Неточные совпадения
Таврический дворец, один из многочисленных памятников блестящего царствования Екатерины II, до сих пор почти в неизмененном виде сохранившийся на Воскресенском проспекте, с тем же обширным садом, прудами, островками, каскадами и беседками, два раза во время
жизни светлейшего
князя Григория Александровича Потемкина-Таврического находился в его владении.
Эта новая, созданная им цель его
жизни, казалось, успокоила его. Его мысли перестали нестись к дому на набережной Фонтанки, где жили
князь и княгиня Святозаровы.
Она хотела во что бы то ни стало совершенно разбить их семейную
жизнь и самой явиться в роли утешительницы
князя Андрея Павловича, которого она не могла разлюбить до сих пор, но чувство к которому тщательно скрывала в тайнике своего сердца.
— Теперь я все понимаю! — продолжала коварная женщина. — Иван Дементьевич своим самолюбием и своей гордостью погубил две
жизни… Он разлучил вас с Зиной и разбил вашу университетскую карьеру… В это время
князь сделал предложение… Вы, быть может, не знаете, что сначала она отказала… Она, наверное, ждала… вас… Но, так как вы скрывались от нее, она с отчаяния послушалась совета моей матери… Она, конечно, подумала, что вы никогда не любили ее.
— Подумай об этом, милая Зина, — продолжала графиня. — Дело идет о
жизни и смерти почти юноши, одно твое слово может спасти или погубить его… Признаюсь тебе, что я дала ему слово, что уговорю тебя на это свидание… Это мой долг, а то бы он еще вчера наделал глупостей, которые могли кончиться смертью его или
князя.
Чутким сердцем понял он, в связи с рассказом о
жизни княгини, слышанном им от графини Переметьевой, всю разыгравшуюся семейную драму в доме
князя Святозарова.
— Подменить, младенцев-то… Акулинин-то сойдет за княгинюшкина, а княгинюшкин-то сюда, будто он Акулинин, а
князь за деньгами не постоит, его на всю
жизнь обеспечит… Уж больно я той мысли возрадовался, матушка-барыня, да Емельянычу и бухнул… а он, вишь, как перепугался, да и вас перепугал, матушка-барыня!..
Еще более нелюдимый и угрюмый
князь Андрей Павлович Святозаров разделил, после отъезда своей жены, свою
жизнь между службой и сыном.
— Теперь я вольный…
Князь мне как друг… Денег у меня шестьдесят тысяч… все для вас… самую
жизнь… — продолжал он бессвязно бормотать.
В одной изданной при
жизни Потемкина брошюре, посвященной отношениям
князя к его племянницам Энгельгардт, он назван «
Князем Тьмы».
Этот грандиозный проект занимал ум светлейшего
князя в описываемое нами время, независимо от светской
жизни и бесчисленных романтических приключений этого труженика-сластолюбца.
Лелея эту мысль,
князь постепенно проводил ее в
жизнь, подготовляя все для ее осуществления на деле.
Кроме того, письмо является опровержением ходившего при его
жизни мнения завистников, перешедшего, как это всегда бывает, в историю, что он успел настолько «обойти» государыню, что она не видела его злоупотреблений ее доверием, не видела самоуправства
князя в деле ее управления.
Набожный
князь носил уверенность в этом во всю свою
жизнь.
Жизнь в доме
князей Святозаровых текла для того времени более чем однообразно.
Князь и княгиня сумели уберечь мальчика от тлетворных примеров и знания
жизни, бившей довольно нечистым ключом за воротами княжеского дома, и в шестнадцать лет юноша был совершенным ребенком, не зная многого из того, что передается друг другу подростками с краской волнения на лице, сдавленным шепотом и варьируется на разные лады и что затем служит надежным щитом, когда на грани зрелых лет юношу неизбежно захлестнет волна пробудившейся страсти.
В таком блаженном неведении
жизни, в полном смысле этого слова, рос в родительском доме, окруженный раболепствующей толпой слуг и смотрящих в глаза мальчику с целью угадать его желание родителей, молодой
князь Василий Святозаров.
Все судебно-полицейские формальности и даже панихиды —
князь был признан лишившим себя
жизни в помрачении ума — были совершены в отсутствии княгини Зинаиды Сергеевны, с которой то и дело происходили истерические припадки.
Пример девической
жизни трех старших племянниц заставил, даже неотличающегося особенно строгими правилами,
князя торопиться.
На Васильевском острове, в роскошной золотой клетке, устроенной Григорием Александровичем Потемкиным для своей «жар-птицы», как шутя называл
князь Калисфению Николаевну, тянулась за эти годы совершенно иная, своеобразная
жизнь.
Князь Святозаров ушел из ложи красавицы в каком-то тумане. Он влюбился, влюбился в первый раз в
жизни.
Владимир Андреевич Петровский, за
жизнью и воспитанием которого неусыпно следил
князь, действительно, окончив курс в московском университетском пансионе, по собственному желанию пошел в военную службу, в армию, и в описываемое нами время служил в отряде Кутузова.
Князь Тавриды,
жизни и действительности которого мы посвятили наше правдивое повествование, отошел в вечность.
Неточные совпадения
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного не было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами
жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый
князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
И старый
князь, и Львов, так полюбившийся ему, и Сергей Иваныч, и все женщины верили, и жена его верила так, как он верил в первом детстве, и девяносто девять сотых русского народа, весь тот народ,
жизнь которого внушала ему наибольшее уважение, верили.
Взгляды
князя и княгини на заграничную
жизнь были совершенно противоположные.
То ли ему было неловко, что он, потомок Рюрика,
князь Облонский, ждал два часа в приемной у Жида, или то, что в первый раз в
жизни он не следовал примеру предков, служа правительству, а выступал на новое поприще, но ему было очень неловко.
Князь же, напротив, находил за границей всё скверным, тяготился европейской
жизнью, держался своих русских привычек и нарочно старался выказывать себя за границей менее Европейцем, чем он был в действительности.