Неточные совпадения
Глаза хорошенькой блондинки загорелись счастьем. Не успел
граф Стоцкий поздороваться с дамами, как
граф Вельский подошел к нему, взял его под
руку и отвел в сторону.
Войдя в желтый кабинет, называвшийся так по цвету обивки мебели и портьер,
граф Стоцкий бросился в кресло, закрыл глаза и схватился
руками за голову.
Граф Стоцкий с презрительной миной повернулся спиной к молодому человеку и вместе с Нееловым и хозяином, взявшим под
руку Долинского, пошел к ней навстречу.
Граф Стоцкий схватил Неелова под
руку…
«Черт возьми! — думал он. — Он привязался к ней! А это вовсе не входит в мои расчеты. Этот дурак хочет, кажется, вырваться из моих
рук. Но нет, господин
граф, шалишь! Знаем мы средство, как укрощать таких соколиков, как ты».
Матильда Францовна Руга шла под
руку с
графом Сигизмундом Владиславовичем.
Вдруг она заложила прекрасную белую
руку за затылок, откинула голову еще больше, сверкнула в лицо
графа глазами и поцеловала его в губы.
Сердце молодой девушки порывисто билось. «Да, я буду его другом, — думала она. — Надя не полюбит его и мира душевного ему не даст… Так сделаю это я…»
Граф Петр Васильевич взял ее между тем за
руки. Кровь бросилась ей в голову.
— О, благодарю, благодарю вас!.. — воскликнул
граф, протягивая к ней обе
руки.
«Она подразумевает
графа Вельского, — подумала молодая девушка. — Значит, она все же орудие в
руках моей матери… — О, милый Владимир! — работала далее ее пристрастная мысль. — Мы окружены врагами. Тебя хотят оклеветать, унизить в моих глазах, дорогой мой. Да, я буду недостойна твоей любви, если когда-либо усомнюсь в тебе».
Граф Сигизмунд был окончательно уничтожен. Он действительно оказывался игрушкой в
руках своего бывшего сообщника и друга.
На террасе роскошной дачи
графа Петра Васильевича Вельского сидела Ольга Николаевна Хлебникова с книжкой в
руках, задумчиво склоня на перила свою прекрасную головку.
— Как же не спешить влюбленному мужу к холодной, как мрамор, жене, — с явною насмешкою сказал
граф Стоцкий, держа в
руке сорванный им цветок.
— Перестаньте,
граф! Ведь вы знаете, я очень богат и уже стар… Сын мой имеет отдельное состояние, дочь тоже… Хранить для них мои деньги я не намерен… Так вот что, моя касса всегда к вашим услугам… Я куплю молчание Матильды и ее подруги… и заживем по-прежнему… По
рукам?..
— Хорошо, так и быть, по
рукам… Я считаю вас таким же моим другом, как и
графа Петра… Я не знаю, что делать между двух друзей.
Вошел
граф Петр Васильевич и, нежно поцеловав у жены
руку, опустился рядом с ней на диван.
— Ах, что за дурак я был! — вскричал
граф, снова целуя
руку у жены. — Убивать время в кутежах вместо того, чтобы наслаждаться чистым, прочным счастьем.
— А какой у тебя здесь беспорядок… — рассмеялся
граф Петр Васильевич, оглядывая комнату, но, мгновенно поняв в чем было дело, еще раз с глубокой нежностью поцеловал
руку Надежды Корнильевны.
— Вот сейчас и узнаю об Ольге Ивановне, — сказал
граф Вельский, целуя
руку у жены и уходя.
— Бедный юноша не так виноват, он всецело в
руках нашего пресловутого
графа, и тот играет им как куклой… Если бы Корнилий Потапович вторично теперь сделал ревизию кассы, то он бы сам понял, кто был и первый вор.
Граф Стоцкий поощрительно потрепал
рукой по плечу Ивана Корнильевича Алфимова.
— Имея в
руках эти данные, вам надо будет действовать на
графа Стоцкого и воспользоваться его влиянием на молодого Алфимова.
Все, казалось, сошло с
рук так, как предсказал
граф Сигизмунд Владиславович Стоцкий. Подозрение в растрате не коснулось его, виновник был найден, признан за такового общественным мнением и сидел в тюрьме.
Граф Стоцкий был до того поражен видом молодого Алфимова, что сразу и не обратил внимания, что он совал ему в
руки разорванную газету.
Корнилий Потапович вытаращил глаза, растопырил
руки и так и остался у своего стола, вопросительно глядя на
графа Сигизмунда Владиславовича.
Граф Стоцкий действительно убил разом двух, и очень крупных, зайцев, оказав услугу Алфимову-отцу и не возбудив ни малейших подозрений в Алфимове-сыне, который оказался всецело в его
руках.
Сделав наскоро свой туалет, Иван Корнильевич поспешил к
графу, которого застал в кабинете с газетою «Новости» в
руках.
— И мой птенец, кажется, развернулся, — заметил
граф Стоцкий, указывая глазами на проходившую парочку: Ивана Корнильевича и нежно опиравшуюся на его
руку Екатерину Семеновну.
— Об этом не беспокойтесь… Катя маху не даст… Не таких к
рукам прибирала и с
руки на
руку перебрасывала, — с материнской гордостью заметила Капитолина Андреевна и отошла от
графа.
Неточные совпадения
— Так, усыновила. Он теперь не Landau больше, а
граф Беззубов. Но дело не в том, а Лидия — я ее очень люблю, но у нее голова не на месте — разумеется, накинулась теперь на этого Landau, и без него ни у нее, ни у Алексея Александровича ничего не решается, и поэтому судьба вашей сестры теперь в
руках этого Landau, иначе
графа Беззубова.
Услыхав с другой стороны подъезда шаги, всходившие на лестницу, обер-кельнер обернулся и, увидав русского
графа, занимавшего у них лучшие комнаты, почтительно вынул
руки из карманов и, наклонившись, объяснил, что курьер был и что дело с наймом палаццо состоялось.
— И тут вы остались верны себе! — возразил он вдруг с радостью, хватаясь за соломинку, — завет предков висит над вами: ваш выбор пал все-таки на
графа! Ха-ха-ха! — судорожно засмеялся он. — А остановили ли бы вы внимание на нем, если б он был не
граф? Делайте, как хотите! — с досадой махнул он
рукой. — Ведь… «что мне за дело»? — возразил он ее словами. — Я вижу, что он, этот homme distingue, изящным разговором, полным ума, новизны, какого-то трепета, уже тронул, пошевелил и… и… да, да?
— За этот вопрос дайте еще
руку. Я опять прежний Райский и опять говорю вам: любите, кузина, наслаждайтесь, помните, что я вам говорил вот здесь… Только не забывайте до конца Райского. Но зачем вы полюбили…
графа? — с улыбкой, тихо прибавил он.
— Татьяна Марковна остановила его за
руку: «Ты, говорит, дворянин, а не разбойник — у тебя есть шпага!» и развела их. Драться было нельзя, чтоб не огласить ее. Соперники дали друг другу слово:
граф — молчать обо всем, а тот — не жениться… Вот отчего Татьяна Марковна осталась в девушках… Не подло ли распускать такую… гнусную клевету!