Неточные совпадения
Странная судьба этой «принцессы» Меншиковой. Внучка русского простолюдина, потом дочь пресловутого
князя Ижорского, далее невеста принца Ангальт-Дессауского, затем ссыльная, собственноручно стиравшая в Березове белье, «принцесса» долженствовала теперь сделаться
женою сына и внука курляндских конюхов.
Граф Кирилл Григорьевич, только что сошедший со школьной скамьи, с увлечением бросился в вихрь света. Имя его беспрестанно встречалось в камер-фурьерских журналах: то он дежурным, то форшнейдером; то он вместе с
женою генерал-прокурора
князя Трубецкого принимал участие в «кадрилье великой княгини», состоявшей в тридцати четырех персонах, которые обретались по билетам, в доминах, белых с золотою выкладкою. Кирилл Григорьевич ежедневно находился в обществе государыни, то при дворе, то у брата своего.
Другие враги Бестужева, Шуваловы и Воронцов, держались благодаря своим
женам, но трепетали перед всемогущим канцлером. Великий
князь, о котором Бестужев отзывался с величайшим презрением, лишенный своей голштинской свиты, которую канцлер выгнал без всяких церемоний из России, и великая княгиня, на которую он смотрел как на малозначащую девочку, окруженные соглядатаями, не могли ни двинуться, ни вымолвить слова без его ведома.
У
князя были именья в других местностях России, но он, в силу ли желания угодить молодой
жене, или по другим соображениям, поселился в женином приданном имении.
Князь Василий Васильевич был слаб здоровьем, а излишества в жизни, которые он позволил себе до женитьбы и вскоре и после нее, быстро подломили его хрупкий организм, и он, как мы знаем умер, оставив после себя молодую вдову и младенца дочь.
То же предание утверждало, что в этой беседке была навеки заперта молодая
жена одного из предков
князей Луговых оскорбленным мужем, заставшим ее на свидании именно в этом уединенном месте парка. Похититель княжеской чести подвергся той же участи. Рассказывали, что
князь, захватив любовников на месте преступления, при помощи дворни заковал их в кандалы и бросил в обширный княжеский подвал, находившийся под домом, объявив им, что они умрут голодной смертью на самом месте их преступного свидания.
Он служил дворецким при покойном
князе Полторацком и, конечно, знал, какую роль при его сиятельстве играла его
жена Ульяна.
«И кроме того, — неслось в голове княгини соображение, — и Архипыч и Федосья — свидетели прошлого, они знают тайну рождения Татьяны и тайну отношений покойного
князя к
жене стоявшего перед ней человека».
— Дворецким служил при покойном
князе, здесь поблизости именье у его сиятельства было, брату двоюродному он подарил перед женитьбой, а его, Никиту, да
жену его Ульяну сюда перевести приказал, в дворню нашу, значит, только тот сгрубил ему еще до перевода, и
князь его на конюшне отодрал, он после этого и сгинул.
— Да, ты… От
князя да от
жены моей непутевой, Ульянки, вот что…
— Стыдно,
князь, говорить на девушку неправду, — вдруг обратилась она к
князю Луговому, — ишь что выдумали, что моя Люда согласилась вчера на ваше предложение быть вашей
женой. Бедная девочка, какую небылицу возвел на тебя
князь!
— Несомненно! — ответил чиновник. — Княгине он мстил за
жену, а Татьяну убил как дочь
князя от его
жены.
Великий
князь, напротив, выказал сильное ожесточение против
жены. Он старался вызвать раздражение Елизаветы Петровны против нее, но не достиг свой цели, потому что в его словах слишком резко выражалась страсть. Наконец, императрица, подойдя к Екатерине, сказала ей тихо...
— Нет, нет, я люблю
князя! Никого, кроме него! — вслух сказала она себе. — Я буду его
женой.
То же происходило с ней и в Петербурге, после описанного нами свидания с
князем Луговым, во время которого она подтвердила данное княжной Людмилой Васильевной слово быть его
женой.
Князь Сергей Сергеевич Луговой жил тоже лихорадочной жизнью. Повторенное ему обещание княжны Людмилы Васильевны Полторацкой быть его
женою лишь на первое время внесло успокоение в его измученную душу.
Вошли две дамы, обе девицы, одна — падчерица одного двоюродного брата покойной
жены князя, или что-то в этом роде, воспитанница его, которой он уже выделил приданое и которая (замечу для будущего) и сама была с деньгами; вторая — Анна Андреевна Версилова, дочь Версилова, старше меня тремя годами, жившая с своим братом у Фанариотовой и которую я видел до этого времени всего только раз в моей жизни, мельком на улице, хотя с братом ее, тоже мельком, уже имел в Москве стычку (очень может быть, и упомяну об этой стычке впоследствии, если место будет, потому что в сущности не стоит).
Отец княгини Варвары Никаноровиы был очень бедный помещик, убогие поля которого примыкали к межам князя Льва Яковлевича. Мать бабушкина была очень добрая женщина и большая хозяйка, прославившаяся необыкновенным уменьем делать яблочные зефирки, до которых
жена князя Льва Яковлевича была страстная охотница. На этом княгиня и бедная дворянка заинтересовались друг другом и, встретясь в церкви, познакомились, а потом, благодаря деревенской скуке, скоро сошлись и, наконец, нежно подружились.
Неточные совпадения
Но ничего не вышло. Щука опять на яйца села; блины, которыми острог конопатили, арестанты съели; кошели, в которых кашу варили, сгорели вместе с кашею. А рознь да галденье пошли пуще прежнего: опять стали взаимно друг у друга земли разорять,
жен в плен уводить, над девами ругаться. Нет порядку, да и полно. Попробовали снова головами тяпаться, но и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе
князя.
И старый
князь, и Львов, так полюбившийся ему, и Сергей Иваныч, и все женщины верили, и
жена его верила так, как он верил в первом детстве, и девяносто девять сотых русского народа, весь тот народ, жизнь которого внушала ему наибольшее уважение, верили.
— Вот как! — проговорил
князь. — Так и мне собираться? Слушаю-с, — обратился он к
жене садясь. — А ты вот что, Катя, — прибавил он к меньшой дочери, — ты когда-нибудь, в один прекрасный день, проснись и скажи себе: да ведь я совсем здорова и весела, и пойдем с папа опять рано утром по морозцу гулять. А?
Фюрст Щербацкий замт гемалин унд тохтэр, [
Князь Щербацкий с
женой и дочерью,] и по квартире, которую заняли, и по имени, и по знакомым, которых они нашли, тотчас же кристаллизовались в свое определенное и предназначенное им место.
Потрепав по плечу Туровцына, он шепнул ему что-то смешное и подсадил его к
жене и к
князю.