Неточные совпадения
С ними ничего нельзя было поделать, при слабости государственного порядка, при отсутствии границ в степи. К тому же они приносили существенную пользу своею борьбою с татарами и заселением травянистых пустынь. Вот почему правительство вскоре бросило мысль «казнить ослушников, кто
пойдет самодурью в молодечество». Оно стало прощать
казакам набеги и принимало их на свою службу, с обязательством жить в пограничных городах и сторожить границы.
И действительно, Ермак на другой день утром вынудил у Семена Иоаникиевича согласие снарядить их в поход в ближайшие станицы кочевников.
Казаки, как и предсказывал атаман, составили круг, решили
идти в поход и
пошли все до единого.
Они сделали переход версты три, когда действительно в лощине увидели копошившихся около костров людей. До них было еще довольно далеко, и Ермак Тимофеевич отдал приказ
идти как можно тише, а когда кочевники уже были в нескольких стах шагов, Ермак и
казаки легли на траву и поползли.
— Надо доложить атаману, — сказал
казак, заметивший живого человека на этом стане смерти, и
пошел к костру, у которого сидел Ермак Тимофеевич с его более старыми по времени нахождения в шайке товарищами. Старшинство у них чтилось свято.
Такие или подобные разговоры
шли во всех рядах возвращающихся в поселок
казаков.
Ермак быстро дошел до поселка, прошел его весь взад и вперед, на ходу отдал приказание отвести полоненную
казаками женщину во двор усадьбы и сдать на руки ключнице, вошел в свою избу, вынул из укладки мешок с засохшей травой, взял один из таких пучков наудачу, сунул в чистый холщовый мешочек и положил в карман. Затем сел на лавку, посидел с полчаса и
пошел в строгановские хоромы.
— Чур,
казак, назад не пятиться, не воротиться… Знаете пословицу? — продолжал Ермак Тимофеевич. — Житье будет в походе не то, что на Волге али в поселке здесь, житье трудное, походное…
Идем не на разбой, а на святое дело, а потому слушаться моих приказаний, не пьянствовать, не безобразничать… Уговор лучше денег, провинившегося не пощажу… говорю заранее… Согласны?
Идите! А не согласны — на печи лежите…
Казаки исполнили поручение, и девятого мая дружина Ермака снова пустилась вниз по Туре. Кроме челнов, за ними
шли построенные ими струга с добычей.
На самого Ермака Тимофеевича нашло было раздумье, но он быстро сообразил, что для него лично возврата нет без окончательного завоевания Сибири, что захваченная громадная добыча, довольная для остальных
казаков, для него ничто. Его добыча — брачный венец с Ксенией Строгановой. Он решил поэтому
идти дальше, подбив на это Ивана Кольцо, и они вдвоем сумели воодушевить людей.
— Чего тут биться одному против нескольких десятков нехристей? И так нас осталось чуть не половина. Дождемся, что всех прирежут…
Идем назад, — говорили некоторые из
казаков.
Иоанн Васильевич писал им, что они, как доносил ему чердынский наместник Василий Перепелицын, не умеют или не хотят оберегать границы, самовольно призвали опальных
казаков, известных злодеев, и
послали их воевать Сибирь, раздражив тем самым и князя пелымского, и султана Кучума, что такое дело есть измена, достойная казни.
— «Мы, бедные и опальные
казаки, угрызаемые совестью,
шли на смерть и присоединили знаменитую державу к России во имя Христа и великого государя навеки веков, доколе Всевышний благословит стоять миру. Ждем твоего указа, Великий Государь и воевод твоих, сдадим им царство Сибирское без всяких условий, готовые умереть или в новых подвигах чести, или на плахе, как будет угодно тебе, великий государь, и Богу».
Посольство уехало из Москвы, но толки о нем не прекратились в народе. Молва увеличивала
славу подвига. Говорили о бесчисленных воинствах, разбитых
казаками, о множестве народов, ими покоренных, о несметном богатстве, ими найденном.
Среди казаков-победителей
пошло ликование — все получили награды деньгами и сукнами, чувствовали себя обновленными от тяготевших на них прежних вин и жаждали еще послужить царю-батюшке.
Бродил также и царевич Маметкул, хотя и раненый в битве, когда Ермак Тимофеевич
пошел за ним в погоню, настиг и отомстил за гнусное убийство двадцати казаков-рыболовов.
Вскоре по приезде Ермака Тимофеевича он прислал послов с дарами, прося защиты
казаков от ногаев, будто бы угрожавших его улусу. Ермак поверил и
послал к нему в помощь Ивана Кольца с сорока лучшими воинами.
Неточные совпадения
Часовой, черноморский
казак, услышав звон колокольчика, закричал спросонья диким голосом: «Кто
идет?» Вышел урядник и десятник.
Убийца заперся в пустой хате, на конце станицы: мы
шли туда. Множество женщин бежало с плачем в ту же сторону; по временам опоздавший
казак выскакивал на улицу, второпях пристегивая кинжал, и бегом опережал нас. Суматоха была страшная.
— Экой разбойник! — сказал второй
казак, — как напьется чихиря, так и
пошел крошить все, что ни попало.
Пойдем за ним, Еремеич, надо его связать, а то…
Вулич
шел один по темной улице; на него наскочил пьяный
казак, изрубивший свинью, и, может быть, прошел бы мимо, не заметив его, если б Вулич, вдруг остановясь, не сказал: «Кого ты, братец, ищешь?» — «Тебя!» — отвечал
казак, ударив его шашкой, и разрубил его от плеча почти до сердца…
Прощай, свидетель падшей
славы, // Петровский замок. Ну! не стой, //
Пошел! Уже столпы заставы // Белеют; вот уж по Тверской // Возок несется чрез ухабы. // Мелькают мимо будки, бабы, // Мальчишки, лавки, фонари, // Дворцы, сады, монастыри, // Бухарцы, сани, огороды, // Купцы, лачужки, мужики, // Бульвары, башни,
казаки, // Аптеки, магазины моды, // Балконы, львы на воротах // И стаи галок на крестах.