История казачества

А. А. Гордеев, 2006

Этот обширный исторический труд написан Андреем Андреевичем Гордеевым, потомственным донским казаком, офицером-фронтовиком, служившим в Донской белоказачьей армии. Еще при жизни автора книга стала заметным явлением в изданиях белой эмиграции. В　«Истории казачества» удивительным образом соединились военная летопись России и хроника ратных дел русского казачества. Автор рассказывает не только о важнейших сражениях, но и малых боях, принесших славу русскому оружию. Читатели познакомятся с историческими судьбами всех казачьих войск Российской державы: Донского и Уральского, Кубанского и Терского, Оренбургского и Астраханского, Сибирского и Семиреченского, Забайкальского и Енисейского, Амурского и Уссурийского.

Со времен царствования Иоанна Грозного до царствования Петра I

ВСТУПЛЕНИЕ

К концу княжения Василия Иоанновича III положение казачьих войск окончательно определилось. Значительная часть их влилась в состав московских владений, наполнила города категорией «бездомного люда», послужившей кадрами для формирования постоянных войск московских князей различного назначения: войска княжеской охраны, части служилых городовых казаков и части, вооруженные огнестрельным оружием, получившие вначале название «пищальников», а затем — стрелецких полков. В составе московских вооруженных сил казаки сохраняли основы казачьей внутренней организации. Ближайшие их начальники ставились самими казаками, за исключением полковых и более высоких командных лиц, под названием «голов», назначавшихся великими князьями. Казачьи формирования пищальников и городовых служилых казаков с частями боярских детей и дворян составили первые постоянные войска московских князей. Условия несения службы казачьих частей и боярских детей были совершенно одинаковы. Они награждались землями, получали жалованье и имели некоторые льготы в продаже изделий кустарного производства и др. На таких же условиях формировались и части дворян, но земельные наделы они получали меньше. Служба в этих частях была наследственной, войска приносили присягу на службу великого князя. Они находились на содержании великого князя и селились в окрестностях Москвы или других городов, на содержание которых они ставились.

Казачьи войска донских, гребенских и яицких казаков, живших вне пределов московских владений, были на положении совершенно независимом от Москвы. Отношения этих казачьих частей с Москвой определялись общими целями, общей обстановкой и договорами. Во время княжения Василия III отношения казаков с Москвой начинали только налаживаться и ограничивались со стороны казаков донесениями об угрожающей опасности нападения со стороны Крыма и азиатских орд, а также сопровождением послов Москвы в Крым и обратно из Крыма в Москву.

Границы донских казаков с московскими владениями остались те же, которые были указаны Саро-Подонской епархией, митрополитами Феогностом и Алексеем в XIV столетии и проходили по рекам Хопер и Ворона. Между границами московских владений и землями донских казаков лежали большие пространства пустынных земель, и связь поддерживалась только дозорами городовых казаков, спускавшимися до пределов донских казаков. На юге границы низовых казаков граничили с Крымским ханством и кочевьем Малой ногайской орды. Расположенные в непосредственной близости к землям азиатских орд казаки были поставлены в условия постоянного военного напряжения, и от них требовалось постоянное наблюдение за Казанью, Астраханью и Крымом. Верховые казаки должны были вести наблюдение за казанской ордой и Астраханью и ногайской ордой Заволжья. В значительно большем напряжении находилась часть низовых казаков. Ближайшей угрозой для них было Крымское ханство и Малая ногайская орда, кочевавшая между устьями Дона и Кубани.

Борьба между кочевым и оседлым миром еще не была окончена, и последний находился все время под угрозой нападения со стороны азиатских орд. Крымское ханство было еще настолько сильно, что Москва и Литва были бессильны защищать от их нападений границы своих владений. Орды крымских ханов нередко вторгались глубоко в пределы своих соседей, доходили до Москвы, и московские вооруженные силы были бессильны отразить их нашествие. Казаки в борьбе с крымцами и другими кочевниками предоставлены были самим себе. Они должны были выдерживать борьбу против своих воинственных соседей, рассчитывая исключительно на собственные силы. Для этой напряженной борьбы казаки должны были располагать не только хорошо подготовленными вооруженными силами, но и количеством. Городки низовых и даже верховых казаков часто подвергались нападениям конных орд в десятки тысяч, которые казаками отражались, и городки их никогда не занимались противником. Разрозненные в своем расселении, донские казаки оказались в военном отношении настолько сильными, что могли вести успешную войну против врага, от нападений которого Литва, Польша и Москва были бессильны защищать границы своих владений. Это были сильные и хорошо организованные казачьи войска.

Казаки, оказавшись в условиях независимого положения от монгольских ханов и Москвы, представляли хорошо вооруженные силы, по количеству достаточные для защиты своих земель, своего имущества и своих городков. Верховые казаки, очистив земли в начале княжения Василия III от устья Хопра до Волги, прочно занимали их и не позволяли кочевникам-ногайцам появляться в этих пределах. А низовые казаки также успешно отражали нападения татарских орд, стремившихся очистить низовья Дона от их поселений.

Среди донских казаков была сильная прослойка населения татарского происхождения. Во время княжения Василия III среди их атаманов были известны многие с монголо-татарскими именами. По сведениям историка С. Соловьева, число атаманов с татарскими именами в большем количестве было среди верховых казаков. Прослойка татарского населения среди казаков была остатком правящего татарского слоя, сохранившегося со времени их господства. Со времени распада Золотой Орды и перехода казаков в положение независимого быта монголы теряли свое значение, растворялись среди казаков и сливались с ними. Ко времени начала царствования Иоанна Васильевича во главе донских казаков, как верховых, так и низовых, становятся известными атаманы исключительно с русскими именами, как, например: Федоров, Заболотский, Янов, Черкашин, Ермак Тимофеевич и другие.

Расселение донских казаков по условиям того времени ограничивалось районами, наиболее пригодными для защиты против постоянной угрозы нападений от окружавших их азиатских орд. Население располагалось в укрепленных городках, обнесенных валами, с расставленными пушками, и представлявшими укрепленный лагерь.

С начала XVI века были известны городки верховых казаков, расположенные по Иловле, Медведице и Хопру, существовавшие бесспорно еще со времени Батыя и не прекращавшие свое существование в течение всего времени господства Золотой Орды. Низовое казачество сосредоточилось в районе слияния Северского Донца и Дона, имея несколько городков, центром среди которых были Нижние Раздоры на Дону. Значительная часть донских казаков располагалась на среднем течении Северского Донца, в числе городков которых были известны Гундоры, Лугань, Митякин и др. Часть этих казаков состояла из остатков служащих обширной сети ямщицких линий распавшейся Золотой Орды, располагавшихся на главной линии, шедшей из центра ее, Сарая, в западном направлении и обратно. Казачьи городки, известные с XVI века, были многочисленными и продолжали увеличиваться. В 1549 году ногайский мурза жаловался московскому князю, что донские казаки, подвластные Москве, в трех-четырех местах построили новые городки, грабят его людей, а многих убивают. Городки эти построены были бесспорно на пути, служившем одним из трактов для набегов татар, превратившимся теперь в поселение казаков, закрывшее свободное движение.

Москва, Литва и Польша, будучи бессильными защищать границы своих владений от нападений крымцев и других кочевников, старались обеспечить безопасность договорами с Турцией и ежегодной уплатой дани крымским ханам. Казаки служили их авангардом в борьбе с общими врагами, но не встречали не только их поддержки, а часто встречали противодействие и получали строгие требования жить в мирных отношениях с ними и не нападать на Крым и владения Турции. Каждая страна старалась использовать казаков в своих целях, не считаясь с местными условиями казаков. Вмешательство во внутренние дела казаков приводили к тяжелым раздорам и резкому противодействию этим требованиям. Нередко со стороны турецких султанов предъявлялись требования к крымским ханам, чтобы они не делали набегов на земли московского царя, на что следовали ответы ханов: «Если перестану делать набеги на валахов, Польшу, Литву и московские владения, то чем же будут жить мои люди?» Война с отжившим миром кочевников была неизбежной. Гребенские казаки вели войны против ногайцев и черкесов, яицкие — против ногайцев и киргизов, нападали на Сарайчик, превратившийся в центр Большой ногайской орды после распада Золотой Орды. Войны казаками против азиатского мира велись повсюду.

Одной из прочных связей донских казаков, как гребенских, так и яицких, с Московским княжеством была церковная. Казаки в церковной иерархии входили в состав епархии епископа, переселившегося из центра Золотой Орды, Сарая, в московские пределы и находившегося под властью митрополита Всея Руси. От епископа, получившего название Крутицкого, казаки получали церковные книги, утварь, а иногда и назначаемое им духовенство. Зависимое положение в церковном отношении не ограничивалось только церковными вопросами и распространялось на связи военные, материальные и общекультурные. На протяжении следующих веков казаки находились в постоянной переписке с Москвой, и эволюция русского языка московских и донских писцов шла совершенно одинаково. Материальный вопрос в виде жалованья хлебом, сукнами и деньгами также был в сношениях казаков и Москвы одним из важных предлогов, как и вопрос военного снабжения и вооружения. Эта связь невольно ставила донских казаков в зависимость от Москвы, и в представлении Крыма и Турции они почитались за подданных московских царей, а днепровские — за подданных польско-литовских королей. Ответственность за деятельность казаков относили на ответственность Москвы, Литвы и Польши, на что получали ответ из Москвы и польско-литовских королей, кто казаки им не подвластны и действуют от них независимо. Этот дипломатический язык показывал на бессилие Москвы и польско-литовского королевства в борьбе против Крыма и Турции, боязнь нападения на их владения и, как следствие, на нарушение мирных отношений казаками. Казаки, несмотря на отсутствие военной помощи со стороны Москвы, Литвы и Польши, и даже их противодействия, имели достаточно сил и средств для отражения нападений алчных до грабежей и легкой наживы своих соседей, остатков отжившего кочевого мира. Считая лучшей обороной наступление, казаки предпочитали наступательные действия и нападали не только на Крым и ближайшие турецкие владения, но нередко на утлых суднах-душегубках переплывали Черное море и нападали на турецкие владения южного побережья, доходя до Константинополя. Походы в Турцию совершались отрядами донских и днепровских казаков самостоятельно или же соединенными силами. История казаков XVI и XVII веков показывает, что войска их не похожи были по своим военным качествам, по количеству и организации на группы беглых людей московских княжеств, превратившихся в воинственные казачьи войска с налаженным бытовым укладом, с населенными городками, хорошо оборудованными для обороны и хорошо налаженным внутренним управлением.

Всесторонняя слабость и бессилие русского народа XVI века не может объясняться разбросанностью его в лесной болотистой глуши, неспособностью к общественной организации, а его тяжелым прошлым, в котором он находился триста лет, утеряв возможность нормального развития, и теперь принимался за восстановление и заполнял потерянное прошлое. Казаки составляли часть его в прошлом, и так же, как и весь русский народ, в течение трехсот лет находились под иноземной властью и с начала XVI века начинали устраивать свою жизнь по собственному разуму, но на опыте, приобретенном ими в условиях прошлого быта и установившихся обычаев.

ГРАНИЦЫ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА И ОБЩЕЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ пОЛОЖЕНИЕ К НАЧАЛУ ЦАРСТВОВАНИЯ ИОАННА ГРОЗНОГО (1547 год)

Границы Московского государства к концу первой половины XVI века на Западе соприкасались с границами Литвы и Польши. Побережье Прибалтики составляли земли Эстонии и Курляндии, находившиеся под властью рыцарей Ливонского ордена. Ливонский орден после падения ордена Тевтонских рыцарей также доживал свой век, и между его соседями велась борьба за наследство. Польша и Литва считали себя преемниками устья Западной Двины, но Дания и Швеция тоже имели претензии на Балтийское побережье, и владение портами Нарвы, Ревеля и Риги составляли их мечту. Границами с Ливонским орденом были земли Новгорода, входившие в состав московских владений. Этнографически Литовское королевство состояло на три четверти из русского населения и земель, отторгнутых умелой политикой королей во время господства монгол. Нижнее течение Днепра от устья Десны по обе стороны также составляли владения Литвы, доходившие до Перекопа.

Балканский полуостров, Богемия, Валахия и Крым составляли владения Турции, представлявшей в военном отношении сильную страну и служившей сильной угрозой наследникам бывшей Священной Римской империи, австрийских императоров, династии Габсбургов, Польше, Литве и Московскому государству. Азиатские народы Крыма, Астрахани, Казани и ногайских орд находились под покровительством султана, являвшегося главой ислама. Между Москвой, Литвой, Польшей и Турцией велись дипломатические сношения, и отношения определялись мирными договорами. Но договоры мирных отношений часто нарушались военными действиями, и каждая страна не оставляла претензий на захват земель соседа. Литва не покидала надежд на дальнейший захват русских земель. Польша, кроме захвата земель, имела целью распространение католичества на все славянские народы Востока. Турция не оставляла претензий на владение Казанью и Астраханью и считала их своими подданными, как Крым и ногайские орды. Москва была окружена со всех сторон враждебными соседями. На Западе ее союзницей со времени Василия III была династия Габсбургов.

Положение Литовского королевства, после установившейся в Польше династии Ягеллонов, быстро шло по пути слияния с Польшей. Литва имела свою королевскую династию, из которой вышла и династия Ягеллонов, но она оказалась под сильным влиянием польской культуры. Католическая церковь в Литве была признана господствующей, сильное влияние ее сказывалось и в административном устройстве, и частной жизни народа. Но внутреннее положение Польши шло к тяжелому расстройству. К началу XVI столетия в Польше приобрел сильное влияние на государственный строй и внутренний быт страны дворянский класс, объединившийся под общим названием «шляхта».

Аристократия и шляхта захватили в Польше политическое и экономическое господство. Они захватили земли, превратив народ в своих холопов, суд над которыми также принадлежал им. Торговля также оказалась в руках дворянства. Власть короля и его преемственность оказались в полной зависимости от решения народного представительства, или Сейма. Власть короля была превращена в фикцию, лишенную всякого влияния на быт народа. Шляхта вела борьбу и против влияния католичества, что ставило последнее в необходимость оказывать поддержку королям и стремлению ослабить влияние шляхты и при содействии королей продолжать укреплять католичество. Под влиянием шляхты внутренний порядок Польши приходил в полный упадок. На сеймах решение зависело от одного члена, крикнувшего «не позволям», и решение общего собрания отменялось. Ко времени начала царствования Иоанна Грозного Польша шла к полному упадку и внутреннему расстройству. Наряду с политическим расстройством под влиянием католицизма в Польше развивался религиозный фанатизм и нетерпимость к народу восточно-византийской церковной обрядности, то есть к схизматикам русского населения. Население, принадлежавшее к восточно-церковной обрядности, лишалось общественных прав и не имело права на занятие государственной службы. Восточная церковь не только лишалась государственной поддержки, но и признания ею прав церковной организации. Вся аристократия и народ восточного исповедания ставились в положение полного бесправия и в положение — принимать католичество или искать выход в вооруженной борьбе, возможной при условии поддержки Москвы. Литва, принявшая католичество, прочно связывалась с Польшей и превращалась тоже в непримиримого врага Московии.

Крым для Турции представлял прочную военную базу на северном Черноморском побережье против Москвы и Польско-литовского королевства. Авангардом против этих стран для Турции было Крымское ханство, по своему внутреннему устройству и психологии народа вполне отвечавшее военным целям Турции. Особенностью Крымского ханства было то, что население его, замкнутое на Таврическом полуострове, лишено было возможности заниматься в больших размерах скотоводством и совершенно не имело навыка к земледельческому труду. Власть находилась в руках ханов, для которых военная добыча, приобретаемая путем набегов на мирное население соседей, составляла главное средство существования. Татары, стиснутые на Таврическом полуострове, по определению проф. Ключевского, представляли «разбойное гнездо», готовое в каждый момент отправить до 30 тысяч всадников в военный набег. Военная добыча составляла главное средство существования всего народа. От устья Дуная до Кубани кочевала Малая ногайская орда, средством существования которой тоже являлась в значительной степени военная добыча. Она была отрезана от московских владений землями донских казаков и самостоятельные набеги совершать не могла, конница ее присоединялась к крымским отрядам и принимала участие в набегах на московские и польско-литовские владения. Во всех столкновениях крымцев с казаками ногайцы были на стороне первых. Астраханское ханство расположено было в устье Волги и с древних времен служило крупным торговым центром между Востоком, Поволжьем и московскими владениями. Между ханами велись междоусобицы за ханский стол, и многие из них нередко обращались за помощью Москвы или Крыма. Но условия торгового центра ставили их в необходимость поддерживать мирные отношения с соседями, и по свойству внутреннего быта население его было оседлым. С Москвой поддерживались торговые договоры, что не мешало ханам в переписке с московскими князьями требовать от них дань, которую их предки платили ханам Золотой Орды. Большая ногайская орда, кочевавшая по левому берегу нижнего течения Волги, от астраханских ханов была независима. С московскими князьями поддерживались торговые договоры, но время от времени ногайцы появлялись на границах московских владений со стадами скота, а на обратном пути грабили и уводили в плен население.

Казанское ханство представляло то же, что и Крымское. Ханы были ставленниками или Москвы, или Крыма. Главное население его — поволжские народы татар и черемисов, большинство их принадлежало к кочевникам. Главными доходами ханов была военная добыча. По сведениям современников летописцев, московские земли со стороны Казани не только подвергались нападениям, но татары вообще не выходили из их пределов, грабя и насилуя население. Московская Русь первой половины XVI века, только сорок лет как освободившаяся окончательно от зависимости иноземной власти, тяготевшей над ней триста лет, поставлена была перед решением тяжелой задачи: организации внутреннего порядка под твердой властью великого князя, способного подчинить своей власти разрозненные части страны и направить их к одной цели: решительной борьбе с распадающимся азиатским миром.

ДЕТСТВО ЦАРЯ, ПРАВЛЕНИЕ БОЯРСТВА И ПРИДВОРНЫЕ МЕЖДОУСОБИЦЫ

Малолетство царя Иоанна IV Васильевича было временем господства князей и боярства. Представители именитых княжеских родов и боярства не желали признавать власти великого князя, но, становясь у власти, начинали жестокую борьбу за личное господство, беспощадно уничтожая своих соперников. После смерти князя Василия III Московское княжество в течение четверти века раздиралось междоусобицами князей и боярства. Правительницей страны по завещанию князя осталась его вдова, княгиня Елена. Первым советником при ней стал боярин Овчина-Телепнев-Оболенский. Он начал расправу с ближайшим придворным окружением. Первым пострадавшим был дядя княгини Михаил Глинский, обвиненный в отраве великого князя Василия. Он был сослан в ссылку, где и погиб. Затем были отправлены в ссылку дяди малолетнего царя Юрий и Андрей Иоанновичи.

После смерти княгини Елены, которая, по сведениям летописцев, была отравлена, правление страной захватили два брата Шуйские. Они свергли Овчину-Телепнева и начали расправу с другими влиятельными лицами, в том числе и митрополитом. Расправа с приближенными 7-летнего царя производилась на его глазах, не считаясь с его просьбой и заступничеством. Шуйские вели себя бесцеремонно во дворце и даже в палатах царя. Детство царя проходило в полном к нему пренебрежении со стороны окружавшего его боярства. По словам царя, он и его брат росли, как «самые убогие дети». Им не всегда давали достаточно питания. Заботами и вниманием царь пользовался только со стороны митрополита Макария, бывшего новгородского епископа, занявшего кафедру митрополита после смены боярами его предшественников, Даниила и Иосафа. Митрополит был единственный человек среди окружения, со стороны которого царь пользовался вниманием и заботами которого получил хорошее по своему времени образование. Он изучил несколько языков, знал латинский и греческий и мог на этих языках вести богословские споры. Хорошо было изучено государственное право и значение царской власти, а также и понятие о Москве, как о Третьем Риме, и о превращении Московского княжества в великое православное царство. Митрополит обладал большой библиотекой и приучил Иоанна к чтению. Мальчик имел живой и любознательный ум, под влиянием наставлений митрополита и чтения быстро развивался и рано начал проявлять характер.

По заключению историков, под влиянием окружавшей его грубости бояр, их ссор в мальчике развивался озлобленный, лукавый и жестокий характер. Достигнув тринадцатилетнего возраста и будучи выведенным из терпения дерзостью князя Андрея Шуйского, он приказал псарям схватить его и отдать на растерзание псам. Брат Андрея и другие были сосланы в разные места в ссылку. «С тех пор, — пишет летописец, — начали бояре от государя страх иметь». Пользуясь смутами московского двора, Литва повела наступление на московские владения. В 1534 году литовский гетман Радзивилл вторгся вместе с татарами и опустошил окрестности Чернигова, Новгород-Северска, Стародуба, Брянска и др. Крымский хан захватил Астрахань, разорил город до основания и объявил себя законным владетелем ногайской орды. Хан требовал, чтобы царь платил, как польский король, 15 тысяч золотых дани ежегодно. В сражении с Литвой московские войска потерпели полное поражение, потеряв всю армию убитыми и пленными.

Престиж Москвы повсюду падал. Московские владения стали подвергаться более дерзким и частым нападениям, а их послы при дворе крымского хана — насилиям. Известно, что посол Челищев, прибывший в Крым с извещением о смерти князя Василия, чтобы избежать со стороны татар насилий, держал при себе казаков. Несмотря на охрану, посол и сопровождавшие его казаки подверглись унижениям, татары грозили отправить их в Турцию и продать в неволю. К счастью Москвы, в Крыму началась междоусобица между братьями за ханский престол. Москва решила использовать это и оказать поддержку одному из враждующих братьев. Но победителем вышел другой брат, и враждебная ханская власть образовалась не только в Крыму, но и в Казани. В том же году был убит сторонник Москвы казанский хан Енадей, и власть в Казани была захвачена ставленником Крыма Сафа-Гиреем. Таким образом, московские владения ставились в окружение враждебных соседей с запада, юга и востока. Связь донских казаков с Москвой во время боярского правления не прекращалась. Они продолжали сопровождать послов между Москвой и Крымом и поддерживали церковную связь с епископом своей епархии Крутицким.

Находясь в непосредственной близости от Крыма, Астрахани и Казани, по слабости Москвы, донские казаки должны были защищать свои земли собственными силами. В сторону Казани и Поволжья верховые казаки имели сильную заставу, существовавшую еще со времени Батыя, на линии реки Камышенки, получившую название впоследствии «волжских» казаков. На Переволоке между Доном и Волгой, в сторону Большой ногайской орды и Астрахани, находилась еще одна постоянная застава. При постоянной угрозе нападений со всех сторон требовалось объединение казаков под властью одного атамана, и общего Войскового круга. Объединение под властью одного атамана для казаков являлось жизненной необходимостью и поддерживалось московским царем, к власти которого казаки тянулись. Решающая роль среди донских казаков принадлежала части низовых казаков. Положение это установилось, по всей вероятности, со времен господства монгол. Низовые казаки несли службу при ханах по охране торговых портов в Приазовье и Таврии, что связано было с большой ответственностью, и они имели более организованное для этой цели управление, находившееся в их центре — Азове. Они более долгое время, чем части верховых казаков, находились в связи с ханами Крымского ханства и, по большей части находясь в постоянном военном напряжении, сохраняли в значительной степени казачьи качества и особенности. Положение это низовыми казаками строго поддерживалось, и они предъявляли требования даже в более позднее время к московским царям, чтобы в переписке на первом месте писалось не верховым, а низовым казакам. Низовые казаки имели большее значение в сношениях Москвы с Крымом и Турцией. Верховые казаки, расселенные по Медведице и Хопру, находились в большей отдаленности от центров татарских орд и большей безопасности от их нападений. Такое положение отвлекало их от военного напряжения, что не могло отражаться на их бытовых качествах и характере. Различия в характере и быте верховых и низовых казаков не были сглажены и после объединения их под властью одного атамана и долгого пребывания в положении единого войска. На характере двух казачьих частей сказывались и расовые признаки. Верховые казаки имели более тесное общение с населением русских княжеств и меньше — с татарами и южными народами, что отражалось не только на их физических данных, но и характере. Низовые имели больше примеси татарской расы и значительного прилива в их состав лиц других наций.

Ко времени совершеннолетия царя Иоанна Васильевича среди донских казаков появляется ряд выдающихся атаманов, преимущественно из его низовой части, усилиями которых было достигнуто объединение разрозненных частей казаков и установлены отношения с московским царем, послужившие основной базой в сношении с Москвой для всей последующей истории донских казаков. Реки Хопер и Ворона становились глубоким тылом донских казаков, здесь начинали строиться монастыри и пристанища для престарелых казаков и инвалидов, которые после долгой и тяжелой боевой жизни, на старости лет находили приют и отдохновение от военной страды. В таких условиях находилось Московское княжество и казачьи поселения ко времени совершеннолетия московского царя Иоанна Васильевича.

ЦАРСТВОВАНИЕ ИОАННА ВАСИЛЬЕВИЧА ГРОЗНОГО (1547–1584 годы)

Иоанн Васильевич короновался на царство в январе 1547 года и в том же году женился на дочери боярина Романа Юрьевича, Анастасии. Действительное правление страной им началось в 1550 году, после тяжелого несчастья, постигшего Москву. В Москве в 1547 году произошел пожар, по размерам еще невиданный, испепеливший ее из края в край. Царь с царицей, братом и некоторыми боярами, спасаясь, выехали на Воробьевы горы. На следующий день царь поехал в Новоспасский монастырь навестить митрополита, и здесь царский духовник и некоторые бояре начали говорить, что Москва сгорела «волшебством». Чародеи вынимали человеческие сердца, мочили их в воде и водою той кропили улицы — и оттого все загоралось. Культура русского народа в течение монгольского ига лишена была нормального развития и поддерживалась не столько путем грамотности, сколько устными преданиями. Большинство низшего духовенства было неграмотно, и церковные обряды справлялись по памяти. За некоторым исключением, кроме Новгорода, никаких рассадников просвещения не было. Проникновения просвещения с Запада, «погрясшего в ереси», по установившемуся представлению церковной иерархии и народа, не могло быть. Даже открывшаяся в Киеве Духовная академия почиталась западноеретической, и книги ее и науки находились под запретом. В таких условиях неудивительно было, что религиозные представления были построены на грубом суеверии. Жизнь простого народа была проникнута суеверием в той же степени, как и высшего правящего класса. Суеверием была проникнута вся общественная жизнь и народный быт. Царь приказал сделать «розыск». Бояре собрали «черный» народ и стали спрашивать: «Кто волховал Москву?» В толпе закричали: «Волховала княгиня Анна Глинская!», то есть по матери родная бабка царя. Но ее с одним из сыновей в то время не было в Москве. Среди толпы находился второй ее сын, дядя царя, испугавшийся толпы и скрывшийся в церкви. На него бояре направили толпу, и несчастный был убит, люди его тоже были побиты и двор разграблен. Затем толпа потребовала выдачи бабки царя, Анны Глинской, и ее сына. Требования эти превращались в народный мятеж, царь приказал хватать мятежников, и мятеж был прекращен. В таких условиях Иоанн IV вступал в управление страной. Воспитанный с детства в неприязни к нему боярства, зная их лицемерие, царь, вступая в правление, начал подбирать себе сотрудников, облеченных его доверием, не считаясь со знатностью рода и возрастом. Приближенными оказались его стольник Алексей Адашев, князь Андрей Курбский, из рода удельных ярославских князей, неизвестный до сих пор священник Сильвестр, потрясший царя во время московского пожара речью «древнего пророка», упрекавшего его в нерадении и нежелании управлять страной. Из приближенных царем была создана «Думная Рада», в окружении которой царь и начал правление. Для решения стоявших перед страной задач необходимо было использовать лучшим образом все средства и силы страны. Удельная система еще не была изжита, и владетельные князья в своих уделах являлись полными хозяевами. Земли в подвластных великому князю княжествах находились в собственности «наместников», назначавшихся князьями и обязанных несением службы. Наместники, владевшие землями, обязаны были для войны выставлять в зависимости от размера земельного надела соответствующее количество вооруженных сил и отвечали скорей названию «кормленщиков», т. е. пользующихся землей для собственного прокормления. Выставлявшиеся ими в недостаточном количестве рати обыкновенно были необученными, не вооруженными. А иногда случалось, что и совсем не выставлялись.

Наказания за небрежность и невыполнение княжеских указов цели не достигали, и требовалась коренная ломка установившимся порядкам. Внешняя обстановка требовала усилий Москвы для защиты границ от нападений со всех сторон окружавших ее азиатских орд, остатков распавшейся Золотой Орды. Страна в течение полустолетия была независима от иноземной власти. Заложены были основы внутреннего управления, устройства вооруженных сил и сношений с внешним миром. Управление боярства во время малолетства царя хотя и приостановило развитие государственных сил, но возможности эти не исчезли и должны были в более благоприятных условиях развиваться и быть использованными для дальнейшего внутреннего и внешнего развития страны.

В 1550 году царем был созван Собор духовных и светских лиц. Собором был исправлен существовавший Судебник, получивший название Царского Судебника, которым менялась система управления на местах. Все наместники и волостители, сидевшие в судах, и корм-ленщики на воеводствах заменялись выборными от народа старостами и целовальниками, то есть присяжными. Новые постановления уничтожали посредников, и местные представители страны ставились в непосредственное общение с царем, несли ответственность перед центральной властью, распределяли местные налоги и повинности по решению на местах. За то, что земские люди освобождены были от кормленщиков и наместников, то пошлины, платившиеся им, должны были вносить в казну государеву. Таким образом, на местах административная, судебная и хозяйственная часть были переданы выборным старостам, и пошлины с народа поступали в казну государя. От правительства на местах сидели только воеводы, под начальством которых находились местные войска, на обязанности которых лежала ответственность за сбор, вооружение и обучение местных нарядов войск. При них были поставлены «городовые приказщики», заведовавшие казенным имуществом в городах.

Наряду с широкими земскими реформами была проведена основная реформа по устройству войск и служилого класса, то есть отбора и подготовки командного состава. Из числа боярских детей и дворян была избрана тысяча лучших и из них был создан полк «московских дворян» в отличие от «городовых». Им были отведены земли под Москвой. Из состава лиц этого полка назначался высший командный состав, начальники Приказов, наместники и волостители, во время войны воеводы, стрелецких и казачьих полков головы. Были проведены реформы внутренней организации всех войск. Части «городовых» дворян были разделены по статьям, т. е. по служебной годности, и им был установлен земельный оклад. С каждых пятидесяти десятин должен был являться на службу один человек конным и вооруженным.

Был произведен пересмотр и уравнен размер земельных поместий с тем, чтобы государственные земли были справедливо распределены между помещиками, и иногда к земельным наделам давалось и денежное жалованье. Части «городовых» дворян были разделены на сотни и вместо названий по городам их размещения получили общевойсковое наименование. Коренные реформы были произведены и в основных войсковых частях. В 1550 году был организован из 3 тысяч отряд отборных стрельцов. Затем это отборное войско было пополнено другими стрелецкими войсками, которое, по московским записям, характеризовалось так: «И еще огневых стрельцов много прибыви, ратному делу гораздо изученных и глав своих не щадящих, и в нужное время отцы и матерей, жен и детей забывающих и смерти не боящихся». Из отборных стрельцов был сформирован «стременной» полк в 5000 человек. Другие части стрелецких полков составили городские полки и оставлены были в городах, на содержании которых находились. Было издано уложение войск «вотчинников», боярских детей и дворян. Отводившиеся им земли становились наследственными, и они обязывались несением постоянной службы царю.

Производя основные реформы внутреннего управления и вооруженных сил, царь установил связь с донскими, гребенскими и яицкими казаками. Он учел их географическое расположение и боевое значение казаков и предложил им договор, отвечающий интересам обеих сторон. Со стороны московского царя была дана гарантия неприкосновенности земель, занимаемых казаками, их независимость во внутренних казачьих делах, материальная помощь военным снабжением, недостающими средствами питания и денежным жалованьем. Казаки обязывались царю военной службой, не принося ему присяги.

Наряду войсковых реформ был в значительном количестве устроен и артиллерийский парк. По характеристике историков, царь Иоанн Грозный отличался большим умом, был хорошо начитан, отличался энергией и красноречием. Его живой ум, деятельность и красноречие побуждали к деятельности и его окружающих, и в результате этой деятельности к 1552 году были окончены реформы внутреннего порядка и вооруженных сил. Реформированная армия «нарочитых» войск составляла: 20 000 царского полка, 20 000 стрельцов, 35 000 конницы боярских детей, 10 000 дворян, 6000 городских казаков, до 15 000 донских, гребенских и яицких казаков и 10 000 татарской конницы. Поставленные на царское содержание, войска эти зависели от воли царя. Вооруженные силы по организации и количеству отвечали поставленным целям.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА И ПОКОРЕНИЕ КАЗАНСКОГО ЦАРСТВА

Первой целью Москвы было покончить на Востоке с азиатскими ордами, служившими в течение веков для русского народа «тяжелым молотом», наносившим не только жестокие удары, но и державшим его под своим гнетом несколько веков. Необходимо было покорить остатки Золотой Орды, Казань и Астрахань, обеспечить безопасность с Востока и овладеть мощным водным путем Волги. Второй целью было открыть пути для общения с западными народами, связь с которыми была прервана со времени установившегося господства монгол. Блокада со стороны западных народов была установлена вначале против угрозы нашествия монгол, а затем против возрождающейся Московии. Царствование Иоанна Грозного в русской истории составляет рубеж двух эпох: зарождавшегося Московского княжества, освободившегося от трехсотлетней иноземной зависимости, и превращения его в сильное европейское государство. Поставленные широкие цели царю полностью выполнить не удалось, но он вынес тяжелое бремя, превратив Русь из раздробленного в цельный государственный организм, открыв народу широкие территориальные возможности расселения.

Царствование его прошло в тяжелых внешних войнах и не менее тяжелой внутренней борьбе с отжившей эпохой раздробленности страны и превращения ее в цельный государственный организм. Первой целью царя было завоевание Казани. Казань со стороны Востока представляла сильное в военном отношении ханство. Борьба против него сопровождалась неудачами, и иногда исключительно тяжелыми. Походы, предпринимавшиеся уже под руководством молодого царя Иоанна Васильевича, окончились неудачами, и царь, возвращаясь, горько оплакивал свои неудачи. Для покорения Казани требовались хорошо вооруженные силы и твердая руководящая власть. Кроме того, война против Казани связывалась непосредственно с Крымом и Турцией, со стороны которых она могла иметь военную помощь, не исключалось также и вооруженное вмешательство Турции.

Война против Казани для русского народа имела не меньшее значение, нежели сражение на Куликовом поле и разгром Золотой Орды. Для решения войны с Казанью в 1552 году в Москве был созван Совет, на котором был разработан и принят план покорения Казани. В Казани происходила борьба между претендентами на ханский стол — сторонников Крыма и Москвы, поэтому, начиная войну с Казанью, необходимо было предвидеть и войну против Крыма. Ко времени похода на Казань ханом Казани был ставленник Крыма, астраханский царевич из рода Менгли-Гиреев. Он занял ханский стол по просьбе казанцев, изгнавших ставленника Москвы, хана Шиг-Алия. После неудачного последнего похода под Казань Иоанна Васильевича в 1550 году, при отходе войск русскими была построена крепость в устье реки Свияжи, в которой был оставлен гарнизон войск, а по рекам Каме, Вятке и Волге были поставлены казачьи сторожа для наблюдения, чтобы «воинские люди из Казани и в Казань не ходили». Горские черемисы, перешедшие было на сторону Москвы, снова отделились. Против них послали городовых казаков, но казанцы отряд этот разбили и убили до 70 казаков, и часть взяли в плен, забрав их пищали. Но крепость Свияж все же служила выдвинутой в сторону Казани военной базой, с находившимся в ней гарнизоном войск. Пути между Казанью и Крымом находились под наблюдением донских казаков. Подготовка московских войск для похода на Казань стала известна, и казанцы отправили послов в Крым с просьбой о помощи. Послы казаками были схвачены, побиты, и ярлыки их были отправлены в Москву. В Крыму, однако, стало известно о походе московских войск на Казань, и крымский хан выступил на помощь и двинулся к московским границам. В то время когда московские войска собирались у Коломны, от донских казаков было получено донесение о движении крымских татар к московским границам. Требовалось разделить войска и часть их направить против крымцев. Войска были выделены под начальством князя Курбского и других воевод. Крымцы были отбиты и ушли в Крым, после чего войска двинулись в сторону Казани. В пути среди «посоших» войск начался ропот, и воеводы их отказывались продолжать поход, ссылаясь на то, что уже долгое время находятся в походе, поиздержались и продолжать дальний и продолжительный поход не могут. Единственным выходом была мера, принятая царем: он заявил, что все войска, желающие идти под Казань, он берет на свое содержание, и в походе, и под Казанью будет жаловать и кормить. Превращая армию в служилое войско царя, Московское государство создавало одну из основ, на которой оно превращалось в целый государственный организм. 20 июля 1552 года войска в количестве 150 000, 10 000 казаков под начальством атамана Федорова и 159 пушек подошли к Казани.

Казань была сильною крепостью. Она была обнесена деревянною стеною с 15 башнями и рвом в 6 с пол. метров ширины и 15 — глубины. Внутри крепости был особо укрепленный центр, или Кремль, с высокой дубовой стеной, засыпанной землей и башнями. Казань оборонялась гарнизоном в 30 000 человек. Но к востоку от Казани был густой лес, и среди этого леса в 15 километрах казанцами была построена крепость, служившая базой для 20–30-тысячного конного корпуса под начальством татарского князя Епанчи, задачей которого было действие на тылы осажденных московских войск. Как все древние крепости, кроме искусственных сооружений, они усиливались характером местности. По северной окраине Казани протекала с востока на запад река Казанка. Перпендикулярно к ней, пересекая Казань, протекала небольшая с болотистыми берегами речка Булак.

При осадных средствах первой половины XVI столетия речка, протекавшая вдоль укрепления, служила значительным препятствием, и болотистые берега Булака делили фронт осаждавших на отдельные участки, затрудняя между ними сообщение. Крепость была расположена на значительной возвышенности. Казань была со всех сторон обложена московскими войсками. Западная часть между Казанкой и Булаком была занята сторожевым полком и полком левой руки. Северо-восточная часть между Булаком и Казанкой была занята регулярным полком, стрельцами и частью казаков. Северную сторону, вдоль реки Казанки заняли полк правой руки и 6000 казаков под начальством князя Андрея Курбского. Наличие донских казаков в рядах московских войск под Казанью подтверждается официальными московскими актами и сведениями из записок самого активного участника осады Казани князя Курбского и указывает на то, что зарождение казаков необходимо искать не в акте Иоанна Грозного, относящегося к 1570 году, а в других актах, относящихся к более раннему времени. Крепость была обеспечена как средствами защиты, так и средствами питания. Водой она тоже была обеспечена. Московские войска, обложившие крепость, должны были строить успех на осаде и штурмах, а в то же время принимать меры отражения нападений с тылов конницы Едигея. Московские войска приступили к осадным действиям. Перед крепостными стенами стали устанавливаться туры из хвороста, наполненные землею. Под прикрытием туров казаки и стрельцы стали приближаться к стенам крепости и под огнем держали крепостные стены. Вдоль крепости было установлено 150 пушек, которыми начали обстреливаться крепостные стены. Чтобы лишить крепость снабжения водой, русло реки Казанки было отведено от стен крепости. Чтобы противодействовать осадным работам, казанцы делали вылазки, удачно отражавшиеся осаждавшими. Стены крепости стойко оборонялись казанским гарнизоном, причем к защитникам города на стены Казани ежедневно поднимались шаманы и производили на глазах московских войск волшебные ритуалы, призывая гнев богов на головы осаждавших.

По окончании осадных работ поднялась страшная буря, сорвавшая все палатки, в том числе и царскую, разбросано и потоплено было много судов с запасами и уничтожены были продовольственные склады. Московские войска в этом стихийном бедствии увидели волшебство шаманов и, сознавая свое бессилие бороться против их чар, отказывались продолжать осаду. Также думали и более просвещенные люди, о чем пишет в своих записках и князь Андрей Курбский. Нужны были большие усилия, чтобы удержать войска. Из Свияжа были доставлены боевые припасы и продовольствие, а из Москвы была привезена чудотворная икона Божьей Матери, перед которой совершались молебствия для противодействия шаманам. Осада продолжалась. Перед стенами крепости была построена деревянная башня высотою в 13 метров, на которую поставлены были 10 больших пушек и ручное оружие большого калибра. На башне были размещены стрельцы, и оно было подкачено к крепостной стене. С башни был открыт огонь, «яко с небеси» вдоль стен и улиц крепости. На северном участке князя Курбского, занимаемого частью донских казаков, был обнаружен подземный ход, по которому казанцы доставляли в крепость воду. Был вызван «розмысл», специалист по подрывному делу, сделан был подкоп, вкачено было 11 бочек пороху, и тайник был взорван.

Крепость была лишена водоснабжения. Казанцы упорно сопротивлялись, из крепости производили вылазки, согласуя их с нападением извне конницы хана Епанчи. После сильного нападения со стороны последнего было решено покончить с угрозой с тыла, и против Епанчи был выслан сильный отряд под начальством Шуйского; отряд этот двинулся в лес и подошел к Арскому укреплению, устроенному в лесной чаще, среди болот. Крепость была атакована с двух сторон, после упорного боя укрепленный пункт был взят, татары разогнаны, и окрестности Казани были очищены от конницы татар.

К сентябрю начались подрывные работы для взрыва крепостных стен. Готовились три подкопа. Свозилась земля для завалки крепостного рва. 2 октября татарам предложено было капитулировать, они отказались. Был произведен первый взрыв у Арских ворот, на фронте большого полка. Стрельцы и казаки забросали ров хворостом и землей и пошли на штурм. «И тако, — пишет летописец, — скоро взыдоша на стену великою силою, и поставиша ту щиты и бишася на стене день и нощь до взятия града». Главный штурм был назначен на восточном и юго-восточном секторе. Войска Западного сектора должны были сдерживать на своих участках противника. Штурмующие полки развертывались в три линии. В первой линии шли казаки и части боярских детей и дворян, разделенные на сотни. Во второй — главные силы, и в третьей — поддержки.

Сигналом начала штурма должны были быть взрывы крепостных стен. На восходе солнца был произведен первый, а потом второй взрывы. Войска бросились на штурм и ворвались в город. Но часть войск бросилась грабить, татары оправились, перешли в наступление и стали теснить ворвавшиеся войска. Требовалась помощь; царь двинул половину своего резерва. Татары снова были смяты и оттеснены к ханскому дворцу, составлявшему центральный укрепленный пункт, где оказывалось сопротивление. Сопротивление было окончательно сломлено, и защитники в составе 6000 бросились вниз, переплыли Казанку и сделали прорыв частей князя Курбского. Но князь Курбский с конницей окружил отступающих. Татары, видя безвыходное положение, предложили князю Курбскому дать им развернуться для боя и решить участь в открытом бою. Условие было принято, произошел бой, татары потерпели поражение, и все были уничтожены. Казань была взята, хан Едигей был взят в плен.

В Казани был оставлен гарнизон стрелецких войск, боярских детей и казаков. Наместником был назначен князь Горбатый-Шуйский с несколькими боярами. 11 октября царь с войсками двинулся в обратный путь. Дойдя до Нижнего Новгорода, даточные и поместные войска были распущены по домам. Стрельцы, казаки и народ возвратились в Москву.

Взятие Казани было исключительно важным событием в русской истории. Взятие ее означало решительную победу Руси над Востоком. Перед русским народом открылись широкие пространства земель, составлявшие владения Монгольской империи. Победа над Казанью сопровождалась в Москве и по всей стране торжествами. В память этого исключительного события в Москве был построен храм Василия Блаженного, являющийся не только памятником взятия Казани, но и представляющий высокий образец архитектурного искусства.

Официальные источники обыкновенно дополняются преданиями и легендами. Предание повествует, что во время осады Казани донской казак Ермак Тимофеевич, переодевшись в татарина, проник в Казань, осмотрел крепость и, возвратившись, указал места, более выгодные для взрыва крепостных стен.

ПОКОРЕНИЕ АСТРАХАНСКОГО ЦАРСТВА (1554 год)

После покорения Казани на пути полного овладения рекой Волгой и бассейном Каспийского моря стояла Астрахань, расположенная в устье Волги. Астрахань закрывала вход в Каспийское море и лежала на путях, связывающих с народами Прикаспийского побережья, Персией и Малой Азией. Между тем, продолжалась междоусобная борьба претендентов на ханский престол Астрахани и ногайской орды, ханы которой также находились в постоянных междоусобицах и обращались, как и астраханские, за помощью к московским князьям и обещались им службой. В 1554 году в Москву прибыло посольство от астраханского мурзы Измаила с просьбой к царю, чтобы он защитил его от царя Янучара, захватившего силой и изгнавшего сторонника Москвы царя Дербыша. Царь Грозный милостиво принял посольство и обещал помочь. Война Москвы за владение волжскими и каспийскими бассейнами втягивала ее в политику северо-кавказских народов. В 1553 году в Москву прибыли кабардинские князья бить челом царю, чтобы он принял их в подданство и защитил против крымского хана и ногайских орд. С этим посольством в Москву прибыло посольство и отгребенских казаков, живших на р. Сунже и соседствовавших с кабардинцами.

На далеких окраинах московских владений того времени местонахождение многих исторических мест было неизвестно, в том числе и княжества Тмутаракани. Царь обещал помощь, ссылаясь на то, что Астрахань в прошлом называлась Тмутаракань и входила во владения киевского князя, а когда князь Владимир Святой делил волости, то Астрахань отдал своему сыну Мстиславу, где и был построен храм Пречистой Богородицы, а потом, вследствие междоусобиц и браней русских князей, земля эта перешла в руки царей «нечестивых». Кабардинцам и гребенским казакам обещали помощь потому, что «они издревле были “холопями” наших рязанских предков, а потом убежали с Рязани, вселились в горы и снова били челом отцу нашему».

К этому времени относится предание гребенских, как и донских казаков, о том, что царь пожаловал казаков грамотой на владение землями по рекам Дону, Тереку и Горынычу с их притоками. Весной 1554 года началась подготовка к походу на Астрахань. Как прошел лед, 3000 войск под начальством князя Юрия Пронского Шемяки поплыли по Волге, сухопутом были отправлены стрельцы и казаки, с задачей поискать астраханских людей и «языков добыть». Астрахань была взята легко, Янучар был изгнан и на его место был посажен хан Дербеш-Али. Но ко времени покорения Астрахани в Казани и всех прилегающих областях поднялись восстания. Оставленные отряды оказались бессильными поддерживать порядок и несли большие потери. Воевода Салтыков и атаман Морозов были захвачены в плен и отряды их уничтожены, причем в отряде Салтыкова погибло 500 человек, казаков погибло — 450. Астраханский хан тоже отшатнулся от Москвы и принял сторону турецкого султана. Неудача эта вызвала в Москве ропот и недовольство, и раздавались голоса, чтобы оставить эти пагубные земли. Царь не соглашался с малодушными и послал для усмирения мятежа в Казань войска под начальством князя Андрея Курбского. Он нанес сильное поражение повстанцам, уничтожил до 10 000 мятежников и захватил много мурз.

Против Астрахани был направлен атаман Ляпун с казаками, которому было приказано снова взять Астрахань. Атаман Ляпун занял Астрахань, изгнал из нее все мусульманское население, после чего туда прибыл московский воевода Тургенев и не нашел в Астрахани ни души местного населения. Казаки с атаманом Ляпуном передали город стрельцам и отошли на Переволоку для охраны перешейка, откуда всегда было возможно появление ногайских хищников.

В 1554 году для Москвы было важным событием, что на службу московского царя перешел с днепровскими казаками гетман Вишневецкий. Князь Вишневецкий происходил из рода Гедиминовичей и был сторонником русско-литовского сближения. Он поссорился с королем Сигизмундом и бежал в Турцию. Затем, возвратившись из Турции, с разрешения короля стал старостой городов Канева и Черкасс. Затем прислал посла в Москву для переговоров, и царь пожаловал его, принял его с «казатством» на службу, дал ему охранную грамоту и послал жалованье. С переходом Вишневецкого на службу московского царя под властью Грозного собралось все казачество.

* * *

После покорения Казани и Астрахани Русью был уничтожен страшный «молот» в виде кочевых орд, с глубокой древности волнами шедших с Востока и наносивших русскому народу жестокие удары. Вся древняя история народов Восточной Европы, заселявших обширные земли между Волгой и Днестром, протекала в борьбе этих народов с кочевниками, господствовавшими в южночерноморских степных пространствах. Славяно-русы были оттеснены на север в лесную полосу, по характеру не пригодную для пастбищ и малодоступную для кочевников. Победа над Казанью и Астраханью означала победу на рубеже Азии и Европы русского народа над Азией. Продолжение этой борьбы происходило из-за претензий претендентов ханских кланов на прежние владения, и Крыма, и Турции, считавших, что владычество над всем мусульманским миром принадлежит султану, главе ислама.

Перед русским народом на Востоке открывались просторы обширной страны, и началось быстрое движение с целью овладения ими. Вскоре часть казаков перевалила Урал и покорила обширное Сибирское царство, а через 60 лет казаки и предприимчивые люди докатились до берегов Охотского моря. В черноморских степях продолжалась тяжелая борьба против Крыма, ногайской орды и Турции. Главная тяжесть этой борьбы лежала на казаках. Турция принимала активное участие в этой борьбе, и ею был предпринят решительный поход с целью освобождения от власти Москвы Астрахани и Казани и изгнания казаков с Дона, окончившийся полной неудачей Турции.

Крымские ханы не оставляли в покое московские владения, нападали не только на окраины, но доходили до Москвы и производили страшные разрушения. Но со стороны казаков они же находились в положении осажденной крепости под угрозой постоянных нападений на их полуостров.

Для окончательной победы над остатками монгольского наследства Русь и казаки были еще бессильны, так как на Западе предстояла тяжелая борьба с враждебными народами: Литвой и Польшей, закрывавшими путь на Запад.

НАЧАЛО ВОйНЫ С ЛИВОНИЕЙ (1554 год)

После того как на Востоке был уничтожен «молот», наносивший страшные удары, необходимо было разрушить «наковальню», давившую Русь с Запада. Необходимо было на Западе сломить силы, сжимавшие ее сухопутные и морские границы и закрывавшие пути для нормальных сношений с западноевропейскими народами.

Границы московских владений на западе соприкасались с границами Польши, Литвы и Ливонского ордена. Русь, вышедшая на путь самостоятельного существования, была отрезана от общения с народами Запада. Польша, Литва и Ливонский орден принимали меры, чтобы Москва не знакомилась с достижениями западных народов. Для Москвы требовались специалисты по многим отраслям. Царь Иоанн Васильевич послал послов на Запад с приглашением на службу нужных людей, но набранные люди, по распоряжению магистра Ливонского ордена, были задержаны и не были пропущены в Москву под предлогом, что знакомство Москвы с европейскими знаниями усилит Москву и она станет опасной. Перед московским царем стоял вопрос не меньшей важности, чем на Востоке, — открыть пути на Запад. Для решения этого вопроса в Москве было собрано Совещание. Царь предложил начать войну с Ливонией, с целью занятия прибалтийского побережья и выхода к морским сообщениям. Большинство стояло за войну с Крымом, ссылаясь на то, что после занятия Астрахани в ногайской орде от жестокой зимы пал скот, а летом от наступившего голода вымер народ. Чтобы спастись от голода, ногайцы двинулись в Крым, но в Крым их не пустили, потому что в Крыму тоже был голод и мор, и по сведениям у крымцев не осталось более 10 000 лошадей. Условия для окончательного разгрома очага крымских хищников, державших под угрозой нападений московские владения, казались благоприятными. Но за Крымом стояла Турция, против которой в то время не только Москва, но и европейские страны в целом были бессильны. На совещании присутствовали «зарубежники», или атаманы донских, гребенских и яицких казаков, в которых царь имел главную поддержку. Наибольшим вниманием царя пользовался атаман донских казаков Заболотский. Было принято решение начать войну против Ливонии.

Начался сбор войск и было собрано 40 000. К составу московских войск присоединились под начальством атамана Заболотского 10 000 казаков, из которых 1000 была под командой атамана Ермака, пришедшего с Дона. В состав войск вошло значительное количество легкой конницы татар. В 1554 году войска, под общим начальством татарского царевича Шей-Алея, князя Глинского и других воевод, в двух направлениях двинулись в сторону Латвии. Одна колонна, в составе которой было 7000 казаков, шла на Псков, другая, при которой было 3000 казаков, — шла на Нарву. Главной целью похода был захват Нарвы, служившей одним из главных портов на Балтийском побережье. Нарва была взята, войска направились к Ивангороду, и военные действия временно были остановлены.

В то время когда главные силы начали войну против Ливонии, донской атаман Михаил Черкашин получил приказание царя действовать против Крыма. Гетман Вишневецкий получил приказание идти на помощь кабардинцам. Атаман Черкашин с казаками неоднократно врывался в Крым, производил разрушения и сдерживал крымского хана от нападений на московские земли. Гетман Вишневецкий с отрядом в 5000 казаков явился в Кабарду, помог собрать им рать против ногайцев, затем отошел на Днепр, где должен был наблюдать за крымским ханом.

Война против Ливонии возобновилась в 1558 году. Дальнейшей целью войны был захват балтийского побережья от Нарвы до Риги. Главные усилия направлялись против Риги. Авангардом в сторону Риги были высланы части легкой конницы казаков и татар, задачей которых было наблюдать за войсками Ливонского ордена и не допускать соединения их с войсками литовцев. Была взята крепость Среньск, после чего началось наступление на Дерпт, Ригу и Псков. Осада Дерпта велась войсками князя Андрея Курбского, по запискам которого у Дерпта к его корпусу в числе других войск присоединилось 10 000 казаков. (Записки кн. А. Курбского.) Дерпт был взят, и русскими войсками была занята вся южная часть Ливонии, были заняты, кроме Дерпта, крепость Нейхаузен и 20 замков. Литовцы предложили мирные переговоры, и был заключен мир до конца 1569 года.

ВТОРОЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ НА ЗАПАДЕ

Успехи русских войск против Ливонии затрагивали интересы Ливонского ордена, Польши и Швеции. Во главе Ордена стоял энергичный магистр Кеплер. Он возбудил против Москвы польского и шведского королей, и они потребовали от московского царя, чтобы он очистил занятые города и области Ливонии. После отказа московского царя выполнить требования начиналась война против коалиции Польши, Швеции, Ливонского ордена и Ливонии.

Ко времени начала второго периода войны на западном фронте, в пограничной полосе против Крыма произошли изменения. Гетман Вишневецкий после похода в Кабарду, отойдя в устье Днепра, стал сноситься с польским королем и вступил снова на его службу. Авантюра Вишневецкого окончилась трагически. Он предпринял поход в Молдавию с целью занять место молдавского господаря, но был предательски схвачен и отправлен в Турцию, приговорен к смертной казни и сброшен с башни на железные крючья, повиснув на которых, умирая, проклинал султана. Переход Вишневецкого на службу польского короля был, видимо, делом его личного настроения, так как с его гибелью положение среди днепровских казаков изменилось. Гетманом их стал князь Богдан Михайлович Ружинский. Он происходил тоже, как и Вишневецкий, из рода Гедиминовичей. Попав в стан казаков и став их гетманом, он вошел в сношения с московским царем, получил от него жалованье и приказ, чтобы казаки верно служили и весной шли на Крым.

Для продолжения Ливонской войны в Можайске было собрано 37 000 войска, в числе которых было: 6054 казаков и 5854 татар, которые составляли части легкой конницы. Начальником всей легкой конницы был донской атаман Янов, а атаманом донских казаков был Ермак Тимофеевич. (Дневник короля Стефана Батория.) В 1563 году московскими войсками был взят Полоцк, и королевская Рада обратилась с предложением перемирия, и снова был заключен мир. Но в 1564 году опять началась война. В числе доверенных и любимцев царя был князь Андрей Курбский. Он, как и Алексей Адашев (священник Сильвестр), входил в состав «Царской Рады». Посылая войска в Ливонию, царь сказал Курбскому: «Мне должно самому ехать в Ливонию, или вместо себя послать воеводу опытного, бодрого, славного и с благоразумием… Избираю тебя, моего любимого, иди и побеждай». Князь Курбский одержал восемь побед над войсками Ливонского ордена. Магистр Ордена сложил с себя полномочия, Орден распался на пять частей и оказался во владениях Москвы, Польши и Швеции. Но успехи окончились тяжелой неудачей. При наступлении на Ковель Курбский допустил непростительную и непонятную оплошность. Его 40-тысячный корпус был разбит восьмитысячным отрядом ливонцев, потеряны были весь обоз и артиллерия. После такой неудачи Курбский, не ожидая решения царя, перешел на сторону польского короля, бежав в Польшу. Война на Западе продолжалась, и московские войска удерживали все занятые области.

НАШЕСТВИЕ ТУРЕЦКО-КРЫМСКИХ ВОЙСК НА ДОН И ВОЛГУ (1569 год)

Польский король Сигизмунд старался втянуть в войну против Москвы крымского хана и Турцию. Это ему удалось. Крымский хан, стесненный нападениями казаков со стороны Дона и Днепра, не мог делать походы на московские владения. По определению султана, казаки занимали все выходы из Крыма, и он находился в положении осажденной крепости. Пользуясь войной московского царя на Западе, турецкий султан решил начать войну против Москвы с целью освобождения Казани и Астрахани от зависимости Москвы и одновременно очистить Дон от казаков. В 1569 году султан прислал в Крым 18 000 спагов и приказал крымскому хану присоединить к ним 70 000 крымских татар и идти Доном, с целью изгнания казаков и занятия Астрахани. В Крыму было собрано 90 000 войска, и они под начальством Касим-паши и крымского хана двинулись вверх по течению Дона.

Описание этого похода составлено московским послом Семеном Мальцевым, посланным царем для переговоров с ногаями и взятым в пути в плен татарами. Турки привязали его к одной из мачт и в таком положении везли по реке Дону. Он писал: «Хан с 90-тысячью выступил в поход. Суда с пушками под прикрытием 500 ратников под страхом шли от Азова до Переволоки пять недель. Турки шли великим страхом и дивились, что на Дону ни государевых людей, ни казаков не было… а какие крепости и удобные места были для засад…»

При наступлении турецко-крымской армии казаки оставляли городки и уходили в сторону Астрахани на соединение с отрядом стрельцов воеводы Серебряного, занимавшего Астрахань. По приказанию московского царя гетман Ружинский с днепровскими казаками, 5000 человек, должен был идти на помощь Астрахани. Выйдя из Приднепровья, гетман через Бахмут, северной стороной донской территории вышел к излучине Дона, сближающей его с Волгой, где и соединился с донскими казаками. В половине августа турки достигли Переволоки, и паша приказал рыть канал для соединения Дона с Волгой, но продолжать работу долго не могли. Как пишет историк Российской вифлиотики Новиков: «Когда турецкое войско подошло к Астрахани, призванный из Черкасс гетман с 5000 казаков, совокупясь с донскими, великую одержали победу…» Турецкая армия оказалась в окружении казаков и лишена была подвоза и добычи, средств питания, а также возможности связи с народами, на помощь которым они пришли и на помощь которых могли рассчитывать. Касим-паша приказал прекратить рыть канал и тянуть суда с Переволоки к Астрахани. Подойдя к Астрахани, паша приказал строить крепость. Но войска его оказались и здесь в окружении. Паша решил отказаться от осады Астрахани и, несмотря на строгий указ султана взять Астрахань, приказал сжечь построенное укрепление, а затем двинулся с войсками в обратный путь. Прямой путь по Манычу на Азов был занят казаками, и Касим должен был вести армию безводной степью, обходными путями, и возвратился в Крым с армией в 16 тысяч человек. Донские казаки после разгрома крымской армии возвратились на Дон, восстановили свои городки и окончательно и прочно укрепились на своих землях. Часть днепровских казаков, недовольная разделом добычи, отделилась от гетмана Ружинского и осталась на Дону. Многие расселились по городкам, а часть заняла Черкесск, укрепила его и превратила в окраинный город, впоследствии ставший столицей всего Войска Донского.

Успешное отражение нашествия турецко-крымской армии на Дон и Астрахань, в то время когда главные силы Москвы и Донского войска находились в тяжелой войне на западном фронте, показывало на перелом соотношения сил в борьбе за владение черноморскими степями, за владение которыми Русь в течение веков была бессильна в борьбе с азиатскими народами. Экспедиция турецко-крымской армии показала, что господство в этих степях переходило на сторону Руси и казаков. С этого времени господство Турции на северном побережье Черного и Азовского морей и в Крыму начинало падать, и в то же время шел к окончательному упадку и весь азиатский мир. Положение Турции в северно-черноморском побережье и существование Крыма продолжалось еще потому, что Русь вела борьбу на два фронта: против Турции и против Запада, и вместе с тем вследствие двойственной политики сильно стесняла и деятельность казаков.

НАПРЯЖЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ НА ЛИВОНСКОМ ФРОНТЕ И ВНУТРИ СТРАНЫ И ОРГАНИЗАЦИЯ ПОГРАНИЧНОЙ СЛУЖБЫ КАЗАКОВ НА ЮЖНЫХ ГРАНИЦАХ

Война Москвы с Ливонией продолжалась и принимала характер большого напряжения. Напряжение во внешней войне осложнялось внутренним положением Москвы. После бегства князя Курбского в Польшу царем начались жестокие преследования противников самодержавия и власти царя Всея Руси. Им были приняты новые реформы управления страной. Русь была разделена на разряды, «Опричнины», во главе которых стал сам царь, и «Земства», поставленного под власть земского главы. Войска также были разделены, и власть между ними не совмещалась. В связи с этой реформой устранялись от государственного правления бывшие приближенные царя «Думной Рады» священник Сильвестр и братья Адашевы. Царь создал новое окружение, в состав которого принимал еще менее известных и знатных лиц.

После реформы он оставил Москву и переселился в Александровскую слободу, около Троице-Сергиевой лавры, где обосновал свой двор.

Подобрал он себе также новый круг придворных и отобрал новую тысячу дворян. На просьбу народа и духовенства не покидать царства царь согласился с условием, что ему не будут мешать «класть свою опалу на изменников, и иных казнить». В опричнину вошли новые люди, верные царю, при помощи которых царь решил превратить окончательно в служилый класс потомков удельных князей и княжескую аристократию. В опричнину вошло много городов, из которых царь выводил бывшую владетельную знать, переселял их на окраины, а на их место селил мелких помещиков-опричников, преданных ему и зависимых от него. Время опричнины было временем жестокой расправы над прочно державшимися за удельную систему бывшими правящими и всесильными. Во время этой расправы погиб двоюродный брат царя Владимир Андреевич, мать которого не оставляла мысль воцарения его на московском престоле. Со времени князя Иоанна Третьего образовались две великокняжеские линии: от первой жены — сына Иоанна, от второй жены, византийской принцессы — сына Василия. Иоанн Грозный принадлежал к младшей линии, а со стороны устраненной старшей линии оставался в живых двоюродный брат царя, внук рано умершего сына Иоанна Третьего, Иоанна Младшего. С гибелью представителя династии старшей линии прекращалась борьба за трон.

Противником царских расправ оказался митрополит Филипп, происходивший из знатного рода бояр Колычевых. Он был низложен, отправлен в Тверь и заключен в Отрочь монастырь, где и был умерщвлен. Погибла также большая часть знатного боярства и княжеских родов. Опричнина продолжалась до 1572 года, и за это время была разгромлена вся княжеская аристократия. Удельные вотчины перешли к государю, владельцы их превратились в служилый класс, подвластный царю.

Тяжелое внутреннее положение сопровождалось неудачами на внешнем фронте и создавало благоприятные условия для набегов со стороны крымского хана. Несмотря на понесенное поражение у Астрахани, крымский хан продолжал грозить царю «огнем и мечом» и требовал, чтобы царь отказался от владений Казанью и Астраханью. Непрекращавшиеся угрозы со стороны Крыма требовали лучшей организации обороны пограничной полосы. В 1571 году царь поручил воеводе М.И. Воротынскому разработать порядок службы пограничных казачьих войск. Он должен был вызвать в Москву начальников частей боярских детей и казачьих атаманов, сделать списки их наличного состава, установить места их расположения и разработать порядок службы. По прибытии в Москву «пограничников» Воротынский представил царю составленный им список, и царь повелел строго установить всех порознь: из каких городов, в каком направлении и на какое расстояние посылать станицы, и в каких местах стоять сторожам, и указать, какая местность должна обслуживаться разъездами каждой станицы. Подробно была разработана служба дозорных и отправка ими донесений. Сторожа должны были стоять на возвышенностях, не слезая с лошадей. Завидев движение в степи, сторож должен был нестись на быстром аллюре с донесением к следующему посту, передавать донесение, тот также должен был гнать коня к следующему посту, и таким образом донесения с южных границ достигали быстро до Москвы. После того как был принят Устав пограничной службы, на границы были отправлены «головы» в сопровождении станичных голов, атаманов и казаков для осмотра положения на местах. После осмотра на местах был утвержден приговор, определивший задачи пограничной службы в следующей форме: чтобы окраинам было бережение, чтоб воинские люди татар безызвестно на украины войной не ходили. Несение пограничной службы возлагалось на служилые городские казачьи части, части боярских детей и на поселения донских казаков. Сторожа служилых войск спускались к югу и сливались с донскими казаками, и таким образом наблюдение в сторону юга велось до пределов Крыма и кочевья ногайской орды.

Война на Западе продолжалась, и московские войска еще держались на занятых ими местах, глубоко проникнув в земли противника. Части донских казаков находились в составе московских войск и только незначительная часть их находилась на Дону. К этому времени к ряду реформ, происходивших среди вооруженных московских войск и службы городских казаков, необходимо отнести и время объединения частей верховых и низовых донских казаков. Атаманом объединенного войска был Михаил Черкашин, он находился на Дону. Гетманом днепровских казаков был Ружинский. Они имели от царя задачу держать под угрозой Крым и обеспечивать границы московских владений от нападений с этой стороны. Казаки держали под угрозой нападения Крымское ханство со стороны Дона и Днепра. В одном из походов в Крым татарами был взят сын Михаила Черкашина и казнен. В 1572 году Черкашин с казаками ворвался в Крым, захватил много пленных, в том числе двадцать лучших людей да шурина турецкого султана.

Несмотря на организацию пограничной службы, татарам удавалось проникать скрытно в московские пределы. Ими была выработана соответствующая тактика. Они избегали речных переправ и проходили по речным водоразделам, так называемым «муравским шляхом», шедшим от Перекопа до Тулы между верховьями двух бассейнов: Днепра и Северского Донца.

После установившегося господства Турции Крым превратился в один из центров работорговли. Для крымских татар набеги составляли жизненный промысел. Главной добычей татар были мальчики и девочки. Идя в набег, татары запасались длинными ременными веревками, которыми связывались захваченные пленные, малых детей сажали в корзинки. Пленники продавались в Турцию и другие страны. XVI век был временем жестокой торговли «живым товаром». Гавани «Средиземного, Эгейского, Черного и других морей были торговыми рынками рабов. Пленные прибывали в Крым из московских, польско-литовских и других соседних стран в таком количестве, что сидевший у ворот Перекопа еврей-меняла спрашивал: “Есть ли еще люди в этих странах, или уже нет?” Служба казаков и пограничных войск заключалась в том, чтобы предупредить население от неожиданных нападений. Однако организованное постоянное наблюдение не всегда справлялось, и в 1571 году крымский хан прорвался с отрядом и дошел до Москвы, сжег ее окрестности и увел в плен сотни тысяч русского народа. После чего хан писал царю: “Жгу и пустошу твою землю из-за Казани и Астрахани. Я пришел на тебя, город твой сжег, хотел венец твоей головы, но ты не пришел и против нас не стал, а еще хвалишься, что ты московский государь… Захочешь с нами дружбу, тогда отдай нам юрты Казань и Астрахань, а дорогу твоего государства видел и опознал…”» (Соловьев. «Ист. государства Российского», с. 226). Царь Иоанн Грозный большую часть времени проводил с войсками на Ливонском фронте, поэтому встречать нападения крымского хана с татарами на южных границах не мог. Все внимание обращено было на западный фронт, где война, прерываемая мирными договорами, продолжалась.

В 1575 году умер польский король Сигизмунд. На польский престол был избран один из мелких венгерских князей Стефан Баторий.

Со времени избрания польским королем Стефана Батория война для Москвы на западном фронте начинала принимать более тяжелые формы, но в то же время на Востоке произошло важное событие: часть донских казаков, перевалив Уральский хребет, завоевала Сибирское царство.

СТЕФАН БАТОРИЙ, ЕГО РЕФОРМЫ В ПОЛЬШЕ, ОРГАНИЗАЦИЯ ДНЕПРОВСКИХ КАЗАКОВ И ПРОДОЛЖЕНИЕ ВОЙНЫ В ЛИВОНИИ

Со смертью Сигизмунда окончилась династия Ягеллонов, польский королевский стол оказался без преемника и вакантным для различных кандидатов, в числе которых был и московский царь Иван Васильевич. Престол Польши оказался за венгерским представителем Стефаном Баторием. Вступив на престол, Стефан Баторий приступил к организации армии. Он поднял ее боеспособность и решил использовать днепровских казаков. При гетмане Ружинском днепровские казаки состояли на службе московского царя и защищали границы Московского государства. Крымский хан в одном из набегов захватил до 11 тысяч населения и возвращался с ними в Крым. Ружинский с казаками напал на татар и освободил весь полон.

После одного из походов на Крым Ружинский с казаками направился в Черное море, достиг южного берега и высадился в Трапезунде. Занявши город, захватил большую добычу, затем занял Синоп, разрушил его до основания и подошел к Константинополю. Из этого похода Ружинский вернулся с большой добычей. Кроме политических соображений войны с мусульманами ненависть Ружинского к ним объяснялась захватом турками его жены и маленькой дочери. В 1575 году гетман Ружинский при осаде крепости Аслам погиб при взрыве.

Стефан Баторий решил привлечь днепровских казаков к себе на службу, обещая им независимость и привилегии во внутренней организации. В 1576 году был издан Универсал, которым производились внутренние реформы казаков. Казакам был произведен реестр, и количество их было определено в 6 000 человек. Не вошедшие в реестр казаки превращались в сословие людей Речи Посполитой и лишались казачьего положения. Часть эта не подчинилась Универсалу, ушла в Запорожье и основала Запорожскую Сечь. Занесенные же в реестр днепровские казаки были сведены в шесть полков, делившиеся на сотни, околицы и роты. Во главе полков был поставлен старшина, и дарованы были знамя, бунчук, печать с войсковым гербом. Назначен обозный, два судьи, писарь, два есаула, войсковой хорунжий, войсковой бунчужный, полковники, полковые старшины, сотники и атаманы. Не были даны только пушки, которые казаки должны были добывать у турок.

Запорожским казакам король учредил тоже Кошевого атамана и старшину, пожаловал их войсковыми клейнотами и печатью. Главным городом реестровых казаков король назначил Чигирин и город Терехтемеров с уездом и монастырем, который отдал казакам для пропитания и лечения больных. Назначил им жалованье по червонцу в год и по кожуху. При казачьих полках была земельная собственность, дававшаяся на ранг или чин, которая носила название ранговой. Казаки должны были подчиняться коронному гетману. Реформы внутреннего быта днепровских казаков, произведенные королем Баторием, историками принято считать за время появления их на исторической сцене, когда беглые массы из Литвы и Польши Универсалом короля были превращены в организованное казачье войско.

Примерно к тому же времени относится русскими историками и зарождение донских казаков. В русских государственных архивах найден Указ царя Ивана Грозного, относящийся к 1570 году, в котором царь отправляя послов к Крым и Турцию, обращался к донским казакам с повелением, чтобы они сопровождали московских послов. Царь адресовал Указ «на Донец Северский» атаманам казацким и казакам, в котором писал: «И приводить посла из Рыльска велели к Азову Мише Черкашину. А как он, даст Бог, Иван, близко будет к ближним зимовщикам атаманским». Этот официальный, найденный в московских архивах документ историками принято считать за первоначальное появление донских казаков на исторической сцене и превращения их из беглых холопей в казачье войско, к которому послал грамоту царь.

Историческая дата обращения Иоанна Грозного к донским казакам, как и Универсал польского короля Батория, приняты историками не для подтверждения исторической действительности казаков, а ее извращения. Извращение это касается не только истории казаков, а всей эпохи царствования Иоанна Грозного. Русь со времени Иоанна Грозного была поставлена в ряду великих европейских держав. Донские казаки во время его царствования приобрели мировую славу, поставившую их в ряды героев, открывавших новые материки.

Блестящая страница донских казаков, разгромивших ногайскую орду и покоривших Сибирское царство, зачеркнута историками быть не могла, но подвергалась ими извращению. Казаки с Ермаком представлены как разбойники, как слепые исполнители указаний промышленников Строгановых, снарядивших их и указавших казакам цель. Оценка историков-гуманистов XIX столетия превратила царя в жестокого тирана удельных князей и боярства, боровшихся за свои уделы и систему государственной раздробленности. Полезная деятельность царя историками относится ко времени деятельности и руководства его окружения и благотворного влияния жены, царицы Анастасии. Ближайшее окружение царя, составлявшее «Царскую Раду», состояло из людей его возраста, не обладавших ни жизненным опытом, ни подготовкой к государственной деятельности, и, как показывает история, не проявивших таланта ни в каких отношения. «Рада» для царя служила средством устранения от вмешательства управления страной высокомерных и ничтожных по качествам знатных представителей княжеских родов и боярства. Ни Алексей Адашев, бывший постельным царя и участником его детских игр, ни его брат, ни князь Андрей Курбский, как и неизвестного происхождения священник Сильвестр, не проявили никаких качеств, которые могли бы быть отмечены историками.

Утверждения историков о их влиянии на деятельность царя служат предлогом, чтобы превратить царя в бездарного деспота, тирана удельных князей и боярства, боровшихся за свои удельные владения, противников объединения государства, начинавшего выходить на путь самостоятельного развития. Обвинять царя в жестокости к противникам объединения страны так же странно, как и утверждать преимущества ее раздробленности.

Среди членов «Царской Рады» с большими претензиями на роль правителя страны и, по выражению царя, «зазнавшимся», оказался расстрига поп Сильвестр. Он был первым и удален, затем за бесполезностью были удалены братья Адашевы, из которых Алексею во время его возвышения царем сказано: «Алексей, я взял тебя из нищих и самых незнатных людей, поручаю тебе принимать челобитные от бедных и обездоленных, коих судьба мне вверена Богом. Не бойся ни сильных, ни славных, когда они, похитив честь, беззаконствуют. Все рачительно испытывай и доноси мне истину, страшась единственно суда Божия. Да не обманут тебя и ложные слезы бедных, когда они из зависти клевещут на богатых». С тех пор сам царь начал судить многие суды и разыскивать праведно.

Оставался при царе князь Андрей Курбский, проявлявший большие качества военачальника и высоко ценившийся царем. До самого последнего момента царем выражалось князю Курбскому доверие, и перед отъездом на фронт в 1564 году царь призвав его к себе, сказал ему: «Мне нужно отправиться или самому на фронт, или вместо себя послать способного и опытного воеводу, посылаю тебя, мой дорогой, иди и побеждай». Кн. Курбский, растроганный, поцеловал руку царя. Царь не терял к нему уважения и после его измены и бегства на службу польского короля. Он вел с ним переписку и старался доказать, как равному, необходимость мер, им принимаемых в государственных целях.

Царствование Иоанна Грозного историками представлено в оценке отрицательной, прошлое же казаков не только извращено, но просто зачеркнуто. Утверждение историков о времени зарождения казаков и их истории не составляет исключения в общей историографии русского народа. До сих пор русскими историками не установлены ни происхождение слова «Русь», ни ее история, ни время и место появления на исторической сцене. История Руси начинается с призвания новгородцами неизвестного ни по роду, ни по племени князя Рюрика, не оставившего после себя никаких воспоминаний в Новгороде, воевода которого, Олег, оказался основателем первого русского княжества в Киеве, как и основателем династии Рюриковичей.

Весь докиевский период русско-славянской истории историками представляется как время, когда в этих степях жили люди, но подобные зверям, ни с человеческой культурой, ни с государственностью совершенно не знакомые. Только появление вождя из племени норманов-варягов вдохнуло в дикий народ жизнь и превратило его в организованное общество. Связь казаков с русскими князьями и народом не прекращалась в течение всего времени господства монгол, продолжалась при начавшемся распаде Золотой Орды, а более тесное общение началось после ее окончательного распада. Освободившись от власти монгол, народы русских княжеств, как и казачьи войска, начинали устраивать самостоятельную жизнь в условиях, создавшихся в течение трехсотлетнего господства монгол. Казачьи поселения располагались на землях, на которых они были расселены ханами, а к началу царствования Иоанна Грозного территориально были отделены от московских владений большими пустынными землями Дикого поля. Общие условия южно-восточных степей требовали от казаков и московских князей связи и общих усилий для защиты против общего врага, связь между ними не прерывалась, а более тесная связь была установлена с начала царствования Иоанна Грозного. Следовательно, случайно найденный официальный указ 1570 года не может зачеркнуть предшествующей истории казаков, зарождения их в условиях тяжелого для русского народа монгольского ига и непрерывавшегося их общения с Москвой в положении, не подвластном московским князьям, но зависимых от церковной власти митрополита.

Произведя реформы вооруженных сил, Стефан Баторий в 1578 году начал военные действия против Москвы. Чтобы обезопасить себя со стороны Крыма и Турции, Баторий запретил днепровским казакам нападать на Крым и турецкие владения, указав им путь набегов — на московские земли. В начавшейся войне Польши с Москвой днепровские и запорожские казаки были на стороне Польши и делали набеги на московские владения и производили опустошения. Ко времени начала войны с Баторием московские войска занимали побережье Балтийского моря от Нарвы до Риги и почти полностью земли Ливонии. Таким образом, царь Иоанн Грозный, окончательно сломивший силы враждебных орд на Востоке, разрушив «молот», представлявшийся ими, близок был к уничтожению и «наковальни», отражавшей удары с Запада.

В войне с Баторием московские войска стали терпеть неудачи. Причины неудач крылись, во-первых, в начавшемся истощении военных средств страны, ведущей войну более 20-ти лет. Затем требовались большие усилия для поддержания порядка в только что завоеванных областях Казани и Астрахани. Требовалось постоянное наблюдение в сторону Крыма, откуда не прекращалась угроза нападений. Были причины и внутреннего порядка. После бегства князя Курбского царем начали приниматься жестокие меры в отношении ближайшего его окружения. Большинство княжеских и знатных боярских родов подвергались опале и уничтожались. Внутренняя борьба отвлекала внимание царя от внешней деятельности, подрывала его силы и подрывала внутреннее положение в стране. Ненормальность внутреннего положения страны выразилась в организации опричнины и разделе страны на две своеобразные части.

Опричнина просуществовала восемь лет и была ликвидирована в 1572 году, но многие из бояр и военачальников во время расправы погибли, и заменить их было не легко. Название царя «Грозного», т. е. как жестокого правителя, оправдывается тем, что им была окончательно сломлена и уничтожена удельная система и все княжеские роды бывших удельных князей были или уничтожены, или превращены в служащих московского царя. С исторической точки зрения, при необходимости государственного единства жестокость царя имеет веское оправдание, так как до царя Грозного основной слабостью была разрозненность государства на удельные, не только независимые, но и враждебные одно к другому княжества. После произведенной расправы с «княжатами» московская Русь, хотя нередко и с тяжелыми внутренними потрясениями, шла верно по пути развития Великой Империи.

В продолжающейся войне с Баторием московские войска стали оставлять занятые территории и переходили к обороне. К этому времени относится один из документов о составе московских войск, в том числе казачьих войск и их атаманов, из донесений польского воеводы Стефану Баторию. Подойдя к Могилеву, воевода Стравинский доносил королю: «Во главе московских войск были старшие воеводы: Михаила Кайтаров, Андрей Хворостин, Измайлов, Иван Бутурлин, князь Михаил Васильевич Ноздреватый, кн. Волконский, Щербатый и др. В сторожевом полку татарин Иван Куланчук, Владимир Головин, воевода донских казаков Василий Янов, атаман казачий Ермак Тимофеевич. С ними было русских и татар 45 000 человек стрельцов, донских казаков и московских людей на лошадях 1000 человек». (Дневник короля Батория. Перевод проф. Каяловича, с. 766, Петербург, 1867 г.)

НАЧАЛО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЕРМАКА ТИМОФЕЕВИЧА

В то время когда начинались неудачи московских войск на Западе, крымский хан продолжал грозить нашествием на московские владения и требовал, по приказу Турции, возврата Казани и Астрахани; в то же время из-за Волги ногайская орда тоже все время беспокоила окраины русских княжеств. Для ногайцев были открыты границы московских владений, и они появлялись в их пределах с большими стадами скота и лошадей, вели торговлю, а на обратном пути нападали на мирных жителей, грабили, разрушали их жилища и забирали население в неволю.

Московское правительство жаловалось ногайским ханам, что «гости» их, идя по русским украинам, много вреда делают, деревни грабят, людей в полон берут и уводят в неволю… Но мирные договоры с азиатами могли иметь успех только при условии силы, и жалобы Москвы оставались для ногайцев лишь показателем ее слабости.

Для Москвы создалась угроза и в далекой Сибири, в одной из частей бывших монгольских владений. В Сибири в верховьях рек Иртыша и Ишима было основано ханство братом Батыя, Шибаном. За владение им, как и во всех других ханствах, все время велась междоусобная война между претендентами разных ханских кланов.

Один из последних ее владетельных царей, Едигей, признал власть московского царя и поздравлял царя Ивана Грозного с успешным взятием Казани, а также признал себя его данником. Но был убит одним из своих противников, Кучумом. Кучум, в 1567 году захватив власть в Сибирском царстве, занял враждебное отношение к Москве. Он объединил окрестные племена вогулов, остяков и запретил им платить дань московскому царю. Затем женил своего сына на дочери ногайского хана, вошел с ним в союз, усиливая таким образом с Востока угрозу московским владениям.

Угроза со стороны азиатских орд ставила царя в необходимость держаться «вежливости». На дерзкие письма крымского хана царь отвечал: «Если ты сердишься за отказ Казани и Астрахани, то мы Астрахань хотим тебе отдать, только теперь скоро этому статься нельзя, у нас должны быть для этого дела твои гонцы, а до тех пор ты пожаловал бы в земли наши, не воевал…»

Чтобы удерживать под своим влиянием Астрахань и ногайскую орду, Иван Грозный старался также быть «вежливым» и поддерживал с ними дружественные отношения, обещал присылать денежные подарки.

Для защиты от нападений со стороны яицких казаков послал отряд стрельцов под начальством головы Кобелева и со строгим наказом донским и гребенским казакам не нападать на ногайцев и на крымские владения. Казаки видели в распоряжениях царя не государственную целесообразность, а слабость царя, и с приказами его не всегда считались. В 1577 году на западном фронте произошла смена казачьих полков с их атаманами, и атаман Янов и Ермак возвратились на Дон.

Против набегов ногайской орды со стороны Астрахани на Переволоке между Волгой и Доном донские казаки держали все время сильную заставу. По прибытии на Дон Ермак был назначен атаманом этой заставы. Как опытный воин, Ермак видел, что обороной против ногайских хищников безопасности достигнуть нельзя, и решил покончить с ними решительными мерами. Он привлек к намеченному плану разгрома орды яицких и гребенских казаков с их атаманами Нечаем и Андреевым. Кроме яицких и гребенских казаков, к отряду Ермака присоединился отряд «вольницы» под начальством Ивана Колычева, вошедшего в историю под названием Ивана Кольцо, история которого тесно связана с событиями, происходившими в то время при московском дворе.

Установленная царем «Опричнина» и производившиеся казни княжеских и боярских родов вызвали в стране недовольство и порицание царя. В числе первых обвинителей царя оказался митрополит Филипп, принадлежавший к роду бояр Колычевых. Он открыто стал порицать царя за его жестокости и несправедливые казни подвластных ему людей. Митрополит был лишен сана и отправлен в заточение, а весь род Колычевых подвергся жестокой расправе. Воевода Колычев был казнен, один из племянников митрополита попытался скрыться во владениях Челядиных, был схвачен и подвергся жестокой казни, отрубленная голова его была отправлена митрополиту. Второй племянник митрополита, состоявший при царе в качестве стремянного, или окольничего, бежал из московских пределов, и «Московские ведомости» сообщили, что «окольничий» Колычев «ушел в нети», что означало на языке писцов того времени — «бежал из Москвы». Окольничий Колычев появился под именем Ивана Кольцо на Волге, собрал отряд вольницы и стал заниматься «разбоем» в районе Самары. Будучи окольничим при царе, Иван Колычев не мог не знать атамана Ермака, находившегося в составе московских войск на Ливонском фронте. Он присоединился к Ермаку и принял участие в походе против Ногайской орды.

Под начальством Ермака собрались яицкие, гребенские казаки и отряд Ивана Кольцо, что составляло дружину в несколько тысяч человек, с которыми Ермак и двинулся за Волгу. Отрядом было нанесено поражение Ногайской орде, был занят их главный городок Ногайчик и разрушен до основания. Отряд Ермака был достаточно силен, чтобы нанести окончательное поражение Ногайской орде и покончить с ней навсегда, обеспечив юго-восточную часть московских границ, а также и городки донских казаков от угрозы постоянных набегов. Но уничтожение Ногайской орды нарушало политику московского царя в отношении Крыма и Турции, и успехи Ермака явились преступлением против строгих царских указов — мирного сожительства с азиатскими ордами.

Хан Измаил послал жалобу царю на казачью «обиду». В то же время, как писали московские летописцы, «послы персидские, бухарские и казибанские были в Москве и получили царского величества милость и наградительное жалованье и с тем по реке Волге вниз плыли в Астрахань, и оный разбойник, Ермак, нападе на них и поби и животы их пограбиша…».

Разгром Ногайской орды и нападение на персидских и бухарских послов вызвало гнев царя, и им были приняты против Ермака решительные меры. По московским сведениям, против отряда Ермака из Москвы был послан отряд стрельцов под начальством головы Мурашкина. Мурашкин разгромил «шайку» Ермака и очистил от нее Волгу и Каспийское побережье.

Сведения подлинного Списка Императорской Публичной Библиотеки событие это представляют иначе: «При царстве Ивана Васильевича Всея России Самодержца, по 28 лето взятия Казани з Дона возсташа самовольно казаки с атаманом Ермаком Тимофеевым сыном, которые з Дону вышли на великую реку Волгу и многую пакость московского государства всякого чина людям деяша, животы и товары и государеву казну грабиша, и по указу царя многие посылки ратных людей на сего атамана Ермака по указу царя посланы были. И он же атаман Ермак с товарищи русскую рать побил…» (Сибирские Летописи, с. 368.)

Сведения Публичной Библиотеки дают действительные сведения событий на Волге. Действительно, отряд стрельцов Мурашкина на далекой окраине был слишком слаб, чтобы бороться с отрядами казаков, тем более «стрельцы» по характеру сами были казаки, и когда их посылали против казаков, то они, даже в более позднее время, переходили на сторону казаков. Тем более в борьбе казаков против азиатской орды стрельцы не могли идти против соратников казаков. В нападении на персидских и бухарских послов, по московским сведениям, главным виновником был Иван Кольцо.

После того как московская власть оказалась бессильной остановить деятельность Ермака с дружиной против ногайцев на Волге и московские войска были побиты, царь послал гонца на Дон с требованием, чтобы Войско остановило «разбой» казаков, и требовал, чтобы виновники были присланы в Москву. По сведениям казачьих первоисточников, Витзен и Броневский пишут: «На Дону, после получения царского указа, атаман собрал Войсковой Круг, которым было принято решение против отряда Ермака выслать войско казаков, и Ермак должен был быть отправлен в Москву, как и его ближайшие сотрудники».

Ермак с казаками в то время был на Яике. Получив приказание Круга, казаки разошлись по своим «юртам». 800 яицких казаков с атаманом Нечаем оставались у себя, гребенские с атаманом Андреевым отправились на Гребень. Ермак и его отряд донских и волжских казаков, попавшие в опалу, не могли возвратиться на Дон и должны были искать какой-то выход.

В отношении виновных в Москве принято было решение, и по некоторым сведениям Ермак, Иван Кольцо и все ближайшие их сотрудники были приговорены к смертной казни, по другим — к смертной казни был приговорен только Иван Кольцо, который таким образом вторично приговаривался царем к смертной казни.

Опальными казаками был собран свой «круг», на котором искали выход из создавшегося положения. Было решено идти на Каму во владения Строгановых, где требовалась вооруженная сила против сибирских инородцев, делавших нападения на московские владения, — куда и направились казаки. С Яика Ермак с отрядом в составе 540–600 казаков двинулся с «Еика на Иргизскую вершину, да вниз по р. Иргизу, а Иргиз река впадала в Волгу с левой стороны, а Волгой Ермак шел вверх, а с Волги на Каму». Были ли казаки приглашены Строгановыми к себе на службу, или решение идти в этом направлении было принято казаками самостоятельно, вопрос остается до сих пор неразрешенным. По версии одной из Сибирских летописей сообщается, что Ермак с отрядом на Каму прибыл в 1577 году неожиданно. Пришли они в городок Орел, где находился Максим Строганов. Он принял казаков радушно и снабдил хлебом и всем необходимым.

По другой версии — Строгановы были «напуганы» прибытием казаков, и сообщается, что: «Казаки же придя во владения Строгановых вопросиша тамо живущих: которое государство граничит с тамосущим? Они же реша: Сибирское государство и есть не в дальнем разстоянии отсюду, а царь же там именем Кучум». Дальше летопись повествует: «Он же, мужик, Строганов, убоялся атамана Ермака со товарищи и возвести ему обо всем Сибирском царстве и о зверях, что в той стране сибирская всякаго зверя изобильно, а люди, живущие там не храбры; мы же от них живем от зде за тысячу “поприщ”»… Получив необходимое у Строгановых, казаки из Орла двинулись по реке Чусовой, а потом по ее левому притоку Сыльве, поднявшись до ее вершины, построили городок и остановились в нем на зимовку.

Зима на Сыльве была использована казаками для подготовки к предстоящему походу: изучались пути движения за Урал, от местных жителей собирались сведения о характере местности, жителей и их средствах. Сведения заносились на бумагу, а местность изображалась в виде рисунков. Строились суда для движения, набирались проводники и переводчики. По сведениям историка Страсберга, казаки по берегам Чусовой распахали землю на 700 миль длиной. Приводился боевой состав отряда и порядок, вводилась дисциплина, причем несколько человек по суду были «посажены в воду». Одновременно Ермак «воевал» вогулов, обеспечивал от их нападений безопасность владения Строгановых и добывал у них необходимые средства для существования отряда.

Со стороны Сибирского царства, из-за Урала, все время велись нападения на владения Строгановых. В то время когда Ермак с отрядом находился на р. Сыльве, мурза Берберий «украдом» напал на строгановские владения с остяками и вогулами и ту «окресть живущих села и деревни пожжоша и поплеяиша и в плен многих поимаша». Ермак выступил с отрядом казаков против Берберия, разбил его, освободил много пленных, а их имущество и самого Берберия взял в плен.

Для похода в Сибирь казаки построили довольно легких стругов «со припасы». Весной же 1579 года казаки поплыли по реке Сыльве и рекой Чусовой прибыли во владения Строгановых. Численность отряда Ермака была 840–900 боевого состава. Но на Каме оставалось много народу, прибывшего с Ермаком с Волги, не входившего в боевой состав отряда, которые с семьями остались в устроенном городке на Сыльве. По сведениям сибирских летописцев: «Овии же поплыша с Ермаком вниз по Сыльве до устья Чусовой, овии же осташася в городище с женами и детьми и вечно оселишася».

Прибыв к Строгановым, казаки потребовали необходимые средства для похода в Сибирь. Строгановы отказывались дать требуемое количество, казаки же требовали «угрозой», и среди них же наипаче Иван Кольцо и есаулы, и Кольцо кричал: «О, мужик, не знаешь ли, что я князь, и ты теперь уже мертв, возьмем и по клочку тя разстреляем…» «Напуганный Максим отворял амбары и день и ночь выдавал казакам по их запросам на струги».

Строгановыми было выдано казакам: по три фунта пороха, по три — свинца, по три пуда ржаной муки, по два пуда крупы и толокна и по половине соленой свиной туши. На вооружение дано было три пушки и пищали. Получив все необходимое, казаки 13 июня 1579 года пошли вверх по Чусовой до Тагильского волока и шли до р. Серебрянки четыре дня; по реке Серебрянке — два дня; и далее начинались сибирские земли. «Вожи были зыряне: добрии змерзли, а онии бежали, а инии незнани и попаша на р. Серебрянку». С верховья Серебрянки казаки должны были переправиться на р. Тагиль и перетащить волоком суда, около 25 верст. Легкие суда казаки перетащили, но тяжелые перетащить оказалось не по силам, и они были брошены в верховьях р. Серебрянки, где еще в XIX столетии осматривались путешественниками, и очевидцы писали: «И многия суда лежат и по ныне, сквозь днищ дерева поросли…»

Прибы в стан Тагил, в урочище одного из местных властителей, Абугая, казаки построили лагерь, в котором зимовали и «воеваша всю зиму владения Пелымскаго хана».

В низовьях р. Тагила Ермак готовился к дальнейшему походу в пределы владений Кучума; казаки строили суда и воевали окрестные улусы. «Весна же пришедше, половодьем» — Ермак выступил в поход. Для движения в глубь Сибири перед казаками лежали большие реки: Тура, Тобол и Иртыш. 1 мая казаки поплыли по р. Тагил и вошли в р. Тура.

Отряд казаков состоял из 840 человек, и на вооружении имели: три мелкокалиберные пушки, триста пищалей, дробовые ружья, луки, сабли, кинжалы и топоры. Пушки стреляли на 200–300 шагов, пищали — на сто и требовали на заряжение 2–3 минуты.

ВОЙНА НА ЗАПАДЕ: КАЗАКИ С АТАМАНОМ ЧЕРКАШИНЫМ В СОСТАВЕ МОСКОВСКИХ ВОЙСК И РОЛЬ ЕРМАКА И ЧЕРКАШИНА В ИСТОРИИ ДОНА

Война с Польшей продолжалась. Войска Стефана Батория повсюду теснили русских, глубоко вторглись в пределы Белоруссии, в 1581 году подошли к Пскову и осадили его.

Защита Пскова была поручена Шуйскому, под начальством которого было семь воевод: Василий Федорович Скопин-Шуйский, князь Иван Петрович Шуйский, Владимир Ростовский, князь Хворостинин, Никита Овчина-Плещеев, а затем присоединились у Пскова 10 000 казаков под начальством атамана Михаила Черкашина. Как писал воевода короля Батория Замойский, в числе воевод московских войск были и иные дворяне с донскими казаками, во главе которых был Михаил Черкашин.

Атаманы Михаил Черкашин и Ермак Тимофеевич принадлежали к числу выдающихся атаманов Войска Донского. Они были участниками трагических событий на Дону, когда пришлось отражать нашествие турок и крымскую орду, пришедших уничтожить казаков. Донское войско не было объединено, управлялось двумя атаманами, много пострадало от этого, и атаманы поняли, что пора объединять его в одно целое.

Ермак принадлежал к «Верховым» казакам, а Михаил Черкашин был ярким представителем — «Низовых». Оба они стремились к одной цели — укрепить положение Войска, объединить его и создать его единство. Предшественники атаманов — Федоров, Ляпунов, Заболотский, Янов и другие — установили прочную связь с московским царем, и части донских казаков после этого все время принимали участие во всех войнах в составе московских войск. Связь с московским царем морально укрепила правящую среду казачьего войска и служила опорой для образования центральной единой власти, объединяющей верховую и низовую часть казаков.

Для донских казаков мусульманский мир являлся непримиримым врагом. Освободившись от зависимости Золотой Орды, донские казаки никогда не проявляли стремления стать вассалами Турции, крымских и других азиатских ханов. На протяжении всей истории независимого Войска отношения с Москвой нередко менялись, принимали характер враждебности и с той, и с другой стороны, резкого недовольства. Но отношения эти, во-первых, по мнению историка Соловьева, в большинстве случаев зависели от Москвы и всегда оканчивались очередным договором.

В борьбе с азиатскими народами казаки не знали колебаний и стремились, как и Москва, к одной цели — защищать свои земли от их нападений, окончательно уничтожить постоянную угрозу с их стороны, подчинить их своей власти. На юго-востоке русских владений шла решительная война между культурой оседлых народов и отжившего мира кочевников. В южных Черноморских степях, в низовьях Волги и по течению Дона решался вопрос существования двух миров, между которыми велась жестокая борьба со времен глубокой древности, — кочевника и земледельца. И окончить эту историческую борьбу суждено было московской Руси и казакам.

Другое положение занимали днепровские казаки. Они меняли отношения с верховной властью Литвы, Польши и Москвы. От польского короля переходили на службу московского царя, изменяли ему и возвращались снова под власть польского короля. Во время царствования Стефана Батория днепровские казаки находились все время в составе его войск и участвовали при взятии укрепленных пунктов, вторгались в пределы московских владений и производили разрушения и погромы не менее жестокие, нежели крымские татары. Гетманами их в то время были Никита, Бирюля и др. Гетманом запорожцев был Ян Оршевский и кошевым писарем — Серебряк, бывшие тоже на стороне польского короля. Под их начальством запорожцы ворвались в московские владения и произвели разрушения; сожгли город Стародуб и с большой добычей возвратились домой. Баторий был очень доволен их деятельностью и хвалил за набеги на московские земли.

Ермак перед опалой его царем Иваном близок был к цели уничтожения ногайской орды, этого остатка исконных врагов русского народа, но общая обстановка Московского государства требовала мирных отношений с соседними ордами, и против Ермака, этого крупного государственного деятеля, были приняты меры как со стороны царя, так и Донского войска. Ермак был объявлен «разбойником» и ослушником царских указов и принужден был покинуть пределы Дона.

В то время когда московские войска терпели поражение в войне с Польшей, а атаман Черкашин с казаками находился в составе московских войск на Западе, Ермак с отрядом ушедших с ним казаков вступал в пределы владений Кучума и приближался к решительным действиям против одного из наследных царей угасшей Монгольской империи, владельца обширного Сибирского царства.

ПОКОРЕНИЕ ЕРМАКОМ СИБИРСКОГО ЦАРСТВА (1581 год)

В низовьях р. Тагила во время зимовки Ермак, готовясь к походу, построил струги и весной 1 мая 1580 года по реке Тур двинулся в глубь Сибири. «Весне же придеше, — пишет летописец, — водопольем Ермак выступил в поход. Казаки поплыли по Тагилу и 9 мая вошли в реку Тур». Сибирское царство составляли инородцы, кочевавшие от Урала в Сибирской низине, образуемой реками Оби, Иртыша и их многочисленных притоков, — вогулы, остяки, татары и другие. Правителями Сибирского царства являлись потомки монгольских ханов, брата Батыя Шибана.

Русские люди проникали до р. Оби еще в XV веке, брали дань с местного населения, и московские князья признавались ими за владык. В 1553 году сибирский царь Едигей прислал двух чиновников в Москву с подарками, обязывался платить дань царю и извещал, что под его властью находится 30000 татар, которые будут платить ежегодно дань по соболю и белке. Но в 1553 году Кучум, мстя за деда, убитого Едигеем, убил его и стал владетелем Сибирского царства и всеми землями по рекам Иртышу, Тоболу и над улусами татар и остяков.

Первоначально Кучум платил дань московскому царю, но, покорив вокруг себя все народы, расширив владения до Перми, занял враждебное положение к Москве и стал нападать на пермские земли, принадлежавшие Строгановым. Владения Строгановых включали земли Пермской области и тянулись на восток до реки Тобола.

В 1558 году «купецкого роду» Григорий Строганов просил позволения царя занять земли по р. Чусовой, чтобы городки построить и на городе поставить пушки и пищали. Царь отдал в аренду Строгановым земли по обе стороны течения р. Камы до устья Чусовой. Позже им были отданы земли по р. Чусовой, а в 1574 году царь велел дать грамоту на владение сибирской земли за «Угарским камнем на тягеях и на Тоболе, Иртыше и на Оби и иных реках, где им разрешалось заселять земли пришлыми людьми, но не тяглыми, и не письменными, и так же не ворами и не разбойниками, с освобождением поселенцев от пошлин и повинностей на двадцать лет».

В 1579 году во владении Строгановых было: один городок, 39 деревень и починков с 203 дворами и один монастырь с общим населением примерно в 500–700 человек, крестьян и надельных служилых людей. Для охраны владений Строгановым разрешалось строить крепостцы и содержать вооруженные отряды. В пределах Пермской области постоянно находился небольшой отряд московских войск под начальством военачальника, занимавшего специально устроенную крепостцу.

По течению р. Тагила до Тобола земли были пустые, население стало встречаться в устьях Тобола. Первым владением на пути казаков был улус хана Епанчи. Узнав о движении казаков, он собрал подвластных ему татар и выступил навстречу казакам. Отряд его казаками был разбит и улус его разграблен. После боя казаки спустились по р. Тура и в ее низовьях заняли городок Тюмень, или по татарски — Чинги-Тура. Идя дальше по р. Тура, в ее низовьях казаки были встречены отрядом шести объединившихся местных ханов. Татары оказали упорное сопротивление, и бой продержался несколько дней. Татары были разбиты, и казаки захватили такое количество добычи, что не могли всего увезти и часть зарыли в землю.

После сражения в низовьях Туры казаки вошли в р. Тобол и встретили здесь сопротивление главных сил Кучума. Войска Кучума занимали урочище Бабасан, или Караульный Яр, где течение Тобола было узкое и берега поднимались высокими и крутыми обрывами. Река Тобол была преграждена железными цепями, и оборона местности была поручена наследнику Кучума, Маметкулу. Когда казаки подошли на стругах к этому узкому месту, то на них с возвышенностей посыпались стрелы. Ермак высадил часть казаков на берег, а часть осталась на стругах и должна была обстреливать татар из пушек. Во время начавшегося боя Маметкул с конницей атаковал высадившихся казаков. Но атака была встречена не только атакованными казаками, но и пушечным огнем. Казаки встретили конницу огнем и «стреляли из пушек, скорострельных пищалей и из дробовых и шпанских ружей и аркебузов». Конные атаки татар были отбиты, татары с позиций были сбиты, и казаки, «разорвав чепи», двинулись дальше по течению Тобола и подошли к устью р. Тавды.

В устьях Тавды казаки захватили в плен «важного» татарина Таузака, приближенного Кучума. От него Ермак узнал о мерах, принятых против казаков, и положении в столице Сибири. По сведениям Таузака, столицу Сибирь приказано укрепить рвом и засечь дорогу на восточном берегу р. Иртыша, в окрестностях Чувашского мыса, в двух верстах от Тобола. Царевичу Маметкулу приказано собрать всех подвластных татар, остяков и вогулов и идти с ними навстречу казакам.

Не дойдя 30 верст до устья р. Тавды, казаки встретили передовые части Маметкула. Казаки плыли, имея на одну версту разведывательное судно, но оно неожиданно врезалось в расположение татар и было ими захвачено. «Погании артеульный струг похитиша, казаци же вельми грянуша и удариша и ту своих выручиша вскоре невредимы». Преодолев первое сопротивление, казаки подошли к месту, где их ожидал с главными силами Маметкул. Начался бой, татары упорно сопротивлялись. По преданию, казакам явился Угодник Николай и воодушевил их храбро сражаться. «Кровь лилась рекою», и татары отступили лишь на пятый день.

Маметкул отступил вниз по течению Тобола и занял позицию, где начинался высокий обрыв на правом берегу, тянувшийся на далекое расстояние, прозывавшийся «Долгий Яр». Течение реки было перегорожено сваленными деревьями, и позиция была занята большим количеством войск. Казаки подошли к засеке и были встречены с высокого берега стрелами. Ермак отвел струги назад и три дня готовился к предстоящему бою. Им было принято решение: часть казаков с устроенными из хвороста чучелами, одетыми в казачье платье, оставлено будет на стругах, хорошо видимых с реки, а весь отряд, незамеченный, высадившись на берег, атакует татар с тыла.

В то время когда оставленные 200 казаков плыли по реке и обстреливали татар с реки, главные силы казаков ночью появились в тылу татар и атаковали с тыла. Татары были разбиты, бросили позиции, и казаки двинулись дальше.

Маметкул, отойдя после понесенного поражения у «Долгого Яра», выслал навстречу казакам пехоту с тяжелыми луками, которая с берегов обстреливала казачьи струги, так что стрелы их пробивалы доски стругов. Летописец сообщает, что казаки начали «молиться», и совершилось чудо. Образ Спаса, возимый на одном из стругов, поднялся и пошел по берегу Тобола. Увидев это, казаки воодушевились, двинулись вперед, и стрелы не стали причинять им вреда. Когда же казаки прошли опасное место, образ Спаса стал на место.

Сопротивление было сломлено, казаки двинулись дальше и, не дойдя 16 верст до устья Тобола, подошли к полуострову, окруженному озером, на котором находился юрт знатного хана Карачи. Для защиты юрта было собрано большое количество войска. Татар было такое количество, что казаков «объял страх» и они стали требовать возвращения назад. Атаманы убедили казаков продолжать путь, а перед предстоящим сражением был объявлен сорокадневный пост.

После поста, 1 августа, казаки пошли на штурм юрта Карачи. «Раб Божий, Герман (по летописным сведениям — имя Ермака), после поста устремился на город Карачи, и сам Герман и казаки видели Спаса, помогающа им. Город Карачи был расположен в низовьях Тобола и находился на ближайших подступах к столице Кучума Искера или Сибири. Юрт Карачи был одним из богатых, в нем выделывались панцири, кольчуги и всякая разная сбруя». Заняв Карачи, казаки получили в нем большую добычу серебра и драгоценных камней, а также много хлеба, скота и меда.

Предстоял последний и решительный бой за столицу Кучума — Искер. Для защиты Искера Кучум избрал излучину р. Иртыша с крутыми берегами, т. наз. «Чувашский Мыс». На пути движения казаков были сделаны засеки. Главная позиция имела форму двуярусной обороны. В нижней части была подготовлена позиция для главных сил, наверху обрыва — устроена для сильного резерва, с двумя пушками.

14 сентября 1581 года, как повествуют летописи, Ермак покинул Карачи и двинулся вниз по Тоболу. В устье Тобола казаки разбили передовой отряд татар, вошли в реку Иртыш и дошли до юрта Узбека Атика. Перед казаками сосредоточено было Кучумом до 30 000 татар. У казаков снова возникло колебание, и они думали о возврате. Ермак решил остаться в Атике на зимовку, но Кучум не оставил казаков в покое и вызвал их на решительный бой.

23 октября передовой отряд татар приблизился к расположению казаков и обстрелял их из луков. Казаки крикнули: «С нами Бог!» и бросились на татар. Отбросив передовой отряд, казаки встречены были главными силами Маметкула, и началось главное сражение, решившее участь столицы Сибирского царства. Татары дрались отчаянно. Маметкул занимал нижнюю позицию, Кучум с резервом и пушками — занимал верхний ярус, откуда татары стреляли в казаков из тяжелых луков. Пушки же, имевшиеся у Кучума, оказались заговоренными казаками и не стреляли. Маметкул был ранен и его унесли с поля сражения. В отряде татар произошло замешательство, и они стали разбегаться. Кучум тоже должен был спасаться бегством; пушки, бывшие при нем, приказал сбросить в Иртыш, и его армия распалась. Казаками была одержана полная победа. Они преследовали татар два дня, 24–25 октября, и вели бои с остатками армии Кучума на подступах к Искеру (или Сибири).

В ночь на 26 октября 1581 года Кучум собрал свои богатства и драгоценности и с приближенными людьми бежал из столицы. 26 октября казаки подошли к столице и после тщательного осмотра окрестностей заняли главный город Сибирского царства — Сибирь.

В бою у «Чувашского Мыса» казаки потеряли 107 казаков. Таким образом, «опала» царя и решительные меры Донского Войскового Круга против «самостоятельной» деятельности против ногайской орды, заставившие Ермака с частью «опальных» казаков уйти на северные окраины Пермских земель и поставить себе смелую цель покорить за Уральским хребтом Сибирское царство, окончились блестящим успехом: к владениям Московского царства была присоединена обширная область в пределах Сибири.

Для извещения царя о покорении Сибирского царства Ермак снарядил посольство во главе Ивана Кольцо, или известного царю бывшего окольничего Колычева. С посольством были отправлены подарки, знатные пленные и челобитная, в которой Ермак просил прощения за свои прежние вины и присылки в Сибирь на помощь воеводу с отрядом войск. Одновременно с посольством Ивана Кольцо Ермак отправил на Дон Александра Черкаса с двадцатью казаками для набора на Дону добровольцев для отряда Ермака, понесшего значительные потери.

В 1581 году Иван Кольцо с 50 казаками отправился в Москву, а Александр Черкас — на Дон. Ехали посыльные на нартах, запряженных собаками, на оленях, на лыжах и через шесть недель прибыли в Москву.

Что же касается Александра Черкаса, известно только то, что он возвратился в Сибирь, когда уже ни Ермака, и тем более Ивана Кольцо в живых не было, и привел с собой отряд казаков. История донских казаков совершенно не оставила никаких следов появления среди них одного из опальных атаманов с задачей набора добровольцев для пополнения отряда Ермака в далекой Сибири, совершенно неизвестной Дону.

На Дону тогда еще не было известно о посольстве Ермака к царю и последствиях его появления в Москве, и тем более на Дону еще не было известно о посольстве Ермака в Москву. Занятые Ливонской войной, казаки ничего не знали о завоевании Сибири и тем более о той славе, которой атаман Ермак отныне покрыл донских казаков.

ВНУТРЕННЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ

В Москве тяжело переживались военные неудачи на западном фронте. Все побережье Балтийского моря и завоеванные территории в Ливонии и Белоруссии были оставлены; войска Стефана Батория осаждали Псков.

Внутри страны продолжалась тяжелая борьба царя с боярством. Жестокость царя в отношении бояр превосходила все границы. Силы страны были истощены непрерывавшимися внешними войнами и внутренней борьбой. Борьба сопровождалась казнями и бегством приближенных царя заграницу. Сторонники старой удельной системы в борьбе с царем также не щадили его: первая, любимая жена, Анастасия Романова, была отравлена его противниками. Первый сын царя, Дмитрий, во время поездки царя с царицей на богомолье по недосмотру придворного окружения утонул в реке. Второй сын, полный сил и здоровья, наделенный всеми духовными качествами для правления страной, умер от смертельного ранения, нанесенного ему при странных обстоятельствах самим царем, в деле этом был замешан Борис Годунов, злая воля которого не была в этом деле исключена. Наследником престола оставался слабый и негодный для управления страной младший сын царя — Федор, женатый на сестре Бориса Годунова. Таким образом, со смертью царя страна стояла перед угрозой прекращения династии.

Намеченные в начале царствования широкие завоевательные планы были выполнены только наполовину и только на Востоке. Казань была завоевана, и группа казаков с атаманом Ермаком перевалила Уральский хребет и покорила обширные пространства Сибирского царства. Нижнее Поволжье было во владении Москвы; Астраханское царство и Ногайская орда еще требовали больших усилий для окончательного их замирения, но не прекращавшаяся внутренняя борьба правящих ханов облегчала защиту с этой стороны. Осталась угроза постоянных нападений со стороны Крыма и стоявшей за ним Турции. Против них Москва была бессильна прочно обеспечить границы своих владений, и даже столица страны — Москва — находилась все время под угрозой нападения.

Посольство Ермака, во главе с Иваном Кольцо, прибывшее в Москву с извещением о покорении Сибирского царства, было принято торжественно. Иван Кольцо с казаками были ласково приняты царем и при дворе. Царь приказал служить в главном соборе Москвы благодарственный молебен. По сведениям современников, в Москве не было такой радости со времени покорения Казани. В Москве звонили в колокола, пели молебны и народ кричал: «Еще одно царство нам Бог послал». «Ермаку с его товарищи и всем казакам царем были прощены все их прежния вины, и царь одарил Ивана Кольцо и прибывших с ним казаков подарками. Ермаку были пожалованы шуба с царского плеча, боевые доспехи, в числе которых два панциря и грамота на его имя, в которой царь жаловал атамана Ермака писать Сибирским князем, а в грамоте своей жалованной написал: «Сибирскому князю Ермаку Тимофеевичу и товарыщи за многую вашу заочную службу и за охочия кровопролития и за взятие Сибирского царства во всех винах ваших, мы, великий государь, прощаем, сверх того награждаем Вас своим государевым жалованьем».

В то время когда Ермак совершал поход в Сибирь и в Москве уже его посольство милостиво принято было царем, атаман донских казаков Михаил Черкашин, во главе части войска, в составе московских войск, находился на Ливонском фронте. В 1581 году в качестве походного атамана он находился в числе московских воевод и иных дворян у Пскова. При осаде обе стороны несли большие потери. «Был убит советник короля, Бекеш, и много и без числа побито у приступов и на вылазках. Да тут же убили Мишку Черкашина, а угадал себе сам, что ему быть убиту, а Псков будет цел…». (Документы по истории XV–XVIII вв. Писаревская летопись.) Атаман Черкашин был убит в 1581 году; войска Стефана Батория, простояв под Псковом тридцать две недели, сняли осаду и ушли от Пскова.

В Москве Иван Кольцо с казаками, обласканные царем, с подарками отправлялись в Сибирь к князю Ермаку Тимофеевичу. Как пишет летописец, «царь послал денег, сукон и иных всяких товаров, вина и запасов с множественным удовольствием». Ермаку царь послал наказ явиться в Москву. Иван Кольцо с казаками возвратился в Сибирь 1 марта 1582 года. По запискам голландского историка Сибири Витзена, Иван Кольцо на обратном пути набрал 1 500 семей охотников и привел в Сибирь. Кроме разрешения набирать охотников, данного царем Ивану Кольцо, царь разрешил набирать охотников вологодскому епископу и отправить с Иваном Кольцо в Сибирь десять священников. Из Москвы на усиление отряда Ермака отправлялся отряд под начальством князя Волконского и воеводы Глухова, который прибыл в Сибирь 5 ноября 1583 года.

САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ВОЙНЫ КАЗАКОВ ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ

После окончания Ливонской войны казаки возвратились на Дон, и перед ними встал их главный вопрос — война против Крыма и овладение Азовом, их собственностью, из которого казаки были изгнаны турками. Вместо погибшего при осаде Пскова атамана Михаила Черкашина атаманом Войска был избран в 1581 году Иван Кишкин. Главным врагом казаков было Крымское ханство, за которым стояла Турция. Как вооруженная сила крымские татары в открытом бою для казаков не представляли непреодолимой силы. Против Крыма они все время вели успешные военные действия. Татары были сильны неожиданными нападениями, и против них было беззащитно пограничное население московских владений, подвергалась угрозе нападения даже столица — Москва. Но еще более опасным врагом для Московского государства была Турция. От нападений крымских ханов Москва обыкновенно откупалась, посылая ханам богатые посылки, хотя это средство далеко не достигало желательной цели: алчные азиаты брали «подарки» и продолжали нападения.

Турецкий султан был главой мусульманского мира и могущественным владыкой всех окружающих его владения народов. Московское государство в отношении Турции находилось в тех же условиях, как и все другие европейские народы. Особенностью эпохи XVI столетия было то, что мусульманские народы владели не только Азией, но их влияние распространялось на части восточной, средней и западной Европы. Все торговые пути с Востоком, идущие с Запада, находились во владении Турции и мусульманских народов. Кочевая Азия стиснула Европу на узкой территории западной Европы и заставила европейские народы сжаться в своей внутренней жизни. Утвердившись на берегах Средиземного моря, турки заняли все старые торговые порты в Крыму, на Кипре, Родосе; наполнили Средиземное море корсарами и загородили прямой путь в сторону Персии, Аравии, Индии и Китая. Захватив в 1517 году Египет, султан Селиман прервал последнюю нить, которая связывала Европу с Востоком. Чтобы вырваться из создавшихся тисков, европейцы начинают искать новые, обходные пути к Дальнему Востоку. Добиваясь кратчайших путей, португальцы огибают Африку и первые достигают Индии. Испанцы, последовавшие путями Колумба, встретили новый материк и открыли «Новую Индию» со сказочными богатствами золота. Англичане, с некоторым опозданием, бросились на север, чтобы обогнуть Европу и Азию путями, противоположными движению португальцев. В середине XV века Обществом купцов для открытия новых стран, земель и островов, государств и владений, неведомых и доселе морским путем не посещавшихся, была отправлена первая экспедиция в 1553 году под руководством Чанслора. Экспедиция была занесена в Белое море, Чанслор попал в неведомую для Англии до того Московию, и «англичане открыли свою Америку», завязав с Московским государством выгодные торговые связи.

Открытие новых стран создало приток новых средств обогащения, и в результате всей создавшейся новой обстановки среди европейских народов в общественном и экономическом быте произошли глубокие изменения. Феодально-рыцарское сословие в XVI веке, как замкнутая в себе каста, жившая мелкими пошлинами, штрафами, сборами арендной платы с местного населения, отживало свой век. Они сами принимаются за торговлю сельскохозяйственными продуктами. Раньше в Европе владельцами земли были крестьяне, теперь руководящую роль в сельскохозяйственном производстве решительно забирает помещик. Рыцари, хозяева принимаются всячески теснить крестьянина и забирают у него землю. Повсюду начали создаваться парламентские порядки, ограничивающие власть монархов, и создаются порядки «правового, конституционного государства». Защищая идеи либерализма, новые владельцы как будто вели борьбу против тирании монарха, а на деле становятся между монархом и низшими классами, зорко следят, чтобы монарх не соединился против них с народом.

Благодаря сословным и корпоративным привилегиям, особым грамотам, бесконечным сеймом и парламентским законодательством существование свободных монархий на Западе становится невозможно. Итог: дворяне первые завоевали и закрепили за собой конституционную свободу, сведя роль монарха до роли «призрачной тени». Теперь они давят на государственную власть и используют законы в свою пользу. Наиболее конституционные страны XVI столетия, как Дания, Венгрия, Польша, Померания, Лифляндия, являлись в то же время странами наибольшего закрепощения крестьянства.

Общее торговое оживление, пробудившееся в Европе XVI века, не могло оставить в стороне и Московскую Русь. Включение Московии в европейскую жизнь шло двумя путями. С одной стороны, стремление европейцев установить через Балтийское море торговлю с восточными странами привело англичан в Москву через Белое море, с другой — внутренние силы и средства Московской Руси направлялись к той же цели — разрушить барьер, закрывавший пути к Балтийскому морю, и обеспечить путь к свободному выходу в открытое море, чтобы установить непосредственную связь с внешним миром. Но на пути к осуществлению этих целей для Московского государства стояли на юго-востоке Турция с ее подвластными народами Крыма и кочевавшей на юго-востоке Ногайской ордой, и на западе враждебные народы: Польша, Швеция и Ливония.

Стремление Ивана Грозного прервать преграду, закрывавшую пути на Запад, окончились неудачей, но пока продолжали расширяться возможности для распространения владений на Восток. Война с Турцией для Москвы была так же не по силам, как и для всей Европы. Турецкие полчища неоднократно наносили тяжелые поражения соединенным силам Европы на Дунае, и Вена также находилась под угрозой их нападений.

Боясь нападений со стороны Крыма и войны с Турцией, Иван Грозный делал строгий запрет казакам нападать на Крым и турецкие владения. Даже поход Ермака в отдаленную окраину мусульманских владений вызвал в Москве первоначально сильную тревогу, и царь, получив сведения об уходе Ермака с отрядом из пределов владений Строгановых, отправил строгий указ о возврате казаков обратно во владения Строгановых.

После ухода Ермака из владений Строгановых и вторжения его во владения Кучума, где предстояли тяжелые военные операции против всех сил сибирского царя, соседний со строгановскими землями полынский хан двинулся в пределы строгановских владений, разрушил и сжег много деревень, полонил народ и осадил крепостцу Чардынь, которую занимал воевода Пелепелицын с гарнизоном. Строгановы, не имея средств защиты, обратились за помощью к Пелепелицыну, который при защите крепости Чардыни сам едва не попал в плен. Раздосадованный на Строгановых, что они дали согласие на уход Ермака с казаками в Сибирь, Пелепелицын послал жалобу царю и писал: «Государю и царю и великому князю Ивану Васильевичу всея Руси из Чардыны, что Полынский князь со своими людьми Пермскую землю воеваша, села и погосты позгожа и Семен и Максим и Никита Строгановы его государевым городом не помогли и людей не послаша, а волгских атаманов и казаков Ермака Тимофеевича с товарыщи, не отпустили к нему на помощь».

Царь, получив донесение Пелепелицына о нападении остяков с полынским царем и не зная о происходившем действительном положении в Сибири, разгневался на Строгановых и отправил им грамоту, в которой грозил опалой и требовал возвращения Ермака с казаками на Каму. Прибытие Ивана Кольцо в Москву с извещением о покорении Сибирского царства меняло положение, и самочинная деятельность казаков превращалась в государственную заслугу.

Донские казаки, оставаясь верными московскому царю, исправно несли службу, и части их находились все время в походах в составе московских войск; но с крымским ханом и Турцией они действовали, не считаясь с наказами царя. Атаман Кишкин вел самостоятельно войны против крымского хана и осаждал турецкую крепость Азов, гарнизон которой составляли турецкие янычары.

Днепровские казаки снова, после перемирия Польши с Москвой, стали вести набеги на Крым. Баторий, боясь войны с Турцией, приказал казакам прекратить набеги на Крым, всех ослушников приказано было ловить и заключать в оковы. Казаки не слушались этих указов и продолжали походы в Крым и турецкие владения. В 1583 году они бросились на Молдавию и потом заняли турецкую крепость Ягорлык. В Крыму казаки захватили больше 40 тысяч лошадей и разного скота. Ограбив татар, казаки послали послов к хану с предложением мира и собственных услуг против общих недругов, кроме польского короля. Но вскоре снова напали на крымские владения и город Очаков. Принимаемые королем меры против казаков не достигали цели. Посланный королем в Запорожье посол для переговоров, Глубоцкий, был казаками утоплен.

Со стороны Турции и Крыма шли бесконечные жалобы на донских казаков, и турецкий султан через своего посла требовал, чтобы царь усмирил атамана донских казаков Кишкина, злого разбойника азовских пределов, а также терских казаков, занимавших крепость Тарки и совершавших набеги на Крым и владения Турции.

В то же время в Зауралье Ермак продолжал покорение окрестных улусов и по-новому устраивал управление покоренной страной. После занятия столицы Кучума, Сибири, все окрестные улусы признали власть Ермака и стали платить ясак. Для покорения более отдаленных улусов Ермак послал с отрядом атамана Богдана Брязгу. Брязга двинулся по р. Иртышу и занял все области, прилегавшие к течению, а затем пошел дальше по р. Оби, и всюду население выражало покорность и давало ясак. Таким образом, власть Ермака была распространена по рекам Иртышу и Оби. Союзником Ермака оказался Сейдяк, сын убитого Кучумом Едигея. После покорения Ермаком Сибири Сейдяк поднялся против Кучума со стороны Бухары. Он вошел в связь с Ермаком, и между ними было установлено торговое сообщение. Были восстановлены старые пути, и в Сибирь стали прибывать купцы из Бухары и Юрджента — центра Белой Орды, располагавшейся на побережье Аральского моря.

В скором времени произошло еще более важное событие. Один из наиболее знатных ханов, приближенных Кучума, Карачи, оставил его и заявил о покорности Ермаку. Хан Карачи возвратился в свои владения, Ермак принял его с почетом и выражал ему всяческое внимание. Карачи занял свои земли, расположенные на большом озере Тара.

В 1582 году Ермак совершил большой поход по рекам Иртышу и Оби, покорил много отдаленных областей, утвердив свою власть от «Пелыма до р. Тобола» и во всех областях по нижнему течению обеих рек. Один из татар донес Ермаку о местопребывании царевича Маметкула, сына Кучума. Ермак отрядил 60 казаков, которые ночью напали на стан Маметкула и захватили его в плен. Захват в плен наследника сибирского царства был важным событием для всей Сибири. Ермак некоторое время держал Маметкула при себе, а затем решил отправить его в Москву. Для сопровождения его в Москву было наряжено посольство во главе с атаманом Иваном Гроза. Это второе посольство в Москву отправилось из Сибири 21 ноября 1583 года.

В то же время, 5 ноября, из Москвы в Сибирь прибыл отряд в составе 500 человек под начальством князя Волконского и голов Ивана Киреева и Ивана Глухова. Отряд состоял из добровольцев, набранных среди вотяков, пермяков и прикамских татар. Состав этого отряда не имел никакой военной ценности, не был обучен военному делу, не имел необходимого снаряжения для военных действий в Сибири. Не было ни лыж, ни нужной одежды. Князь Волконский не пользовался ни у кого авторитетом. В отряде Ермака к тому времени начались большие потери. Посланный в Москву Иван Гроза с казаками прибыл в Москву, когда царя Иоанна Грозного не было уже в живых. Царь умер 19 марта 1584 года. Посольство Ивана Грозы было принято царем Федором Иоанновичем. Иван Гроза и казаки были осыпаны царскими подарками и милостями. На обратном пути Ивану Грозе разрешено было набирать добровольцев для пополнения боевого состава отряда и заселения покоренных земель и духовенство. Одновременно из Москвы на помощь Ермаку посылался отряд под начальством князя Мансурова.

КАЗАКИ В ЦАРСТВОВАНИЕ ФЕДОРА ИОАННОВИЧА (1584–1598 годы)

После смерти Иоанна Грозного на московский престол вступил царь Федор Иоаннович. После сильного напряжения во внутренней и внешней политике, продолжавшегося в течение всего царствования Иоанна Грозного, в стране началась полоса мирного существования, чему способствовала внешняя обстановка. С Польшей и Данией было заключено перемирие; со стороны Крыма ослабела угроза нападений ввиду начавшихся ханских междоусобиц и постоянных нападений на Крым донских и днепровских казаков. Крымский хан Сайдан, свергнутый Гиреем-Исламом, бежал с братом в Москву, при содействии которой получил во владение части Ногайской орды. С Турцией велись переговоры о мирных отношениях, и центром переговоров была деятельность донских казаков и их постоянные нападения на крымские владения и Азов. Султан грозил расправой с донскими и терскими казаками, если Москва не остановит их от враждебных действий против Крыма и турецких владений. Москва отвечала, что у царя готово многочисленное войско для защиты границ донских и терских казаков.

Силы Москвы к тому времени составляли: 15 тысяч дворян, делившихся на три степени: больших, средних и малых, московских и так называемых выборных, составлявших конную дружину, 65 тысяч всадников из детей боярских, 10 000 стрельцов пеших и конных, 6000 городовых и служилых казаков. Кроме того, на службе состояли 4500 наемных немцев и поляков. На Дону всегда были 12 тысяч донских казаков, готовых выступить в поход в составе московских войск. Для важного ратного дела выезжали поместные боярские дети, число которых точно не установлено. Но многие из них вооружены были плохо, и только пехота имела на вооружении пищали. На знаменах войск было изображение Георгия Победоносца. Конница всегда шла в бой под звуки огромных набатов, барабанов, сурн и бубнов; всадники пускали тучи стрел, потом извлекались мечи, которыми всадники махали над головой и устремлялись вперед густыми толпами. Пехота против крымцев защищалась обыкновенно, «гуляем» или подвижным складным городом, возимым на телегах; город по длине занимал пространство до 2–3 верст, и пехота стреляла из этого укрепления. Донские казаки выполняли роль выдвинутого в сторону противника авангарда. Московское правительство давало им указания: «Толко бо есте того берегли накрепко, как воинские люди крымские, казыева улуса, ногаи пойдут войной на наши украины, или которые люди пойдут в полоном с наших украин, и вы бы над ними поиски учинили и полон освободили: того бе сте единолично берегли накрепко, а нам служили, и мы вас, за вашу службу жаловать будем». Указания эти сводились к тому, что в случае движения крымских татар к московским границам казаки должны отбивать врага и даже нападать на владения крымского хана.

Охрана от неожиданных нападений татар лежала преимущественно на служилых и донских казаках. Служилое казачество посылалось дозорами с линии укрепленных границ московских владений и спускалось далеко на юг. Разъезды высылались 1 марта и несли службу до первого большого снега. Одному из «голов», ведавшим дозорами, поручалось стоять на Дону, в Вежах, выше Медведицы и Хопра, и переезжать «гряду» направо за Дон, вверх до Айдара, и налево до устья Балыклея. Мещерским казакам приказывалось «ездити вниз по Дону к Клеткам до Переволоки волжинской и ниже, где ходят ногайские люди в Крым и из Крыма в Ногай». А иногда рязанские станицы посылали вниз по Дону до Кумшацка и до Раздоров Донецких. Таким образом, все степное пространство между границами московских владений и землями донских казаков охранялось дозорами служилых казаков, которые держали непосредственную связь с донскими казаками. Служба их определялась порядком, выработанным князем Воротынским, и казаки пользовались условиями службы боярских детей. Они награждались землей, получали жалованье деньгами, продуктами и льготами беспошлинной торговли собственными изделиями.

Северные окраины донских казаков по реке Вороне ко времени царствования Федора Иоанновича постепенно застраивались храмами, монастырями и приютами, в которых могли спокойно доживать век старые казаки и казачки после тревожной и все время связанной с опасностями казачьей жизни. На Западе границы донских казаков распространялись до р. Миуса или Камиуса. К западу от этой линии лежали степи, отделявшие земли донских казаков от территории днепровских казаков. Крепость Азов находился во владении турок, занимался их гарнизоном и закрывал выход казакам в Азовское и Черное моря, в то же время лишая низовое казачество их исторического культурного центра, где находились чтимые ими соборы, или превращенные турками в мечети, или разрушенные.

С 1572 года Донское войско было объединено под властью одного атамана и была введена жестокая дисциплина: за неповиновение войску применялись решительные меры не только к отдельным лицам, но и целые станицы «брались на щит» и виновные поголовно уничтожались. Войско пополнялось и выходцами из Великороссии, Новгорода, Вятки и других мест, а также инородцами. Однако прибывающие принимались в казаки не все и не сразу. Чтобы стать казаком, т. е. полноправным членом Войска, нужно было иметь постановление Войска. Для этого требовалось заявление и согласие Войскового круга или станичного постановления.

Далеко не все получали такое согласие. Нужно было для этого пожить на Дону, и иногда продолжительное время, войти в местную жизнь, «застариться», и тогда только давалось разрешение на право называться казаком. Поэтому среди казаков проживала значительная часть населения, не принадлежавшая к казачеству. По старым актам того времени эти люди назывались «бездольными людьми» и «бурлаками». Из них образовывались рабочие группы для ловли рыбы, варки соли, ухода за скотом и других войсковых и станичных работ, которые не могли выполняться самими казаками. Земледелия на Дону до 1695 года не существовало. Главное имущество казаков составлял скот и коневодство. Среди казаков, преимущественно военных, не было ремесленников, ремеслом занимались люди не казачьего сословия. Таким образом, условия зачисления в казаки лишний раз подтверждают, что образование Войска происходило не из случайного скопления отдельных лиц и групп беглецов, а что эта была сложившаяся в известных условиях народность, ревниво охранявшая право своего гражданства, которое посторонними приобреталось только с согласия коренного населения.

Границы Московского государства на юге вплоть до конца XVI века отделялись от Донской области большими пространствами Дикого поля. Но в царствование Федора Иоанновича начинается быстрое продвижение Московского государства в пределы Поля: в 1586 году были основаны Ливны, Елец, Воронеж; в 1593-м — производится новое продвижение к югу и были построены: Оскол, Валуйки и Белгород. Одновременно с выдвижением опорных пунктов вперед, к границам Донского войска, начинает меняться и отношение со стороны правительства к донскому казачеству. Борис Годунов, будучи еще правителем при царе Федоре Иоанновиче, решил подтянуть окраины государства и наложить руку на донское казачество.

В 1593 году с отправлявшимся в Турцию послом Нащокиным донским казакам была прислана от царского имени грамота, в которой указывалось, чтобы «казаки с азовцами жили в мире и чтобы отпустили с Нащокиным в Азов своих “полоненников” без откупу, и проводили бы Нащокина до Азова». Но кроме этого, в грамоте указывалось, что на Дон посылается «голова», боярский сын Петр Хрущев, с которым донские казаки на Дону и в «Раздорех, где пригоже царским делом промышляли бы».

Проезжая станицы верховых казаков, Нащокин имел наказ в сношении с казаками «властно» предъявлять требования. Подъехав к Раздорам, Нащокин остановился в трех верстах от Войска, в «Гостинном острову», и не пожелал идти на Круг, а посылал три дня требования, чтобы казаки шли к нему на стан. Наконец, атаман Войска, Воейков, с тремястами казаков прибыл в стан Нащокина и силою заставил Нащокина явиться на Войсковой Круг. Главная часть войска в это время была в походе, и до возвращения его казаки не могли принять решения, — Нащокина задержали до возвращения казаков из похода. Но на Кругу «чли грамоты» вслух при сильном крике и возмущении. По возвращении казаков из похода Кругом было принято решение: полонян-пиков султанских Чауша с шестью князьями черкасскими без выкупа не отдавать, и «с досады одному из них отсекли руку, вопя на шумной сходке: мы верны царю Белому, но кого берем саблей, того не освобождаем даром». У Нащокина были отобраны дары царские и решительно отказались признать власть присланного московского «головы». Атамана верховой станицы Вишату Васильева утопили в Дону.

После этого случая Борис Годунов послал на Дон князя Волконского с грозной грамотой, в которой от имени царя Федора «за вооруженные нападения на азовцев и Крым грозил казакам опалой и казнями» и «впредь вам к нам николи не бывать; и пошлем на низ Доном в Раздоры большую рать и поставить велим городок в Раздорах и вас гоним с Дону, и вам от нас и от турецкого султана где избыти, только почнете воровать, как теперь воруете». В то же время в царском указе требовалось, чтобы «казаки нарядили отборных молодцов и отправили на Арасланов улус добывать языков и про ханское умышление проведать. Если ханцы пойдут на московские окраины, то чтобы все казаки на перевоз и на дороги и на Донец Северский, где сойтись с путивлскими и запорожскими черкесами, под командой гетмана Косицкаго, и вы бы промышляли с ними и с нашами дворянами, которые с ними будут за одно».

Но казаки при сложившихся отношениях не только не хотели «показать службы», но отказались провожать московского посла. Князь Волконский, посланный встречать турецкого посла, доносил: «Донские атаманы и казаки в провождании нас отказали». «Силою мы никого заставить провожать не можем, — говорили казаки, — а которые охотники сами хотят ехать, мы им не запрещаем. Но охотников с нами идет человек тридцать… Хотели с нами охотники идти много, но с Украины на низ в войско бежал казак Нехорошко Картавый, который сбежал с твоей Государевой службы в Серпухове, и говорил, что в Москве их товарищам нужда великая: государева жалованья им не дают, а на Дон не пускают и служат на своих конях и корму им не дают, а иных в холопи отдают… Услышав это, многие атаманы и казаки с нами ехать раздумали, а которые с нами едут, мы им не верим, потому что они побежали от донских казаков, 40 чел., думаем, что они пошли в черкассы…»

Кроме того, против донских казаков были приняты и другие меры: им было запрещено появляться в пределах московских владений; пограничным жителям было запрещено вести с казаками торговлю. Если казаки появлялись самочинно в русских городах, их хватали и сажали в тюрьмы, а многих казнили, вешали и в воду садили.

Для обуздания казаков была построена далеко выдвинутая вперед крепость на С.-Донце — Царев-Борисов. Постройкой этой крепости был обеспокоен крымский хан, и на его запрос Борис Годунов ответил, что эта крепость построена против казаков. Стали применяться против казаков и меры карательного характера. Среди служилых казаков набирались добровольцы и посылались на Дон для ловли казаков. Так, некий волжский атаман Болдырь «произвел несколько набегов на Дон: был на Медведице с 40 казаками и захватил несколько «воровских» казаков, за что получил награду от царя…».

На враждебные действия со стороны Москвы в отношении донских казаков вызывались ответные действия и со стороны последних. Донские казаки напали на только что построенный городок Воронеж, сожгли его и воеводу князя Долгорукова-Шабанского убили. Это было первым выступлением донских казаков против московских владений и являлось оборонительным средством против надвигавшегося агрессивно настроенного московского правительства, возглавляемого Борисом Годуновым.

ПРАВЛЕНИЕ ЕРМАКА И ЕГО ГИБЕЛЬ

В далекой Сибири Ермак продолжал расширять завоевания покоренного им региона. Он совершил большой поход по течению рек Оби, Иртыша и Вагая и покорил все располагавшиеся там населенные области. Кучум, покинув Сибирь, скрывался в степях по р. Ишиму и не терял надежды возвращения потерянных им владений. В 1582 году для завоевателей-казаков начались значительные неудачи. Прибывший на пополнение отряд с князем Волконским оказался совершенно негодным для военных действий. Сам Волконский был непригоден для управления краем, не пользовался ни у кого достаточным авторитетом и в скором времени умер. Отряд Ермака нес потери и постепенно количественно уменьшался. Отряды, высылаемые для различных целей, подвергались нападению враждебно настроенных местных владельцев, сторонников Кучума. Гибель отдельных отрядов началась в скором времени после завоевания Сибири. «Во второе лето 1582 года 20 казаков под начальством атамана Брязги вошли на лювлю рыбы на озеро Абалак; на ночь не выставили охраны; Маметкул с татарами напал на спящих и всех уничтожил».

В то же время отряд казаков совершил поход по р. Иртышу, Оби, Тавде, покорил все области, но понес потери, и в числе погибших оказался атаман Никита Пан. Маметкул был взят в плен и отправлен в Москву, но непримиримым врагом продолжал оставаться хан Карачи, перешедший на службу Ермака. Прикрываясь преданностью Ермаку, Карачи все время изыскивал удобные случаи для нападения на казаков. «В третье лето к Ермаку прибыл посол от Карачи с просьбой о помощи против казахской орды. Ермак поверил ему и отрядил 40 казаков под начальством атамана Ивана Кольцо. Казаки прибыли во владения Карачи и в ночь на 17 августа 1583 года “обманом Карачи льстиваго” подверглись нападению и все были побиты, в числе их погиб и атаман Иван Кольцо». Против Карачи Ермак выслал карательный отряд с атаманом Михайловым. Отряд этот татарами также был уничтожен, и с отрядом погиб и Яков Михайлов. После гибели двух отрядов казаков под начальством лучших атаманов Кучум решил поднять общее восстание против Ермака. Во главе восставших стал хан Карачи. Сибирь и ближайшие юрты оказались окруженными восставшими. В стане казаков начинал ощущаться недостаток продовольствия, начала открываться цинга и смертность. Умер князь Волконский.

Осада казаков продолжалась. Карачи собрал все окрестные племена и придвинул их в непосредственную близость к стенам Сибири, и казаки с 12 марта 1584 года в течение месяца выдерживали настоящую осаду. Для отражения осаждавших казаками была принята решительная операция. В ночь на 9 мая, в канун покровителя казаков Николая Угодника, казаки решили произвести вылазку. Атаман Матвей Мещеряк с отрядом казаков незаметно пробрался между караулами татар и напал на стан Карачи. Стан Карачи был разгромлен: два сына его оказались в числе убитых, сам он едва спасся и бежал с тремя оставшимися в живых из его ближайшего окружения. Казаки заняли стан Карачи.

После поражения Карачи остяки снова признали власть Ермака и мятеж повсюду прекратился. Хан Карачи оставил свои владения и бежал к Кучуму, в Ишимские степи. Для преследования Карачи и завоевания областей, лежащих вверх по течению Иртыша и его притоков Вагая и Ишима, выступил сам Ермак. Совершив удачные походы и покорив ряд областей, Ермак двинулся в сторону кочевья Кучума. Но в пути получил ложные сведения от подосланных гонцов Кучума, что по р. Вагаю движутся бухарские купцы, но Кучум задерживает их. Ермак двинулся вверх по р. Вагаю и дошел почти до ее верховьев, но нигде о купцах не было никаких сведений. Ермак повернул обратно и в ночь на 5 августа 1485 года возвратился в устье слияния Вагая и Иртыша, где часть его отряда продолжала работу по прорытию канала для соединения излучин крутого изгиба Иртыша.

Ночь была бурная: шел сильный дождь и бушевал сильный ветер. Казаки причалили ладьи к берегу Иртыша и крепко заснули, не выставив никакой охраны. Кучум, скрываясь оврагами, все время следовал за казаками и подошел к их лагерю. Чтобы разведать бдительность казаков, Кучум послал приговоренного к смертной казни татарина в стан казаков. Татарин пробился в лагерь казаков, благополучно возвратился и донес Кучуму, что казаки спят и никакой охраны нет. Кучум, не доверяя сведениям, послал его еще раз и приказал принести какие-либо вещественные доказательства. Татарин снова отправился и захватил две пищали и лядунку. После того Кучум решил переправляться через Иртыш и напал на спящих казаков. Татары стали избивать спящих казаков. Ермак, видя «дружину побиваему, и никое надежды мошно имети для животу своему, побеже в струг, и не може дойти, понеже бо вдали расстояние, и ту ввержеся в реку и утопе…».

С Ермаком погибло до 300 человек. В Сибири с частью казаков оставался атаман Мещеряк и воевода Глухов. Получив сведения о гибели отряда Ермака и его лично, Мещеряк и Глухов покинули Сибирь и направились в сторону России. Воевода Глухов с отрядом своей дружины пошел Угорьской дорогой и, перевалив Урал, вышел на Печору и оттуда прибыл в Москву. Атаман Мещеряк с казаками, отделившись от Глухова, отошел к устью р. Туры и остановился в Тюмени.

После ухода русских из Сибири Кучум послал для занятия своей столицы сына Алия, но вскоре из Яржекенда, центра Белой орды в Средней Азии, появился князь клана теигубитов, Сейдяк, изгнал Алия и основался в Сибири.

В это время из Москвы возвращался Иван Гроза, шел и отряд под начальством князя Мансурова. Не зная о происшедших событиях в Сибири и гибели Ермака, Иван Гроза и князь Мансуров, прибыв в устье р. Туры, встретили атамана Мещеряка. Ознакомившись с положением, Мансуров решил возвращаться в Россию и двинулся в обратный путь, вслед за Глуховым. Иван Гроза решил выдвинуться в устье Иртыша и с казаками вышел в район Искера и недалеко от него, на берегу Оби, построил острожек, названный по-татарски Руси-Ваш или русский городок. Иван Гроза решил восстановить утерянное положение и стал подчинять своей власти ближайшие области. Сейдяк поднял войну против казаков и осадил их острожек. Казаки разогнали остяков, и вскоре многие племена заявили о своей покорности казакам. Иван Гроза и Мещеряк постепенно продолжали покорение утерянных областей и оставались совершенно отрезанными от московских владений.

За время владычества Ермака колонизация осуществлялась в Сибири со стороны Строгановых владений. Были построены укрепленные городки на Пелыме, Тавде и Тоболе и заселены добровольными поселенцами. В течение двух лет Иван Гроза и Мещеряк с казаками самостоятельно занимали часть Сибири и поддерживали свою власть среди окружающих племен. В 1586 году из Москвы были присланы воевода Сукин и Месной Иван с отрядом в 300 человек. В то же время в Сибирь возвратился с Дона Александр Черкасс, посланный Ермаком, и привел с собою «Ермаковых людей». Количество войск в Сибири насчитывалось с этого времени 700 человек: из них 400 казаков и 300 ратных людей, прибывших с Сукиным, которые и обосновались в Тюмени.

О времени смерти Ивана Грозы сведений в летописях не сохранилось и, вероятно, в 1587 году его в живых уже не было, атаманом казаков в это время был Матвей Мещеряк.

В 1587 году в Сибирь прибыл воевода Глухов с отрядом, и ему было приказано выдвинуться из Тюмени вперед в сторону Сибири. Он двинулся в устье Тобола и устроился в новом городке Тобол. Хан Сейдяк занимал Сибирь; Карачи в устье Иртыша владел землями вогуличей. Кучум по-прежнему кочевал в степях Ишима. Татары в 1587 году сделали нападение на Тобол. Нападение было отбито, в этом бою был убит последний атаман, ближайший сподвижник Ермака, Матвей Мещеряк.

В 1587 году Сейдяк и Карачи поехали на соколиную охоту и расположились на лугу у Тобольска. Воевода Чулков пригласил Сейдяка и Карачи к себе на пир. Они въехали в крепость с сотней татар. Сейдяк и Карачи были связаны и взяты в плен. Татары были перебиты, а оставшиеся на лугу разбежались, и Сибирь оказалась покинутой. С этого времени Искер, или Сибирь, запустела и центром Сибири стал Тобольск.

В 1588 году Чулков отправил в Москву Сейдяка и Карачи. Кучум продолжал кочевать по р. Ишиму. Со стороны русских шло постепенное продвижение в глубь сибирских пространств. На линии р. Оби были построены крепости: Березов, Сургут, Нарым. В Тобольске в 1590 году собрано было 700 казаков и стрельцов.

ПОЛОЖЕНИЕ НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ И ДНЕПРОВСКИЕ КАЗАКИ

С окончанием Ливонской войны днепровские и запорожские казаки стали делать нападения на Крым и турецкие владения, чем создали угрозу войны с Турцией. Казаки эти были подданными польской короны, ответственность за их побеги ложилась на Польшу. Король Сигизмунд принял решительные меры против казаков, благодаря чему ему удалось заключить вечный мир с Турцией. Меры, принятые королем против набегов на Крым и турецкие владения, привели к тому, что казаки с 1591 года начали войну против Польши. «Вечный мир» с Турцией, заключенный польским королем, стоял в полном противоречии в отношении общеевропейской политики. В это время австрийский император был занят идеей изгнания турок из Европы. Идея эта разделялась правительствами Италии, Испании и Германии, и между ними был заключен союз, к которому они решили привлечь Польшу, Молдавию и даже Россию. Московскому царю за участие в войне против Турции обещаны были Крым и даже столица Турции — Константинополь. В борьбе против Турции коалиция решила использовать казаков. В Москву в 1594 году император Рудольф послал на имя царя Федора Иоанновича грамоту с просьбой набрать 8–9 тысяч казаков, «выносливых в голоде, полезных для захвата добычи, для опустошения неприятельской страны и для внезапных набегов…». Австрийский император обращался к московскому царю с просьбой о днепровских казаках, считая их подданными в то время московскому царю; сами запорожцы и приднепровцы также не хотели служить императору без царской воли.

Одной из главных причин враждебных отношений со стороны днепровских казаков в отношении Польши была начавшаяся религиозная борьба католичества против русского населения, составлявшего часть Польши. В 1569 году была проведена реформа, или «Уния», т. е. слияние католической и восточной церквей, в результате которой духовенство и церкви восточного исповедания должны были признать власть Папы и подчиняться его администрации. Католики стали проводить насильственно эти меры; несогласное духовенство отрешалось от исполнения церковных служб, и церкви закрывались. Население, не признавшее Унию, лишалось права на занятие служебных положений в Польском королевстве. Последняя мера главным образом касалась русской знати и ставила их в положение: или принятие католичества, или же начинать борьбу против правительства. Что же касалось низших классов населения восточного вероисповедания, то для них единственным выходом было поднимать вооруженное восстание для защиты своих религиозных прав. Центром начинавшейся борьбы становилось казачество.

Первым гетманом приднепровских казаков, поднявшим восстание против Польши, был Хрищтовт Косинский. Численность казаков у Косинского была в 5000 человек, но к ним присоединились и «негербованные», и бездомные шляхтичи, называвшиеся в актах «брайцами и сбегами», панские подданные и оседлые холопы. Первыми пунктами нападения казаков были владения князя Отрожского; потом казаки заняли Белую Церковь и Киев.

Везде казаками вводился «казачий присуд». Против Косинского с казаками были посланы значительные силы польских войск. Казаки были разбиты, и Косинский сдался. Он присягнул королю, но вскоре изменил присяге, снова выступив против Польши, но в 1593 году был разбит, взят в плен и казнен.

После гибели Косинского гетманом приднепровских казаков стал Наливайко. Он происходил из мелкой польской шляхты, отец его был убит польским помещиком Келиновским, захватившим его земли. Сын Наливайко в это время был в польских войсках, сражавшихся против казаков Косинского. После смерти отца Наливайко решил бежать в Запорожье, а чтобы заслужить доверие казаков, он послал им 1500 лошадей, в которых казаки имели большую нужду. Казаки были довольны подарком Наливайко и избрали его гетманом. Наливайко с казаками поднялся против Польши и с 2500 казаков прежде всего бросился на владения Калиновского, произвел разгром, отомстив за смерть отца, потом пошел на турецкие владения по нижнему Бугу и Пруту; сжег более 500 турецких и татарских селений, захватил до 4000 обоего пола ясыря (пленных). Но на обратном пути наткнулся на переправе на 7-тысячный отряд молдавского господаря, потерял в бою с ним большую часть добычи и несколько казаков, за что поклялся отомстить.

В 1594 году казаки предприняли поход в Молдавию, — в составе 2000 человек. Они разбили молдавского господаря, прошли всю страну, захватили Яссы, сожгли и ограбили город и возвратились к себе. Возвратясь из Молдавии, Наливайко снова начал действовать против Польши. Король послал против казаков отряд в 2000 человек, но полякам пришлось не только отказаться от войны с казаками, но и просить их помощи против Турции.

Под влиянием посольства Папы, которое было прислано в Польшу с целью убедить короля принять участие в коалиции с европейскими народами против Турции, Сигизмунд изменил свои отношения с Турцией и стал на сторону ее противников. Турция двинула войска против Польши. Весной 1595 года польское войско выступило против Турции и на Днестре должно было соединиться с войсками германского императора, молдаво-волынских господарей и семиградского князя.

В Европе начиналась большая война против Турции. В августе месяце поляки узнали о переправе через Днестр больших татарских сил. Поляки послали к казакам посла для переговоров. Наливайко и Лобода выступили на помощь полякам, но вместо действий против турок занялись грабежом Молдавии. Потом под угрозой Польши казаки возвратились в город Овруч. Поляки, не надеясь на возможность противодействия Турции, заключили мирный договор с крымским ханом. Наливайко отказался от помощи полякам и вторгся во владения Польши. Он расположился в имении князя Острожского, в Острополе, и половину своих частей послал на помощь венгерскому королю против турок. К осени того же 1595 года Наливайко с большой добычей из Польши возвратился к себе. К этому времени относится начало религиозной войны русского населения и днепровских казаков против применения церковной Унии Папы Клемента VII. Наливайко и Лобода объединились и двинулись в пределы Польши, в район Могилева и заняли Киев. Против казаков были сосредоточены большие польские силы под командой коронных гетманов Замойского и Жолкевского. Под давлением польских войск казаки стали отступать в глубь Украины и были окружены на берегу р. Сулы. Попав в трудное положение, казаки убили Лободу и выдали полякам Наливайко. Но казаки были атакованы поляками в лагере, и из 5 000 осталось не больше 1500. После разгрома на Суле казаков Жолкевским среди днепровских казаков начинается на долгое время дезорганизованность и раскол.

После управления донскими казаками Ивана Кишкина атаманом войска был избран Воейков Семен. Войско продолжало войну против Крыма и Турции, главной целью их было занятие Азова. Походы донские казаки совершали сухопутными и речными путями на легких ладьях, составлявших войсковой и речной флот. Отношения с московским правительством становились не только недружелюбными, но переходили во враждебные. Казаки категорически отказались признать над собой власть назначенного Москвой «казачьей головы», силою забрали царскую казну у посла Нащокина, отказались сопровождать московских послов, приезжавших в Крым, и готовились к открытой войне против Москвы.

Однако для Москвы невыгодно было менять установившиеся при Иоанне Грозном отношения с донскими казаками уже потому, что около 12 000 донских казаков находилось все время в составе московских войск, составлявших части отличной легкой конницы. Кроме того, «лазный путь», которым крымские татары делали походы из Крыма в московские владения, проходил через земли донских казаков, и донские казаки не только могли первыми давать сведения о движении татар, но служили и средством отражения и угрозой нападения на тылы татар и Крым. В 1591 году крымский хан Касим-Гирей по приказанию турецкого султана с 150 000 войском двинулся на Москву и неожиданно появился перед ее стенами. Народ в страхе бросился искать спасения в лесах. Борис Годунов строил войска для отражения врага, была вынесена из Донского монастыря икона Донской Божьей Матери, совершившая чудо на Куликовом поле, и донские казаки ударом на тылы татар спасли Москву от погрома. Крымские татары, совершая набеги на московские владения, всегда шли двумя эшелонами. Второй эшелон двигался в шести переходах сзади первого и составлял резерв, который при возвращении первого эшелона принимал от него пленных и добычу; пленные связывались ремнями и, связанные, колоннами направлялись в Крым.

В то время когда Касим-Гирей с ордой стоял под Москвой, донские казаки напали на войска татар второго эшелона, разбили их, захватили до 7 тысяч пленных и 15 000 лошадей и двинулись в Крым. Хан Касим, узнав о происшедших событиях в тылу, снялся с войсками и бросился от Москвы спасать Крым. Однако политика Годунова с донскими казаками была далеко не дружественной. Причиной тому были внешние успехи Москвы во внешней политике. С Польшей Москва имела мирный договор, по которому Москва отстояла часть завоеванных польских провинций. Со Швецией также по мирному договору Москва удержала часть морского побережья. Москва не вступила на путь открытого союза европейской коалиции против Турции и старалась мирным путем укрепить окраины своих владений. Москвой были достигнуты большие успехи на юго-востоке с азиатскими народами. Персидский шах уступил Москве Иверию. Князья черкасские, кабардинские издревле считались подвластными московским князьям, как и владетельные ханы тарковские. Но Шевкал тарковский проявил непокорность в отношении московского царя, и в 1591 году против него были посланы войска яицкого и гребенского казачьих войск, которые привели Шевкала к покорности.

Для укрепления пограничных владений Москвой строились линии крепостей, которые занимались служилыми казаками и стрельцами. По течению Волги были построены городки: Уржум, Царево-Кокшайск, Царево-Сангурск — форпосты защиты против черемисов; ниже по течению Волги построены были Саратов, Переволока, Царицын. Москва накладывала руку на окраины, в том числе и на казачьи войска. Политика Москвы встречала резкий отпор со стороны донских казаков, и отношения их с Москвой к концу царствования Федора Иоанновича установились совершенно враждебными. По приказанию московского правительства казаков, приезжавших в населенные пункты московских владений, хватали, сажали в тюрьмы, вешали и сажали в воду.

В конце 1597 года царь Федор Иоаннович впал в тяжелую болезнь и в начале января 1598 года умер. В конце царствования Федора Иоанновича в 1591 году 15 мая произошло одно из трагических событий, имевшее тяжелые последствия для Руси. В городе Угличе был зарезан царевич Димитрий, сын царя Ивана Грозного, происходивший от шестой жены, Марии из рода Нагих.

После смерти царя царица Мария с сыном были отправлены в Углич, где и жили вдали от Московского двора. Убийство царевича среди бела дня всколыхнуло все население города, ударили в набат, и собравшийся народ произвел расправу с Битяговским и его приближенными людьми, считая их убийцами, подосланными из Москвы. Битяговский — дьяк, являлся правителем Углича и был доверенным лицом Бориса Годунова, наблюдавший за сосланной царицей и ее окружением. Из Москвы была выслана комиссия для разбора дела, во главе с князем Василием Шуйским. Заключение комиссии установило «самоубийство» царевича в припадке «падучей болезни». Мать его, царица Мария, была отправлена в монастырь и пострижена в монахини. Многие угличане были наказаны. Наоборот, мамке царевича, обвиняемой толпой в участии убийства, и дочерям Битяговского Годунов дал большие имения.

Народная молва не поверила «самоубийству» царевича и убийцей считала Битяговского, а главным виновником — Годунова. Законность права престолонаследия царевича Димитрия, рожденного от шестой жены царя, с точки зрения церковного Устава, была сомнительной, но в слагавшихся условиях прекращения прямой линии династии царевич Димитрий, как законный сын царя, бесспорно являлся одним из прямых претендентов на московский престол и стоял на пути честолюбивых замыслов Годунова. После убийства царевича Димитрия и смерти царя Федора Иоанновича прекращалась прямая царствующая линия династии Рюриковичей.

ЦАРСТВОВАНИЕ БОРИСА ГОДУНОВА, ЕГО МЕРЫ ПРОТИВ ДОНСКИХ КАЗАКОВ И НАЧАЛО СМУТНОГО ВРЕМЕНИ (1591 год)

Царь Федор не оставил прямого наследника на престол. После его смерти русский народ присягнул его жене, царице Ирине, сестре Бориса Годунова. Царствовавшая 736 лет династия прекращалась. Но в скором времени народу стало известно, что царица Ирина отрекается от престола и уходит в монастырь. Борис Годунов тоже ушел в монастырь и все время плакал о наступающем «безначалии». Решено было присягнуть боярам, и среди собравшихся кто-то крикнул: «Да здравствует Борис!», брат царицы. Борис, однако, категорически отказывался от царского венца. Для решения вопроса о престолонаследии был созван Земский собор. Во время работы Земского собора были пущены слухи об угрозе нападения крымского хана.

И действительно, из степей от казаков было получено донесение, что крымский хан готовится к набегу на московские владения. Земским собором был избран на царство Борис Годунов, после чего он торжественно въехал в Москву.

Тревожное положение на границах со стороны Крыма заставило отложить коронацию, Борис собрал вооруженные силы и двинулся на границу. Во главе войск выступил сам Борис. Годунов выехал в окружении всей знати, и все было использовано для внешнего эффекта. По сведениям современников, приказы Годунова производили исключительное впечатление в народных массах, и не было ни ослушных, ни ленивых, и все спешили к назначенному сборному месту. Московские войска в количестве 500 000 были расположены: главный стан в Серпухове, полк правой руки — в Алексинском; левой — в Кашире; передовой — в Калуге и сторожевой — в Коломне. В окружении Годунова было пять царевичей: киргизский, сибирский, шамахинский, хивинский и сын Кабулина. Между князей и бояр были Мстиславские, Шуйские, Годуновы, Романовы и др.

Принятые меры имели положительные последствия: татары не только не появились у границ, но унизительно просили мира.

1 сентября 1598 года Борис Годунов венчался на царство. Чтобы укрепить свое положение, Годунов решил избавиться от опасных конкурентов и начал преследование боярской и княжеской знати. Первым был в 1598 году сослан в далекое Поволжье боярин Богдан Бельский. В 1600 и 1601 году были преданы суду все бояре Романовы, обвинявшиеся по доносу в покушениях и злоумышлениях на государя. Пять братьев Романовых были сосланы на север, а старший Федор с женой были пострижены в монашество — он под именем Филарета, а она — Марфы и отправлены в глухие северные монастыри. Более знатных князей — Шуйских, Рюриковичей, Гедиминовичей — отправили из Москвы на окраинные воеводства.

Во внутренней жизни страны Годунов ввёл строгий порядок управления и население окраин страны старался привести в полное повиновение. В отношении Дона была установлена полная блокада и с Войском прервано всякое общение. Однако его географическое положение имело значение в сношениях с Крымом и Турцией, и Годунов вынужден был обращаться к казакам за услугой по сопровождению послов.

Для укрепления положения в Сибири в 1598 году содержались войска и воеводой был Воейков. Он с 400 казаков отправился в иртышские степи против Кучума. Воейков напал на стан Кучума, разгромил его орду, захватил его жен и имущество. Кучум бежал в киргизские степи, где в скором времени и был убит.

Донские казаки, оторвавшиеся от Москвы, делали набеги на Тавриду и Азов. В 1603 году крымский хан Казы-Гирей выслал из Крыма царского посла Барятинского за то, что он «не хотел удерживать казаков от набегов на крымские владения». Из-за Волги прибыли в Крым ногайские мурзы и жаловались хану, что яицкие и волжские казаки сильно обижают их и много улусов у нас повоевали. Хан требовал ухода терских казаков с Терека, они стали опасны для орд, кочевавших по р. Кубани.

Блокада, установленная Годуновым против донских казаков, лишала их возможности получать «жалованье» огнестрельными припасами и хлебом. Постройка же новых городов к югу от московских границ ставила донских казаков под угрозу полной их ликвидации. Жестокие меры Годунова против знатного боярства и княжеских родов, по примеру царя Ивана Грозного, были ему не по силам. Что могло прощаться «законному» русскому царю, то не могло безнаказанно пройти царю «татарского» рода, не имевшего к тому же никакой наследственной преемственности престолонаследия.

Борис Годунов вступил на московский престол по решению Земского собора, следовательно, имел законное основание для занятия престола князей Рюриковичей. Он обладал большим государственным умом, проявлял большие усилия к улучшению внутреннего быта народа и создавал благоприятные внешние отношения с соседями. Недостатком его было то, что он вопреки обычаям московских царей был неграмотен и не обладал никакой общей культурой. Главным же его недостатком для занятия престола было сознание русского народа, видевшего в нем человека не царского происхождения, достигшего царской власти не «законными» путями. На протяжении долгой и тяжелой русской истории в сознании народа выработалось строгое представление о «законности» царской власти, основанной на старшинстве в роде.

В представлении народа «возложить корону или венец Мономаха на голову татарина не могло не казаться нелепым. К тому же все его благие намерения для улучшения народного быта сопровождались неблагоприятными событиями, преследовавшими его в течение всего времени его царствования. Весною 1601 года полили дожди, продолжавшиеся три недели. Крестьяне не могли ни косить, ни жать хлеб, а 15 августа жестокий мороз повредил озимые хлеба и уничтожил все созревшие плоды. В стране начался голод и продолжался два года. Цены на хлеб поднялись, народ умирал с голоду, и Борис приказал открыть государственные «житницы» и раздавать хлеб бесплатно. За время голода в одной Москве умерло, по сведениям современников, до 1 500 000 людей. Голод утих, но все меры, принимаемые Годуновым, в массах получали своеобразную оценку — во всем видели только его корысть и стремление удержать в своих руках царскую власть. Не везло Годунову и в семейных расчетах. Его дочь была посватана за датского принца. Но по прибытии принца в Москву он скоропостижно умер, — и это несчастье народная молва приписывала злому умыслу Годунова. Но наиболее страшным обвинением для Годунова была хранившаяся в народном предании смерть царевича Димитрия.

Уже во время происходивших бедствий в Москве, связанных с голодом, в Москве стали появляться слухи, что царевич Димитрий жив и появился в Польше. Сведения эти стали в скором времени принимать более реальные формы.

Донские казаки мерами Годунова были поставлены совершенно во враждебные к нему отношения, и первые сведения о царевиче Димитрии Годуновым были получены от донских казаков. В 1604 году донские казаки захватили на Волге Семена Годунова, ехавшего с поручением в Астрахань, и отпустили его в Москву с наказом: «Объяви Борису, что мы скоро будем к нему с царевичем Димитрием». (Карамзин. Т. II, с. 148–149.)

В русской истории судьба царевича Димитрия является до настоящего времени неразрешенной загадкой. Он вошел в историю под прозвищем Самозванца, и погиб как Самозванец, и в действительности он таков и был. Сыном Ивана Грозного он не был, но в его сознании с детства была укреплена вера в его царское происхождение. Причиной этой политической подготовки служила борьба боярства с Годуновым. «Димитрий» был намечен средством борьбы с Годуновым и к этой роли подготавливался боярами с детства. По установившимся в настоящее время сведениям, «Димитрий» принадлежал к семье бояр Колычевых, уничтоженных всем родом при Иоанне Грозном. «Димитрий» ребенком был взят в семью бояр Романовых, затем передан на воспитание в один из монастырей, где получил хорошее образование и стал послушником, а затем патриархом Иовом был посвящен в дьяконы. «Димитрий» не только переписывал книги, но сочинял святые каноны лучше многих книжников того времени. Патриарх Иов взял его к себе для книжного дела.

Через некоторое время в разговоре с одним монастырским служащим «Димитрий», носивший имя Григорий, по секрету сообщил, что он «царевич», чудом спасенный в Угличе. Новость эта была сообщена Годунову, и он приказал сослать Григория в Соловки. Григорий, не ожидая ссылки, решил бежать и, несмотря на установленный над ним надзор, бежал в сторону Литвы и появился в Путивле, где и был принят архимандритом Спасским. Из Путивля Григорий направился в Литву и, уходя, оставил архимандриту записку, в которой сообщал, что он царевич Димитрий, сын царя Ивана Васильевича, и обещал, что он не забудет «ласки» архимандрита. В дальнейшем пути его сопровождал инок Пимен. Придя в Киев, Григорий снискал милость у князя Острожского и жил некоторое время в Печерском монастыре, где занимал положение дьякона.

Живя в Киеве, Григорий познакомился с запорожскими казаками. Он обучился у них верховой езде и военному делу, одновременно изучал польскую и латинскую грамматику, как повествует летопись того времени. Из киевского монастыря Григорий перешел на службу к князю Андрею Вишневецкому и приступил к выполнению своей политической роли. Сильно заболев, Григорий открылся на исповеди духовнику, что он имеет «свиток», в котором указано его происхождение. Свиток был найден, и кроме того, Григорий показал золотой крест, осыпанный драгоценными камнями, и сказал, что этот крест ему дан его крестным отцом, князем Иваном Мстиславским.

Князь Вишневецкий принял в нем деятельное участие, и при его и других знатных вельмож Польши покровительстве Григорий был представлен королю Сигизмунду. Король не желал связывать себя официально с историей «московского цесаревича», но разрешил набирать добровольцев для его армии и отпустил на их содержание средства. Григорий переехал в замок князя Мнишека и отсюда начал устанавливать связь с недовольными правлением Годунова внутри России.

Зная враждебные отношения донских казаков к Годунову, Григорий послал на Дон своего гонца с грамотой, чтобы они прислали к нему послов. Получив грамоту, донские казаки отправили к Димитрию послов с атаманом Иваном Корела и Михаилом Межаковым. Возвратясь на Дон, посланные удостоверили, что Димитрий действительно царевич. Донцы сели на коней и двинулись на помощь Димитрию в количестве 2 000 человек. Запорожские казаки тоже присоединились к Димитрию. Начиналось движение против Годунова.

ВОЙНА «ДИМИТРИЯ» С БОРИСОМ ГОДУНОВЫМ ЗА МОСКОВСКИЙ ПРЕСТОЛ

Если убийство царевича Димитрия, девятилетнего ребенка в Угличе, было действительно следствием алчного стремления Бориса Годунова к захвату трона московских царей, то за невинную эту жертву Борису и его семье пришло страшное возмездие, ставшее вместе с тем страшным событием для всей России в целом.

Тень невинной жертвы в лице до сих пор невыясненной личности, вошедшей в историю под названием Лжедимитрия, опрокинула все расчеты Годунова, стихийным порывом очистила занятый им трон и произвела страшное разрушение в жизни русского народа, сопровождавшееся многолетней междоусобной войной и потоками крови. Какими реальными силами мог располагать человек, воплощавший собой призрак царевича Димитрия, для борьбы с укрепившимся на троне, утвержденным Земским собором, умудренным опытом в управлении страной, выдающимся среди окружения по уму, энергичным и властным Борисом Годуновым?!

Внешние условия для России и царствования Годунова продолжали быть благоприятными. С Польшей велись переговоры о вечном мире; со Швецией было заключено перемирие. Дружественные переговоры велись с австрийским императором, Англией и ганзейцами. Отношения с Крымом были благоприятными и нарушались лишь нападениями донских казаков. Натянутые отношения были с Турцией из-за условий, сложившихся на Кавказе. Грузинский царь Александр, изнемогая под напором окружающего его мусульманского мира, все время обращался за помощью к Москве. Для поддержки Грузии в Дагестан были посланы войска под начальством воевод Бутурлина и Плещеева, которые заняли укрепленный пункт Тарки, но были вытеснены оттуда турками, а при отступлении их окружили куманы, и после отчаянного сопротивления вся дружина в составе 7000 человек с воеводами погибла, и русское владычество на Кавказе на время прекратилось. Единственными силами против мусульман оставались гребенские казаки и кабардинцы (1605 год).

В Европе укреплялось доверие к России, и иностранные ученые из Германии и Англии прибывали в Москву. Борис Годунов располагал большими вооруженными силами. Повсюду вдоль границ русских владений были построены линии укрепленных городков, занятые постоянными гарнизонами, из которых велась сторожевая служба служилыми казаками. Позади сторожевых войск располагались крупные военные силы около 65 000 человек, готовые для отражения врага. В случае необходимости приводились в движение все силы страны, способные противостоять одновременно угрозе с юга и запада.

Русские послы еще при царе Федоре Иоанновиче при разговорах с поляками имели все основания для решительных заявлений, говоря им: «Теперь Москва не старая: надобно из Москвы беречься не Полоцку, не Московской земле, а Вильне».

Между Россией и Польшей, кроме политических, территориальных и других вопросов, существовали особые династические отношения. После смерти Сигизмунда II поляками выдвигалась на польский престол кандидатура Ивана Грозного. Еще больше возможностей занять польский престол после смерти Батория имел Федор Иоаннович. После смерти Стефана Батория в 1586 году кандидатами на польский престол являлись: шведский королевич Сигизмунд, эрцгерцог Максимилиан и московский царь, за избрание которого стояла преимущественно Литва. При выборе, как знамя, были выставлены: шведская селедка, немецкая шляпа и русская шапка. Избиратели собрались около русской шапки московского царя. Но ввиду недостаточного усилия со стороны русской дипломатии, избран был Сигизмунд.

В переговорах о вечном мире между Москвой и Польшей династический вопрос ставился как общий для обеих стран: в случае прекращения династии московских царей престолонаследие переходит к польскому королю, а по смерти польского короля польская корона становится достоянием русского царя. Бескорыстность установления династического единства в двух договаривающихся странах была бесспорно сомнительна с обеих сторон. Россия в своем росте всей своей инерцией тянулась на Запад, к побережью Балтийского моря; с принятием польской короны московским царем вопрос этот решался автоматически. С утверждением польской династии на московском троне Польша остановила бы угрожающее движение своего восточного соседа и, кроме того, имея за собой папскую курию, надеялась приобщить Россию к католической церкви.

Однако, несмотря на соблазнительные расчеты Польши относительно русского престола, Годунов твердо держал власть в своих руках. Борьба с оппозицией в лице знатного боярства продолжалась, но она не носила того острого характера, который имела при Иване Грозном. При Иване Грозном окончена была борьба московских государей с князьями «единоплеменниками». По восхождении на престол слабого Федора Иоанновича как будто имел притязания занять престол один из сохранившихся князей Рюриковичей, Бельский. Однако он был легко устранен Земским собором, а потом был сослан Борисом Годуновым. При московском дворе формировалась вместо удельных владетельных княжат послушная, дисциплинированная служилая аристократия. Но аристократия эта привыкла служить законному московскому царю и неохотно уступала место лицу, со стороны пробиравшемуся к трону. Годунов, заняв первое место при царе Федоре и стремясь к занятию престола, возможность этой оппозиции предвидел и постарался от нее избавиться. В числе наиболее пострадавших оказались братья Романовы — и как более влиятельные люди и как двоюродные братья царя Федора. Все пять братьев Романовых были сосланы в отдаленные окраины России, где трое из них умерли, по утверждению современников, насильственной смертью.

Однако законность династической преемственности касалась не только высшей аристократии, но она имела глубокие корни и в народном сознании. Русский народ на протяжении всей своей истории, еще со времени сложных перемещений владетельных удельных князей на их «столах», проявлял большое внимание к законности их владений. Чувство этой династической законности сознанием русского народа было перенесено и на московское престолонаследие и предъявлялось к установившемуся порядку передачи престолонаследства и здесь.

Занятие трона Годуновым, избранным даже Земским собором, не отвечало представлению, укрепившемуся в народном сознании о праве природного, Божьей милостью предназначенного, законного царя. Пустота, образовавшаяся в сознании народа вокруг не царского происхождения Годунова, занявшего престол, не могла быть заполненной никакими внешними формами и его личными качествами. В народе твердо укрепилась уверенность, что занятие престола достигнуто корыстными путями. Убеждение это в народе не могли изменить все стремления Бориса, рассчитанные нередко на большой эффект, направленные на улучшение быта и облегчение участи бедного народа. Во всем, что ни делалось действительно для пользы и блага народа, народ видел корыстное его стремление обеспечить за собою власть и укрепить за собою трон московских царей.

Конец ознакомительного фрагмента.