Неточные совпадения
Метаморфоза эта
произошла на наших глазах и до того исподволь, что только сравнивая последние годы, мы ясно видим, какая глубокая пропасть легла между тогдашним и нынешним Петербургом за эти какие-нибудь двадцать лет
с небольшим.
Не прошло и месяца, как у него
произошло новое столкновение
с одним из евреев.
Мы поспешили воспользоваться временем, когда в театре
происходили шумные овации по адресу Филиппо, повторявшей без конца, по требованию публики, заключительные куплеты своего знаменитого «L'amour» и ушедшей наконец со сцены, грациозным жестом указывая на утомление горла, чтобы познакомить читателя
с Катькой-Чижик, которой суждено играть в нашем дальнейшем рассказе некоторую роль.
К этому времени, кроме того, в Хватовской компании
произошел раскол: граф Жорж
с Катькой-Чижик отделились от нее, всецело занявшись делом — антрепризой театра.
Это и был дядя Алфимыч, он же алхимик, или же, как почтительно произнес половой, Корнилий Потапович. Фамилия его была Алфимов, отчего и
происходило первое прозвище «дядя Алфимыч»; кличка «алхимик» была дана старику, видимо, лишь по созвучию
с его фамилией, но это не мешало ему очень на нее обижаться и долго помнить того, кто при нем решился даже шутя обозвать его так.
Можно же себе представить, что
происходит в римских отелях
с приближением карнавала.
Самое интересное, конечно, встреча, которая
происходит с большой торжественностью.
Муниципалитет города в полном своем составе и головой города, в то время князем Торлони, во главе,
с оркестром музыки, музыканты которого одеты древними римлянами, и
с целой вереницей экипажей, приготовленных для гостей, едут на вокзал железной дороги, где
происходит официальная встреча.
Так
произошло и в этот злополучный день, он продолжал играть и проигрываться, выдавая чек за чеком на банк, где у него лежали деньги, и кончил тем, что проиграл все, что имел
с собою в Париже — сорок тысяч франков.
Не то ли
происходит с мраком жизни, когда в нее лишь на мгновенье вносят яркий светоч.
Это
произошло, главным образом, не от обрушившегося на его голову обвинения, а от появившегося внезапно перед ним образа несчастной Насти. Он вдруг снова вспомнил свою встречу
с нею в саду. Ее безумный взгляд, казалось, горел перед ним. Затем ему на память пришло письмо, где подробно описывалась ужасная обстановка самоубийства несчастной девушки.
Произошел скандал, итальянца схватили, увели в контору, а оттуда
с двумя жандармами отправили на границу Италии.
Расчет прямой. Кто бы ни выигрывал, банкомет или понт, для хозяев клуба это безразлично, им главное, чтобы больше играли, так как от этой игры
происходит переливание денег на игорном столе клуба, и
с этих сумм попадает неизбежный процент в дырочку «Caniotte».
Окончательный процесс этого решения
произошел с ним, так сказать, в самые последние часы его жизни, именно с последнего свидания с Алешей, два дня тому назад вечером, на дороге, после того как Грушенька оскорбила Катерину Ивановну, а Митя, выслушав рассказ о том от Алеши, сознался, что он подлец, и велел передать это Катерине Ивановне, «если это может сколько-нибудь ее облегчить».
Если б он знал, например, что его убьют под венцом, или произойдет что-нибудь в этом роде, чрезвычайно неприличное, смешное и непринятое в обществе, то он, конечно бы, испугался, но при этом не столько того, что его убьют и ранят до крови, или плюнут всепублично в лицо и пр., и пр., а того, что это
произойдет с ним в такой неестественной и непринятой форме.
В одно утро, не сказав никому ни слова, она отправилась пешком к отцу Василию, который, конечно, и перед тем после постигшего Марфиных горя бывал у них почти ежедневно; но на этот раз Сусанна Николаевна, рассказав откровенно все, что
происходит с ее мужем, умоляла его прийти к ним уже прямо для поучения и подкрепления Егора Егорыча.
Неточные совпадения
Только когда уж совсем рассвело, увидели, что бьются свои
с своими же и что сцена этого недоразумения
происходит у самой околицы Навозной слободы.
То же
произошло и
с Угрюм-Бурчеевым.
С ними
происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали на свои места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Казалось, что ежели человека, ради сравнения
с сверстниками, лишают жизни, то хотя лично для него, быть может, особливого благополучия от сего не
произойдет, но для сохранения общественной гармонии это полезно и даже необходимо.
Разговор этот
происходил утром в праздничный день, а в полдень вывели Ионку на базар и, дабы сделать вид его более омерзительным, надели на него сарафан (так как в числе последователей Козырева учения было много женщин), а на груди привесили дощечку
с надписью: бабник и прелюбодей. В довершение всего квартальные приглашали торговых людей плевать на преступника, что и исполнялось. К вечеру Ионки не стало.