А для того, чтоб перейти во всеобщее сознание, потеряв свой искусственный язык, и сделаться достоянием площади и семьи, живоначальным источником действования и воззрения
всех и каждого, — она слишком юна, она не могла еще иметь такого развития в жизни, ей много дела дома, в сфере абстрактной; кроме философов-мухаммедан, никто не думает, что в науке все совершено, несмотря ни на выработанность формы, ни на полноту развертывающегося в ней содержания, ни на диалектическую методу, ясную и прозрачную для самой себя.
Неточные совпадения
Нам понравилось загребать жар чужими руками, нам показалось, что это в порядке вещей, чтоб Европа кровью
и по́том вырабатывала
каждую истину
и открытие: ей
все мучения тяжелой беременности, трудных родов, изнурительного кормления грудью — а дитя нам.
В философии, как в море, нет ни льда, ни хрусталя:
все движется, течет, живет, под
каждой точкой одинакая глубина; в ней, как в горниле, расплавляется
все твердое, окаменелое, попавшееся в ее безначальный
и бесконечный круговорот,
и, как в море, поверхность гладка, спокойна, светла, беспредельна
и отражает небо.
Потери видны, приобретений нет; поднимаемся в какую-то изреженную среду, в какой-то мир бесплотных абстракций, важная торжественность кажется суровою холодностью; с
каждым шагом уносишься более
и более в это воздушное море — становится страшно просторно, тяжело дышать
и безотрадно, берега отдаляются, исчезают, — с ними исчезают
все образы, навеянные мечтами, с которыми сжилось сердце; ужас объемлет душу: Lasciate ogni speranza voi ch'entrate!
А при
всем том
каждый день,
каждый час яснее
и яснее показывает, что человечество не хочет больше ни классиков, ни романтиков — хочет людей,
и людей современных, а на других смотрит, как на гостей в маскараде, зная, что, когда пойдут ужинать, маски снимут
и под уродливыми чужими чертами откроются знакомые, родственные черты.
В
каждой стране, в
каждой эпохе, в
каждой области борьба монополии
и масс выражается иначе, но цехи
и касты беспрерывно образуются, массы беспрерывно их подрывают,
и, что
всего страннее, масса, судившая вчера цех, сегодня сама оказывается цехом,
и завтра масса степенью общее поглотит
и побьет ее, в свою очередь.
Собрание ученых какой-нибудь академии было бы похоже на нашу роговую музыку, где
каждый музыкант
всю жизнь дудит одну
и ту же ноту, если б у них был капельмейстер
и ensemble [ансамбль (франц.).] (а в ensemble
и состоит наука).
Они похожи на роговых музыкантов, спорящих между собою
каждый о превосходстве своей ноты
и дудящих, для доказательства, во
всю силу легких.
Каждый дилетант занимается
всем scibile [познаваемым (итал.)] да еще, сверх того, тем, чего знать нельзя, т. е. мистицизмом, магнетизмом, физиогномикой, гомеопатией, гидропатией
и пр.
Все внимание специалиста обращено на частности; он с
каждым шагом более
и более запутывается; частности делаются дробнее, ничтожнее, деление не имеет границ; темный хаос случайностей стережет его возле
и увлекает в болотистую тину той закраины бытия, которую свет не объемлет: это его бесконечное море в противоположность дилетантскому.
Здоровая, сильная личность не отдается науке без боя; она даром не уступит шагу; ей ненавистно требование пожертвовать собою, но непреодолимая власть влечет ее к истине; с
каждым ударом человек чувствует, что с ним борется мощный, против которого сил не довлеет: стеная, рыдая, отдает он по клочку
все свое —
и сердце
и душу.
Они цепляются за
каждый момент как за истину; какое-нибудь одностороннее определение принимают за
все определения предмета; им надобно сентенции, готовые правила; пробравшись до станции, они — смешно доверчивые — полагают всякий раз, что достигли абсолютной цели
и располагаются отдыхать.
Развитие с
каждым шагом становится глубже
и с тем вместе сложнее;
всего проще камень, спокойно отдыхающий на начальных ступенях.
Каждый шаг в истории, поглощая
и осуществляя
весь дух своего времени, имеет свою полноту — одним словом — личность, кипящую жизнию.
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний путь, то есть приступил к дознанию, и в то же время
всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить в нем несбыточных мечтаний.
— Это вы, низкий человек, может быть, пьете, а не я! Я и водки совсем никогда не пью, потому что это не в моих убеждениях! Вообразите, он, он сам, своими собственными руками отдал этот сторублевый билет Софье Семеновне, — я видел, я свидетель, я присягу приму! Он, он! — повторял Лебезятников, обращаясь ко
всем и каждому.
— Ее Бердников знает. Он — циник, враль, презирает людей, как медные деньги, но
всех и каждого насквозь видит. Он — невысокого… впрочем, пожалуй, именно высокого мнения о вашей патронессе. ‹Зовет ее — темная дама.› У него с ней, видимо, какие-то большие счеты, она, должно быть, с него кусок кожи срезала… На мой взгляд она — выдуманная особа…
Неточные совпадения
Пусть
каждый возьмет в руки по улице… черт возьми, по улице — по метле!
и вымели бы
всю улицу, что идет к трактиру,
и вымели бы чисто…
Недаром порывается // В Москву, в новорситет!» // А Влас его поглаживал: // «Дай Бог тебе
и серебра, //
И золотца, дай умную, // Здоровую жену!» // — Не надо мне ни серебра, // Ни золота, а дай Господь, // Чтоб землякам моим //
И каждому крестьянину // Жилось вольготно-весело // На
всей святой Руси!
Батрачка безответная // На
каждого, кто чем-нибудь // Помог ей в черный день, //
Всю жизнь о соли думала, // О соли пела Домнушка — // Стирала ли, косила ли, // Баюкала ли Гришеньку, // Любимого сынка. // Как сжалось сердце мальчика, // Когда крестьянки вспомнили //
И спели песню Домнину // (Прозвал ее «Соленою» // Находчивый вахлак).
У
каждого крестьянина // Душа что туча черная — // Гневна, грозна, —
и надо бы // Громам греметь оттудова, // Кровавым лить дождям, // А
все вином кончается. // Пошла по жилам чарочка — //
И рассмеялась добрая // Крестьянская душа! // Не горевать тут надобно, // Гляди кругом — возрадуйся! // Ай парни, ай молодушки, // Умеют погулять! // Повымахали косточки, // Повымотали душеньку, // А удаль молодецкую // Про случай сберегли!..
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там
все скоро ощутят, что
каждый должен искать своего счастья
и выгод в том одном, что законно…
и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.