в первый раз
увидел колибер, уже уступивший место дрожкам, высокому экипажу с дрожащим при езде кузовом, задняя часть которого лежала на высоких, полукругом, рессорах. Впоследствии дрожки
были положены на плоские рессоры и стали называться, да и теперь зовутся, пролетками.
Запевала оживляется, — что
видит, о том и
поет. Вот он усмотрел толстую барыню-щеголиху и высоким фальцетом, отчеканивая слова, выводит...
— Я его сам сию минуту
видел. Сам
видел! — кричал пристав. После немалых поисков нож
был найден: его во время суматохи кто-то из присутствовавших вытащил и заложил за полбутылки в соседнем кабаке.
Это не те нищие, случайно потерявшие средства к жизни, которых мы
видели на улицах: эти наберут едва-едва на кусок хлеба или на ночлег. Нищие Хитровки
были другого сорта.
По Солянке
было рискованно ходить с узелками и сумками даже днем, особенно женщинам: налетали хулиганы, выхватывали из рук узелки и мчались в Свиньинский переулок, где на глазах преследователей исчезали в безмолвных грудах кирпичей. Преследователи останавливались в изумлении — и вдруг в них летели кирпичи. Откуда — неизвестно… Один, другой… Иногда проходившие
видели дымок, вьющийся из мусора.
— Должно
быть, краденый, — замечает старик барышник, напрасно предлагавший купчихе три рубля за самовар, стоящий пятнадцать, а другой маклак ехидно добавлял,
видя, что бедняга обомлела от ужаса...
Я еще тройной свисток — и мне сразу откликнулись с двух разных сторон. Послышались торопливые шаги: бежал дворник из соседнего дома, а со стороны бульвара — городовой, должно
быть, из будки… Я спрятался в кусты, чтобы удостовериться,
увидят ли человека у решетки. Дворник бежал вдоль тротуара и прямо наткнулся на него и засвистал. Подбежал городовой… Оба наклонились к лежавшему. Я хотел выйти к ним, но опять почувствовал боль в ноге: опять провалился ножик в дырку!
— Персидская ромашка! О нет, вы не шутите, это в жизни вещь великая. Не
будь ее на свете — не
был бы я таким, каким вы меня
видите, а мой патрон не состоял бы в членах Общества драматических писателей и не получал бы тысячи авторского гонорара, а «Собачий зал»… Вы знаете, что такое «Собачий зал»?..
Последний раз я
видел Мишу Хлудова в 1885 году на собачьей выставке в Манеже. Огромная толпа окружила большую железную клетку. В клетке на табурете в поддевке и цилиндре сидел Миша Хлудов и
пил из серебряного стакана коньяк. У ног его сидела тигрица, била хвостом по железным прутьям, а голову положила на колени Хлудову. Это
была его последняя тигрица, недавно привезенная из Средней Азии, но уже прирученная им, как собачонка.
А все-таки, думается, выдай ему училище пятьдесят рублей, мы, может
быть,
увидели бы крупного, оригинального художника — это ждали и Савицкий и товарищи, верившие в его талант…
Только немногим удавалось завоевать свое место в жизни. Счастьем
было для И. Левитана с юных дней попасть в кружок Антона Чехова. И. И. Левитан
был беден, но старался по возможности прилично одеваться, чтобы
быть в чеховском кружке, также в то время бедном, но талантливом и веселом. В дальнейшем через знакомых оказала поддержку талантливому юноше богатая старуха Морозова, которая его даже в лицо не
видела. Отвела ему уютный, прекрасно меблированный дом, где он и написал свои лучшие вещи.
И здесь в эти примитивные игры проигрывают все, что
есть: и деньги, и награбленные вещи, и пальто, еще тепленькое, только что снятое с кого-нибудь на Цветном бульваре. Около играющих ходят барышники-портяночники, которые скупают тут же всякую мелочь, все же ценное и крупное поступает к самому «Сатане» — так зовут нашего хозяина, хотя его никогда никто в лицо не
видел. Всем делом орудуют буфетчик и два здоровенных вышибалы — они же и скупщики краденого.
При магазине
была колбасная; чтобы иметь товар подешевле, хозяин заблаговременно большими партиями закупал кишки, и они гнили в бочках, распространяя ужасную вонь. По двору носилась злющая собака, овчарка Енотка, которая не выносила полицейских. Чуть
увидит полицейского — бросается. И всякую собаку, забежавшую на двор, рвала в клочья.
Суду
было мало того доказательства, что изменившего супружеской верности застали в кровати; требовались еще такие подробности, которые никогда ни одно третье лицо не может
видеть, но свидетели «
видели» и с пафосом рассказывали, а судьи смаковали и «судили».
— Нет, вы
видели подвальную, ее мы уже сломали, а под ней еще
была, самая страшная: в одном ее отделении картошка и дрова лежали, а другая половина
была наглухо замурована… Мы и сами не знали, что там помещение
есть. Пролом сделали, и наткнулись мы на дубовую, железом кованную дверь. Насилу сломали, а за дверью — скелет человеческий… Как сорвали дверь — как загремит, как цепи звякнули… Кости похоронили. Полиция приходила, а пристав и цепи унес куда-то.
Я в кратких словах рассказал о том, что
видел, и через несколько минут мы
были в подземелье.
— И не просите, не
буду. Когда-нибудь, там, после… А теперь сами
видите, владыке не подобает.
Но здесь ей надели повязку для того, должно
быть, чтобы она не
видела роскоши соседнего храма Бахуса, поклонники которого оттуда время от времени поднимались волей рока в храм Фемиды.
— Первое — это надо Сандуновские бани сделать такими, каких Москва еще не
видела и не
увидит. Вместо развалюхи построим дворец для бань, сделаем все по последнему слову науки, и чем больше вложим денег, тем больше
будем получать доходов, а Хлудовых сведем на нет. О наших банях заговорит печать, и ты — знаменитость!
— А
пить я выучился тут, в этих самых банях, когда еще сама Сандунова жива
была. И ее я
видел, и Пушкина
видел… Любил жарко париться!
Любил Григоровский рассказывать о прошлом. Много он
видел, память у него
была удивительная.
—
Видите, Иван Андреевич, ведь у всех ваших конкурентов
есть и «Ледяной дом», и «Басурман», и «Граф Монтекристо», и «Три мушкетера», и «Юрий Милославский». Но ведь это вовсе не то, что писали Дюма, Загоскин, Лажечников. Ведь там черт знает какая отсебятина нагорожена… У авторов косточки в гробу перевернулись бы, если бы они узнали.
Вот этого-то палисадника теперь и не
было, а я его
видел еще в прошлом году…
Неточные совпадения
Осип. Послушай, малый: ты, я
вижу, проворный парень; приготовь-ка там что-нибудь
поесть.
Хлестаков. Вы, как я
вижу, не охотник до сигарок. А я признаюсь: это моя слабость. Вот еще насчет женского полу, никак не могу
быть равнодушен. Как вы? Какие вам больше нравятся — брюнетки или блондинки?
Добчинский.То
есть оно так только говорится, а он рожден мною так совершенно, как бы и в браке, и все это, как следует, я завершил потом законными-с узами супружества-с. Так я, изволите
видеть, хочу, чтоб он теперь уже
был совсем, то
есть, законным моим сыном-с и назывался бы так, как я: Добчинский-с.
Бобчинский. Он, он, ей-богу он… Такой наблюдательный: все обсмотрел.
Увидел, что мы с Петром-то Ивановичем
ели семгу, — больше потому, что Петр Иванович насчет своего желудка… да, так он и в тарелки к нам заглянул. Меня так и проняло страхом.
Хлестаков. Отчего же нет? Я
видел сам, проходя мимо кухни, там много готовилось. И в столовой сегодня поутру двое каких-то коротеньких человека
ели семгу и еще много кой-чего.