Неточные совпадения
Он начал
писать мелкие
заметки из московской жизни и в особенности из нравов знакомого ему, по прежней деятельности, серого московского купечества.
«Нам
пишут из Т-а, — так гласила
заметка, — что в городе носятся упорные слухи, будто бы наделавшее несколько лет тому назад шуму дело по обвинению княжны Маргариты Шестовой в отравлении своих дяди и тетки, за что она была присуждена к каторжным работам, но умерла на пути следования в Сибирь — будет возбуждено вновь, в силу открывшихся новых обстоятельств, хотя и не оправдывающих обвиненную, но обнаруживающих ее пособника и подстрекателя, до сих пор гулявшего на свободе и безнаказанно пользовавшегося плодами совершенных преступлений.
Когда она обращала к нему простой вопрос, он, едва взглянув на нее, дружески отвечал ей и затем продолжал свой разговор с Марфенькой, с бабушкой или молчал, рисовал,
писал заметки в роман.
Когда еще Брайковский, только что поступивший, стал моим помощником, я, приезжая на пожары и заставая его там, всегда уступал ему право
писать заметку, потому что у меня заработок был и так очень хороший.
При упорном труде Н.И. Пастухов выучился сам в конце концов
писать заметки о происшествиях, добывая их у полиции и у трущобников, и вскоре сделался первым и единственным московским репортером, которому можно было верить безусловно.
Потом в газете «Современные известия» он стал
писать заметки и фельетоны. Одновременно с этим А.А. Соколов, редактор «Петербургского листка», пригласил Н.И. Пастухова сотрудничать в своей газете, где он и писал «Письма из Москвы», имевшие большой успех.
Неточные совпадения
Писал он немного, тщательно обдумывая фразы и подчинял их одному дальновидному соображению — он не забывал, что
заметки его однажды уже сослужили ему неплохую службу.
Профессоров Самгин слушал с той же скукой, как учителей в гимназии. Дома, в одной из чистеньких и удобно обставленных меблированных комнат Фелицаты Паульсен, пышной дамы лет сорока, Самгин записывал свои мысли и впечатления мелким, но четким почерком на листы синеватой почтовой бумаги и складывал их в портфель, подарок Нехаевой. Не озаглавив свои
заметки, он красиво, рондом,
написал на первом их листе:
Он запирался у себя,
писал программу романа и внес уже на страницы ее
заметку «о ядовитости скуки». Страдая этим уже не новейшим недугом, он подвергал его психологическому анализу, вынимая данные из себя.
Он проворно сел за свои тетради, набросал свои мучения, сомнения и как они разрешились. У него лились
заметки, эскизы, сцены, речи. Он вспомнил о письме Веры, хотел прочесть опять, что она
писала о нем к попадье, и схватил снятую им копию с ее письма.
И потому сделаю прямое и простое разъяснение, жертвуя так называемою художественностью, и сделаю так, как бы и не я
писал, без участия моего сердца, а вроде как бы entrefilet [
Заметка (франц.).] в газетах.