Неточные совпадения
Зиновьев,
казалось, не
разделял эти убеждения; он сомнительно покачал головой.
И ему и Лестоку
дело переворота
казалось довольно легким, так как большинство русских людей ненавидело господствовавшую немецкую партию.
Французский двор колебался вступить на тот путь, который указывал ему решительный и предприимчивый де ла Шетарди. Вмешаться тайным образом в домашние распри посторонней державы, дать деньги для составления заговора против существующего правительства и сделать французского короля сообщником этого заговора —
казалось делом очень рискованным. Получив первое предложение своего посланника, версальский кабинет попросил время на размышление.
Брат решил, что он начинает делаться благоразумнее, я же сказала: «
Дело нечисто, тут что-нибудь да кроется» — и принялась за Люду и Таню, которые тоже
казались какими-то странными и, очевидно, были в заговоре.
Для графа Петра Игнатьевича, не говоря уже о князе Луговом,
день, проведенный в Зиновьеве,
показался часом. Освоившаяся быстро с другом своего жениха, княжна была обворожительно любезна, оживлена и остроумна. Она рассказывала приезжему петербуржцу о деревенском житье-бытье, в лицах представляла провинциальных кавалеров и заставляла своих собеседников хохотать до упаду. Их свежие молодые голоса и раскатистый смех доносились в открытые окна княжеского дома и радовали материнский слух княгини Вассы Семеновны.
— В том-то и
дело, что мне
кажется, и уже давно, что должно что-нибудь случиться такое, что будет совершенно неожиданно и притом очень ужасно…
— Вот это
дело… Женщины, мой друг, любят только тех, кто ими пренебрегает… Истинную любовь, восторженную привязанность, безусловную верность они не ценят… Им, вероятно, начинает
казаться, что мужчиной, который так дорожит ими, не дорожат другие женщины… Они начинают искать в обожающем их человеке недостатки и всегда, при желании, если не находят их, то создают своим воображением. Считая такого мужчину своей неотъемлемой собственностью, они привыкают к нему и он им надоедает…
Так, по крайней мере,
казалось по ее отношениям к молодому графу, отношениям, которые, по мнению Сергея Семеновича, могли бы быть даже более сдержанными, в особенности в
дни глубокого траура.
Княжна Людмила Васильевна действительно, со
дня приезда в свой дом, повела жизнь, выходящую из рамок обыденности. Ее дом
днем и ночью
казался совершенно пустым и необитаемым. Жизнь проявлялась в нем только в людской, где многочисленный штат княжеской прислуги, пополненный выписанными из Зиновьева дворовыми, не хуже великосветских кумушек, перемалывал косточки своей госпоже, прозванной ее домашними «полуношницей». Княжна действительно превращала
день в ночь и наоборот.
Днем ставни ее дома были наглухо закрыты, и все,
казалось, покоилось в нем мертвым сном. Спала и сама княжна. Просыпалась она только к вечеру, когда дом весь освещался, что опять не было видно через глухие ставни, разве кое-где предательская полоска света пробивалась сквозь щель и терялась в окружающем дом мраке.
Ничего мрачного, ничего тяжелого не виделось ей в нем, напротив, достигнув цели, совершив, как
казалось,
дело законного возмездия «кровопийцам», она, как это ни странно, почти весело глядела в это будущее, где ее ожидали любовь, поклонение и счастье.
Проведенный князем Сергеем Сергеевичем Луговым в томительной неизвестности год со
дня трагической смерти княгини Вассы Семеновны Полторацкой
показался ему вечностью.
— Вы хотите сказать, что этот блеск и эта атмосфера останутся, но это не то, князь, вы, быть может, теперь под влиянием чувства обещаете мне не стеснять мою свободу, но на самом
деле это невозможно, я сама буду стеснять ее, сама подчинюсь моему положению замужней женщины, мне будет
казаться, что глаза мужа следят за мной, и это будет отравлять все мои удовольствия, которым я буду предаваться впервые, как новинке.
Назначенная патером Вацлавом неделя
показалась графу Иосифу Яновичу Свянторжецкому вечностью. Чего не передумал, чего не переиспытал он в эти томительные семь
дней.
День похорон княгини и княжны Полторацких встал в ее памяти. Она идет за гробом княгини, а там, в хвосте процессии, несут останки княжны Людмилы. Вот ее скромный гроб опускают в могилу, и скоро земля, брошенная в большинстве равнодушными руками, образует холмик, на который водружают деревянный крест. Безумная, ей
показалось тогда, что все похоронено под этой земляной насыпью, под этим деревянным крестом с надписью: «Здесь лежит тело Татьяны Берестовой».
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Ну, слава богу! деньги взял.
Дело,
кажется, пойдет теперь на лад. Я таки ему вместо двухсот четыреста ввернул.
Голова у этого другого градоначальника была совершенно новая и притом покрытая лаком. Некоторым прозорливым гражданам
показалось странным, что большое родимое пятно, бывшее несколько
дней тому назад на правой щеке градоначальника, теперь очутилось на левой.
Конечно, с первого взгляда может
показаться странным, что Бородавкин девять
дней сряду кружит по выгону; но не должно забывать, во-первых, что ему незачем было торопиться, так как можно было заранее предсказать, что предприятие его во всяком случае окончится успехом, и, во-вторых, что всякий администратор охотно прибегает к эволюциям, дабы поразить воображение обывателей.
Толпе этот ответ не понравился, да и вообще она ожидала не того. Ей
казалось, что Грустилов, как только приведут к нему Линкина, разорвет его пополам — и
дело с концом. А он вместо того разговаривает! Поэтому, едва градоначальник разинул рот, чтоб предложить второй вопросный пункт, как толпа загудела:
Кажется, что, находясь в сем виде, каждый градоначальник в самом скором времени все
дела приведет в порядок.