Неточные совпадения
Они не
смогли додуматься, что именно это «убожество» красавицы княжны заставляло ее быть на самом
деле чрезвычайно разборчивой. Убожество это произошло с княжной в младенчестве, когда она была окружена множеством нянек и мамок, одна из которых, заговорившись с другой, уронила ребенка, всецело оправдав пословицу, что «у семи нянек дитя без глазу», что и причиняло молодой девушке много нравственных страданий.
При другой обстановке
дело произошло бы,
может быть, несколько иначе, но результат был тот же, так как исчезновение государства с лица земли не
может быть последствием одних внешних причин. Напротив, задержка катастрофы, препятствие к ней, заключались не в Польше, а именно в ее соседях, ревниво следивших друг за другом. Польша была добычей — трудность заключалась лишь в дележе.
В течение целых двух лет действия войск ограничивались мелкими стычками с конфедератами и удерживанием их в почтительном отдалении. Для крупных
дел, для решительных ударов русские войска были все-таки слишком малочисленны, а усилить их не было возможности, потому что все, чем
могло располагать правительство, было выставлено против Турции.
— Ты не понимаешь
дела. Несмотря на твои молодые годы, ты очень много потеряешь в военной службе. Если бы я назначал тебя к этой службе, то записал бы в полк при самом рождении, это я
мог бы сделать легко, тогда шестнадцати лет, явившись на службу, ты был бы уже офицером гвардии и
мог бы выйти в армию капитаном или секунд-майором… Теперь же тебе, знай это, придется начинать с солдата.
— Господь Бог вас вознаградит за доброе
дело… Она себе работу найдет… На место поступит… Я… что
могу… помогу… — смущенно произнес Суворов последнюю фразу.
В числе особенных странностей государыни была та, что она терпеть не
могла яблок, и мало того, что сама их не ела никогда, но до того не любила яблочного запаха, что узнавала по чутью, кто ел недавно, и сердилась на тех, от кого пахло ими. От яблок ей делалось дурно, и приближенные остерегались даже накануне того
дня, когда им следовало являться ко двору, дотрагиваться до яблок.
Она не вернулась за ними ни в этот
день, ни на другой, ни на третий. Он никогда даже не
мог встретить ее — она, видимо, стала избегать его. От Марьи Петровны он узнал еще более странные вещи.
— Ничего, дома, — глянула на него подозрительно попадья, — чахнет, девка, да и только. Куда-то надысь сбежала… Целый
день пропадала… Повеселела было… А теперь снова закручинилась… Уж я думаю, ей за прежнее рукомесло приняться,
может, отвыкать от их жизни трудно.
В то же время, будучи исключительно практичным, он не давал спуска и практикам-невеждам, говоря про них, что они,
может быть, и знают военное
дело, да оно их не знает.
— Нет, именно для отчизны я и не
могу стеснять себя, так как только путем такой жизни я
могу добывать те средства, треть которых идет на патриотическое
дело, две же трети — это расходы.
— Нам и было на руку то, что так думал архиепископ Амвросий. Через близких к нему мы сумели натолкнуть его на мысль, что сборища у Варварских ворот вредны во время эпидемии и что сундук с деньгами следует опечатать, а то собранная в нем довольно крупная сумма
может быть украдена. Амвросий полетел к Еропкину. О чем они там беседовали, я не знаю, только на другой
день Еропкин распорядился взять сундук.
Но они самонадеянны, эти молодые старики, особенно в
деле любви — они не
могут свыкнуться с мыслью, что они своим пресыщением поставили себе непреодолимую преграду к наслаждениям любви, которые составляли когда-то все содержание их жизни…
— Советов в этих
делах не слушают. Меры же, какие же меры
могли бы вы принять против этого. Выразить свое нежелание провести лето по-прошлогоднему будет странно, необъяснимо.
Князь Иван Андреевич был, конечно, немало огорчен внезапной переменой в предстоящей судьбе своей дочери, но, убежденный доводом Сигизмунда Нарцисовича, пришел к заключению, что в самом
деле «нет худа без добра» и что «милосердный Бог в своих неисповедимых предначертаниях, конечно, лучше ведает, что нужно человеку на земле, нежели сам человек, не знающий при постройке себе простого жилища, удастся ли ему положить второй камень его основания, так как смерть
может настичь его в то время, когда он кладет первый».
Она не заметила изменения в лице княжны Баратовой, когда та услыхала то страшное обвинение, которое сделала покойная Капочка на Кржижановского, да если бы и заметила, она
могла приписать его тяжелым воспоминаниям об умершем брате, в сороковой
день смерти которого случилась внезапная смерть Капитолины Андреевны, объяснившей в той же своей предсмертной исповеди, что она любила князя.
А если в самом
деле Кржижановский проболтался перед своей любовницей, а та
могла пожелать сообщить все это своей подруге перед тем, как принять яд, если она на самом
деле отравилась?
Она еще чаще стала навещать Лопухину и еще дольше и откровеннее говорить с ней о ее сыне. Что
может быть приятнее беседы двух любящих людей о третьем и любимом? Мать и невеста стали считать не только
дни, но часы, оставшиеся до приезда сына и жениха.
Когда на другой
день, в два часа, действительно приехал прибывший в Москву утром Николай Петрович Лопухин, княжна Александра Яковлевна не
могла принять его. Она лежала в сильнейшей нервной горячке.
Хотя предначертанный путь жизненной деятельности расстилался перед ним еще очень длинным, очень далеким до цели, но Суворов не
мог в то же время не чувствовать сухости пройденной жизни, некоторого нравственного утомления от чрезмерного однообразия влечений и
дел.
Официальная холодность этой фразы в сообщении о предстоящем супружестве не
может быть объяснена тем, что письмо писано к начальнику, и лишь указывает на почти чисто официальное, без серьезного участия сердца, отношение Александра Васильевича к браку. Он на самом
деле смотрел на брачный союз как на обязанность каждого человека: «Меня родил отец, и я должен родить, чтобы отблагодарить отца за мое рождение».
Синод отвечал, что не
может дать
делу хода, потому что «подано доношение, а не челобитная, как требуется законом, что для развода не имеется крепких доводов», что Варвара Ивановна живет в Москве, следовательно, и просить надо московское епархиальное начальство, а не Синод.
После первой попытки получить развод в 1779 году Александр Васильевич пишет Потемкину письмо, излагает в общих чертах сущность
дела, убеждает его, что другого исхода, кроме развода, он иметь не
может, просит Григория Александровича удостоить его, Суворова, высоким своим вниманием и предстательством у престола: «К изъявлению моей невинности и к освобождению меня в вечность от уз бывшего союза».
Он много поработал над этим
делом, в 1791 и 1792 годах, окончив главное и наметив подробности остальных работ, которые после него и продолжались по его мысли и планам. Он ехал смотреть на свое детище, и Екатерина понимала, что никто лучше его не
мог оценить сделанное.
Графиня отвечала князю Куракину, что она не знает, куда подать прошение, что нужды ее состоят не в одном долге 22 000 рублей, но и в том, что она не имеет собственного дома и ничего потребного для содержания себя и что, наконец, она была бы совершенно счастлива и благоденственно проводила бы остатки
дней своих, если бы
могла жить в доме своего мужа с 8000 рублей годового дохода.
— Оттого, что, во-первых, поздно, уже седьмой час вечера, а во-вторых, что скажут люди, что ты один вечер в первый
день приезда не
можешь посвятить матери, — полунаставительно, полуобидчиво сказала матушка.
Так
могли пройти, впрочем, отряды, полки, но для перехода всей армии мост необходимо было капитально исправить. Появились австрийские пионеры. В течение нескольких
дней они меряли, рассчитывали, соображали, но
дело постройки моста не подвигалось от того ни на волос.
Несколько раз бросались русские вперед, но ничего не
могли сделать. Положение неприятеля было слишком выгодно. Прошел пятый
день.