Неточные совпадения
— Я не нуждаюсь в свидании с господином Савиным, так
как такого не
знаю, — отвечала молодая женщина, — повторяю
вами что арестованный
вами именно маркиз Сансак де Траверсе, а не Савин…
Вы ошиблись. Что же касается до оскорбления господина комиссара, то он сам довел меня до припадка бешенства своим поведением… Арестуйте меня или отпускайте на свободу — это ваше дело… Большего, чем я показала — я показать не могу, при всем моем желании…
— Все для письма я
вам доставлю сейчас, — ответила надзирательница, — но должна
вас предупредить, что все письма, исключая писем к адвокату, должны быть распечатанными, так
как их до отправки читает директриса тюрьмы. Только к адвокатам письма не читаются… Что же касается хороших адвокатов, то я могу назвать
вам их несколько: Янсен, Фрик, сенатор Робер, Стоккарт, — все это знаменитости, но кто из них лучше, трудно сказать… Я
знаю только, что берут они очень дорого и говорят на суде очень красноречиво.
— Мне крайне жаль, — сказал он, — что защиту свою я не могу поручить
вам, так
как, не
зная, что Мадлен обратилась к
вам, я вызвал господина Фрика, который был у меня сегодня и мы с ним кончили…
— Если бы
вы знали,
как мне тяжело! — со стоном вырвалось из груди молодой девушки.
— Я уже
вас знаю по слухам… Читал ваш процесс.
Как я глубоко сочувствую
вам… Насколько будет возможно, постараемся, чтобы у нас было
вам хорошо. Но, Зиновия Николаевна, каков наш Долинский? Этот процесс сделал сразу ему имя.
—
Вы не
знаете,
как страсть к игре губит человека, а он игрок. Он сделал бы
вас на всю жизнь несчастной. Он испорченный, дурной человек, даже ваша любовь не исправила бы его.
—
Как знать… А может, она любит и не его, а Долинского, за которого,
вы говорите, желает выдать ее отец…
— Да, милочка, трудно
вам с этим справиться… За любящей девушкой усмотреть, ох,
как трудно… Сама по себе
знаю. Был тоже за мной не один глаз, однако, всех провела — убежала с милым…
— К чему
вы притворяетесь? Ведь
вы очень хорошо
знаете,
как состоялся этот брак… Корнилий Потапович настоял на нем, хотя и
знал, что его дочь глубоко любила другого. И даже отправил этого другого в почетную ссылку. Говорят, он скоро вернется.
— Браво, прелестный адвокат… Но
как же это
вы, закадычная подруга графини, не
знаете имени ее избранника?..
—
Как знать… Эта девушка производит на меня одуряющее впечатление…
Вам я признаюсь, так
как хочу просить вашего содействия, если только
вы сами…
— Да и
как узнать-то, похудели
вы очень, побледнели, больны верно?
— Понимаю, батюшка барин, понимаю, любовь-то не железо, не ржавеет, да и графинюшка моя,
узнав, что
вы вернулись,
как обрадуется!
— Можно бы, кажись, устроить… Да не
знаю,
как ее сиятельство… Я, однако, не думаю, чтобы отказали принять
вас… Граф же по вечерам дома не бывает, а Ольга Ивановна к сродственникам поехали и только в конце недели будут.
— Надежда Корнильевна, — начал он, — об этой минуте я мечтал в течение многих бессонных ночей. В ваших руках моя жизнь и смерть. Я
знаю, что
вы замужем, но
вас выдали насильно. А теперь молю
вас, ответьте мне на один вопрос, от которого зависит моя судьба. Любите ли
вы своего мужа? Скажете
вы «да», я клянусь
вам — мы никогда больше не увидимся! Но если
вы скажете «нет» — о, тогда я вправе носить ваш образ в моем сердце
как святыню и сделаю ради него все на свете.
—
Как вы меня терзаете! Но я
знаю ваше благородное сердце и отвечу прямо: нет, не люблю!
— Не бросайте меня в тьму безысходного отчаяния… Я так измучился! Пощадите!.. Будьте для меня тем же светлым ангелом надежды,
как и для всех, кто
вас знает.
—
Какая странность, графиня, — наивно сказала певица. — Я недавно видела точно такой же медальон у одного доктора, Неволина… Он был так сконфужен…
Вы его
знаете, конечно, Графиня.
— Ах, да, расскажите,
как вы туда ездили и
знает ли она, кто…
— Хорошо, так и быть, по рукам… Я считаю
вас таким же моим другом,
как и графа Петра… Я не
знаю, что делать между двух друзей.
— Я очень рада, заочно я
знаю вас давно и благословляю
как спасителя Nicolas, — сказала француженка.
—
Вы знаете, что едва мне исполнилось шестнадцать лет,
как меня начали вывозить в свет…
— Он не должен
знать, в
каком вы находитесь положении. Он человек горячий, и мало ли что может произойти между ним и Владимиром Игнатьевичем.
—
Вы не
знаете, а я
знаю… Это ясно,
как Божий день… Взял тот, кому они были нужны для удовлетворения преступной страсти… Иван Корнильевич игрок… Игроку всегда нужны деньги, особенно когда он окружен шулерами… Он и брал деньги, а для того, чтобы свалить вину на Дмитрия Павловича, отдавал ему ключ от кассы… Неужели
вы этого не понимаете?
Вы не любите вашего сына!..
— Действительно, я другого мнения, — сказала Дубянская, — я хорошо
знаю Дмитрия Павловича и удостоверяю, что он не может быть вором. Он скорее умер бы с голоду, чем взял бы что-нибудь чужое!
Вы верите, потому что не
знаете его так,
как я его
знаю… Его нельзя даже подозревать…
— Я не
знаю как, и благодарить
вас… Садитесь…
— Уж не
знаю, батюшка,
как и благодарить
вас… Помоги
вам Бог, век за
вас буду молиться Пресвятой Владычице Божьей матери…
Неточные совпадения
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже
вы, то есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не
знаем,
как и быть: просто хоть в петлю полезай.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул!
какого туману напустил! разбери кто хочет! Не
знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если
вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не
знаю, однако ж, зачем
вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня
вы не смеете высечь, до этого
вам далеко… Вот еще! смотри ты
какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
Городничий (запальчиво).
Как ни се ни то?
Как вы смеете назвать его ни тем ни сем, да еще и черт
знает чем? Я
вас под арест…
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и
вы! не нашли другого места упасть! И растянулся,
как черт
знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)