Неточные совпадения
Ведь знал же я одну девицу, еще в запрошлом «романтическом» поколении, которая после нескольких лет загадочной любви к одному господину, за которого, впрочем, всегда могла выйти замуж самым спокойным образом, кончила, однако же, тем, что сама навыдумала себе непреодолимые препятствия и в бурную ночь бросилась
с высокого берега, похожего на утес, в довольно глубокую и быструю реку и погибла в ней решительно от собственных капризов, единственно из-за того, чтобы походить на шекспировскую Офелию, и даже так, что будь этот утес, столь давно ею намеченный и излюбленный, не столь живописен, а будь на его месте лишь прозаический плоский берег, то самоубийства, может быть, не
произошло бы вовсе.
Факт этот истинный, и надо думать, что в нашей русской жизни, в два или три последние поколения, таких или однородных
с ним фактов
происходило немало.
Впоследствии
с несчастною,
с самого детства запуганною молодою женщиной
произошло вроде какой-то нервной женской болезни, встречаемой чаще всего в простонародье у деревенских баб, именуемых за эту болезнь кликушами.
Вся церемония
произошла весьма серьезно, вовсе не как вседневный обряд какой-нибудь, а почти
с каким-то чувством.
Вероятнее всего, что все
произошло хоть и весьма мудреным, но натуральным образом, и Лизавета, умевшая лазить по плетням в чужие огороды, чтобы в них ночевать, забралась как-нибудь и на забор Федора Павловича, а
с него, хоть и со вредом себе, соскочила в сад, несмотря на свое положение.
Надо было всего четыре тысячи пятьсот, да на продаже пятитысячного билета потеря рублей в двести
с лишком
произошла.
— Я жених, формальный и благословенный,
произошло все в Москве, по моем приезде,
с парадом,
с образами, и в лучшем виде. Генеральша благословила и — веришь ли, поздравила даже Катю: ты выбрала, говорит, хорошо, я вижу его насквозь. И веришь ли, Ивана она невзлюбила и не поздравила. В Москве же я много и
с Катей переговорил, я ей всего себя расписал, благородно, в точности, в искренности. Все выслушала...
Да и сам Бог вседержитель
с татарина если и будет спрашивать, когда тот помрет, то, полагаю, каким-нибудь самым малым наказанием (так как нельзя же совсем не наказать его), рассудив, что ведь неповинен же он в том, если от поганых родителей поганым на свет
произошел.
Пьяный старикашка брызгался слюной и ничего не замечал до той самой минуты, когда
с Алешей вдруг
произошло нечто очень странное, а именно
с ним вдруг повторилось точь-в-точь то же самое, что сейчас только он рассказал про «кликушу».
— И я тебя тоже, Lise. Послушайте, Алексей Федорович, — таинственно и важно быстрым шепотом заговорила госпожа Хохлакова, уходя
с Алешей, — я вам ничего не хочу внушать, ни подымать этой завесы, но вы войдите и сами увидите все, что там
происходит, это ужас, это самая фантастическая комедия: она любит вашего брата Ивана Федоровича и уверяет себя изо всех сил, что любит вашего брата Дмитрия Федоровича. Это ужасно! Я войду вместе
с вами и, если не прогонят меня, дождусь конца.
Богатым где: те всю жизнь такой глубины не исследуют, а мой Илюшка в ту самую минуту на площади-то-с, как руки-то его целовал, в ту самую минуту всю истину произошел-с.
— «Папа, говорит, папа, я его повалю, как большой буду, я ему саблю выбью своей саблей, брошусь на него, повалю его, замахнусь на него саблей и скажу ему: мог бы сейчас убить, но прощаю тебя, вот тебе!» Видите, видите, сударь, какой процессик в головке-то его
произошел в эти два дня, это он день и ночь об этом именно мщении
с саблей думал и ночью, должно быть, об этом бредил-с.
Я бы на дуэли из пистолета того убил, который бы мне произнес, что я подлец, потому что без отца от Смердящей
произошел, а они и в Москве это мне в глаза тыкали, отсюда благодаря Григорию Васильевичу переползло-с.
Оно пусть ложесна, но я бы дозволил убить себя еще во чреве
с тем, чтобы лишь на свет не
происходить вовсе-с.
— Так зачем же ты, — перебил он вдруг Смердякова, — после всего этого в Чермашню мне советуешь ехать? Что ты этим хотел сказать? Я уеду, и у вас вот что
произойдет. — Иван Федорович
с трудом переводил дух.
Приключился ли
с ним припадок в ту минуту, когда он сходил по ступенькам вниз, так что он, конечно, тотчас же и должен был слететь вниз в бесчувствии, или, напротив, уже от падения и от сотрясения
произошел у Смердякова, известного эпилептика, его припадок — разобрать нельзя было, но нашли его уже на дне погреба, в корчах и судорогах, бьющимся и
с пеной у рта.
Больной, однако, в чувство не входил: припадки хоть и прекращались на время, но зато возобновлялись опять, и все заключили, что
произойдет то же самое, что и в прошлом году, когда он тоже упал нечаянно
с чердака.
Это он припомнил о вчерашних шести гривнах, пожертвованных веселою поклонницей, чтоб отдать «той, которая меня бедней». Такие жертвы
происходят как епитимии, добровольно на себя почему-либо наложенные, и непременно из денег, собственным трудом добытых. Старец послал Порфирия еще
с вечера к одной недавно еще погоревшей нашей мещанке, вдове
с детьми, пошедшей после пожара нищенствовать. Порфирий поспешил донести, что дело уже сделано и что подал, как приказано ему было, «от неизвестной благотворительницы».
Но была ли это вполне тогдашняя беседа, или он присовокупил к ней в записке своей и из прежних бесед
с учителем своим, этого уже я не могу решить, к тому же вся речь старца в записке этой ведется как бы беспрерывно, словно как бы он излагал жизнь свою в виде повести, обращаясь к друзьям своим, тогда как, без сомнения, по последовавшим рассказам, на деле
происходило несколько иначе, ибо велась беседа в тот вечер общая, и хотя гости хозяина своего мало перебивали, но все же говорили и от себя, вмешиваясь в разговор, может быть, даже и от себя поведали и рассказали что-либо, к тому же и беспрерывности такой в повествовании сем быть не могло, ибо старец иногда задыхался, терял голос и даже ложился отдохнуть на постель свою, хотя и не засыпал, а гости не покидали мест своих.
А надо заметить, что жил я тогда уже не на прежней квартире, а как только подал в отставку, съехал на другую и нанял у одной старой женщины, вдовы чиновницы, и
с ее прислугой, ибо и переезд-то мой на сию квартиру
произошел лишь потому только, что я Афанасия в тот же день, как
с поединка воротился, обратно в роту препроводил, ибо стыдно было в глаза ему глядеть после давешнего моего
с ним поступка — до того наклонен стыдиться неприготовленный мирской человек даже иного справедливейшего своего дела.
«Вы спрашиваете, что я именно ощущал в ту минуту, когда у противника прощения просил, — отвечаю я ему, — но я вам лучше
с самого начала расскажу, чего другим еще не рассказывал», — и рассказал ему все, что
произошло у меня
с Афанасием и как поклонился ему до земли. «Из сего сами можете видеть, — заключил я ему, — что уже во время поединка мне легче было, ибо начал я еще дома, и раз только на эту дорогу вступил, то все дальнейшее пошло не только не трудно, а даже радостно и весело».
Был я ему господин, а он мне слуга, а теперь, как облобызались мы
с ним любовно и в духовном умилении, меж нами великое человеческое единение
произошло.
Сия добрая, но бесхарактерная женщина, которая сама не могла быть допущена в скит, чуть лишь проснулась и узнала о преставившемся, вдруг прониклась столь стремительным любопытством, что немедленно отрядила вместо себя в скит Ракитина,
с тем чтобы тот все наблюдал и немедленно доносил ей письменно, примерно в каждые полчаса, о всем, что
произойдет.
Он остановился и вдруг спросил себя: «Отчего сия грусть моя даже до упадка духа?» — и
с удивлением постиг тотчас же, что сия внезапная грусть его
происходит, по-видимому, от самой малой и особливой причины: дело в том, что в толпе, теснившейся сейчас у входа в келью, заприметил он между прочими волнующимися и Алешу и вспомнил он, что, увидав его, тотчас же почувствовал тогда в сердце своем как бы некую боль.
Чуть только появились Ракитин и Алеша, как
произошел было маленький переполох: слышно было из передней, как Грушенька быстро вскочила
с дивана и вдруг испуганно прокричала: «Кто там?» Но гостей встретила девушка и тотчас же откликнулась барыне.
В висках его стучало, темя болело; очнувшись, он долго еще не мог войти в себя совершенно и осмыслить, что
с ним такое
произошло.
— Знаю, что по наиважнейшему делу, Дмитрий Федорович, тут не предчувствия какие-нибудь, не ретроградные поползновения на чудеса (слышали про старца Зосиму?), тут, тут математика: вы не могли не прийти, после того как
произошло все это
с Катериной Ивановной, вы не могли, не могли, это математика.
— Ну-с, — сказал следователь, — вы выхватили оружие и… и что же
произошло затем?
— Мы это все проверим, ко всему еще возвратимся при допросе свидетелей, который будет, конечно,
происходить в вашем присутствии, — заключил допрос Николай Парфенович. — Теперь же позвольте обратиться к вам
с просьбою выложить сюда на стол все ваши вещи, находящиеся при вас, а главное, все деньги, какие только теперь имеете.
— Да вот-с, поспешить бы надо. Нужно неотложно перейти к допросу свидетелей. Все это должно
произойти непременно в вашем присутствии, а потому…
И вдруг тут
происходит этот случай
с его отцом, помните, мочалка-то?
— Прыгай, Перезвон, служи! Служи! — завопил Коля, вскочив
с места, и собака, став на задние лапы, вытянулась прямо пред постелькой Илюши.
Произошло нечто никем не ожиданное: Илюша вздрогнул и вдруг
с силой двинулся весь вперед, нагнулся к Перезвону и, как бы замирая, смотрел на него.
До того что иной раз даже и свидания
с заключенным в назначенной для того комнате
происходили почти между четырех глаз.
Так и записали-с, что беспременно этому так и надо было
произойти, от единого то есть моего страху-с.
Если б остались, то тогда бы ничего и не
произошло, я бы так и знал-с, что вы дела этого не хотите, и ничего бы не предпринимал.
Воротился к себе на кровать, лег да и думаю в страхе: «Вот коли убит Григорий Васильевич совсем, так тем самым очень худо может
произойти, а коли не убит и очнется, то оченно хорошо это
произойдет, потому они будут тогда свидетелем, что Дмитрий Федорович приходили, а стало быть, они и убили, и деньги унесли-с».
— У тебя расстроены нервы, — заметил джентльмен
с развязно-небрежным, но совершенно дружелюбным, однако, видом, — ты сердишься на меня даже за то, что я мог простудиться, а между тем
произошло оно самым естественным образом.
Скажу вперед, и скажу
с настойчивостью: я далеко не считаю себя в силах передать все то, что
произошло на суде, и не только в надлежащей полноте, но даже и в надлежащем порядке.
Тут
происходит его встреча
с молодою, высокого характера и развития девушкой.
Да и не подозрение только — какие уж теперь подозрения, обман явен, очевиден: она тут, вот в этой комнате, откуда свет, она у него там, за ширмами, — и вот несчастный подкрадывается к окну, почтительно в него заглядывает, благонравно смиряется и благоразумно уходит, поскорее вон от беды, чтобы чего не
произошло, опасного и безнравственного, — и нас в этом хотят уверить, нас, знающих характер подсудимого, понимающих, в каком он был состоянии духа, в состоянии, нам известном по фактам, а главное, обладая знаками, которыми тотчас же мог отпереть дом и войти!“ Здесь по поводу „знаков“ Ипполит Кириллович оставил на время свое обвинение и нашел необходимым распространиться о Смердякове,
с тем чтоб уж совершенно исчерпать весь этот вводный эпизод о подозрении Смердякова в убийстве и покончить
с этою мыслию раз навсегда.
Вот, вот, стало быть, откуда
произошло это «хитрое» и колоссальное обвинение на несчастного, вчера покончившего
с собой идиота!