Жены сосланных в каторжную работу лишались всех гражданских прав, бросали богатство, общественное положение и ехали на целую жизнь неволи в страшный климат Восточной Сибири, под еще страшнейший гнет тамошней полиции. Сестры, не имевшие права ехать,
удалялись от двора, многие оставили Россию; почти все хранили в душе живое чувство любви к страдальцам; но его не было у мужчин, страх выел его в их сердце, никто не смел заикнуться о несчастных.
И, узнав о том, царь вошел в ярость великую, приказал Морозову отойти от очей своих и отпустить седые волосы, доколе не сымется с него опала. И
удалился от двора боярин; и ходит он теперь в смирной одежде, с бородою нечесаною, падают седые волосы на крутое чело. Грустно боярину не видать очей государевых, но не опозорил он своего роду, не сел ниже Годунова!
Неточные совпадения
Размышляя, Самгин любовался, как ловко рыжий мальчишка увертывается
от горничной, бегавшей за ним с мокрой тряпкой в руке; когда ей
удалось загнать его в угол
двора, он упал под ноги ей, пробежал на четвереньках некоторое расстояние, высоко подпрыгнул
от земли и выбежал на улицу, а в ворота, с улицы, вошел дворник Захар, похожий на Николая Угодника, и сказал:
Хвалилась, что получила
от вас поздравительное письмо и большую банку варенья, и удивлялась, зачем вы
удалились в деревню, тогда как настоящее ваше место при
дворе.
Таким образом Чернушка спасена была
от жестокой и неминуемой смерти. Лишь только кухарка
удалилась в дом, Чернушка слетела с кровли и подбежала к Алеше. Она как будто знала, что он ее избавитель: кружилась около него, хлопала крыльями и кудахтала веселым голосом. Все утро она ходила за ним по
двору, как собачка, и казалось, будто хочет что-то сказать ему, да не может. По крайней мере, он никак не мог разобрать ее кудахтанья.
— Ради милого и без венца нашей сестре не жаль себя потерять! — сказала Фленушка. — Не тужи… Не
удастся свадьба «честью», «уходом» ее справим… Будь спокоен, я за дело берусь, значит, будет верно… Вот подожди, придет лето: бежим и окрутим тебя с Настасьей… У нее положено, коль не за тебя, ни за кого нейти… И жених приедет во
двор, да поворотит оглобли, как несолоно хлебал… Не вешай головы, молодец, наше
от нас не уйдет!
Бросились к окнам. По обительскому
двору, закинув руки за спину и думчиво склонив голову, тихими шагами
удалялся от Манефиной кельи Петр Степаныч Самоквасов.