— Ужели тебя не трогает совсем ее горе? Ужели ты не смягчишься, если я скажу тебе, что она в
страшной нужде, что она голодает… Ужели не больно это слышать твоему сердцу… И если бы еще она была одна, но у нее ребенок, сын, прелестный мальчик…
Гурмыжская. Ах, он много страдал, бедный! Мать его была богатая женщина, и он с детства был приучен к неге, к раболепству прислуги и всех окружающих; потом они обеднели, и он узнал
страшную нужду. Ужасно! Он рожден повелевать, а его заставляли чему-то учиться в гимназии.
Богатые и бедные дополняют друг друга. Если есть богачи, то должны быть и есть бедняки. Если есть безумная роскошь, то есть и не может не быть и та
страшная нужда, которая заставляет неимущих служить безумной роскоши.
В убогой комнате сидела худая, изможденная швея, ковырявшая что-то иглою. Она уставилась в работу красными от бессонницы и труда глазами и от времени до времени смотрела на лежавшую рядом на убогой постели худенькую белокурую девочку. Девочка была бледная, с посиневшими губами, с широко раскрытыми глазами. Бедняжку била лихорадка, и она зябко куталась в голубое стеганое одеяло, единственную роскошную вещь, находившуюся в комнате. Все остальное было ветхо, убого и говорило о
страшной нужде.
Гора Кальмберг, высочайшая на Сен-Готарде, представляла еще затруднение для русских войск. Темные облака, перерезывавшие вершины горы, обдавали солдат сыростью и холодом, солдаты шли в густом облачном тумане, карабкались то по голым скалам, то по вязкой глине, усыпанной мелкими камешками. Все терпели
страшную нужду.
Неточные совпадения
Ты, может быть, думаешь, глядя, как я иногда покроюсь совсем одеялом с головой, что я лежу как пень да сплю; нет, не сплю я, а думаю все крепкую думу, чтоб крестьяне не потерпели ни в чем
нужды, чтоб не позавидовали чужим, чтоб не плакались на меня Господу Богу на
Страшном суде, а молились бы да поминали меня добром.
Мало того, эта
нуждой приведена в свое положение, та же играет, забавляется этой прекрасной, отвратительной и
страшной страстью.
Нужда, бедность, жизнь из милости в чужих людях, полная зависимость от чужих людей — тяжелы всякому; но для девушки, стоявшей в обществе так высоко, жившей в таком довольстве, гордой по природе, избалованной общим искательством и ласкательством, для девушки, которая испытала всю
страшную тяжесть зависимости и потом всю прелесть власти, — такой переход должен был казаться невыносимым.
Все это делалось даже
страшным, потому что для покрытия вопиющей
нужды недостало бы золотых гор.
Но эти свадьбы обреченных
нуждою на изгнание почти всегда бывают прологами к
страшным драмам рока, мести и крови, и — вот что случилось недавно в Сенеркии, коммуне, лежащей у отрогов Апеннин.