Неточные совпадения
Совершенная блондинка, с золотисто-льняным цветом роскошных волос, с миниатюрной, но изящной фигуркой, прелестным личиком прозрачной белизны и нежным румянцем, с ангельским, каким-то не от мира сего выражением, она была бесконечно доброй
девушкой, обожающей своего старого отца и довольной своим положением, находясь за последние годы безотлучно при
нем, так как
он уже несколько лет не сходил с кресла на колесах, и ведя все домашнее хозяйство.
— Княгиня пишет, что вы преданная
девушка, а преданность должна вознаграждаться, возьмите это себе на ленты… — подал
он Стеше пятирублевку.
Впрочем, с течением времени, как мы уже сказали, отношения Шатова к этим двум встретившимся на
его пути
девушкам несколько изменилось.
Этот быстрый нравственный рост пугал Антона Михайловича, боявшегося, чтобы
он не отразился роковым образом на здоровье молодой
девушки.
Любовь к Шатову по-прежнему жила в сердце молодой
девушки и перспектива брака с
ним по истечение года траура была светлой точкой на горизонте ее не особенно веселой жизни. Расходясь во вкусах с сестрой и теткой, она жила среди
них одинокой. Отводила она душу лишь в беседе с Антоном Михайловичем, бывшим, по праву жениха, ежедневно, и с
его другом Карнеевым, часто навещавшим половину княжен.
На разбитом счастье, быть может, на разбитой юной жизни, или даже, страшно вымолвить, на трупе любящей прелестной
девушки он должен будет построить свое счастье.
— Неужели, — воскликнул
он, — ты до сих пор не встретил женщины или
девушки, которая бы отвлекла тебя хотя на время от твоей зачерствляющей сердце специальности!
— Друг моего жениха будет и моим другом, я там много слышала от
него о вас, что заранее вас полюбила! — с чувством пожала молодая
девушка руку представленного ей Карнеева.
Искренность тона княжны нашла себе полное отзвучие в сердце Ивана Павловича, и
оно откликнулось на этот наивный призыв к дружбе.
Он сразу почувствовал, что не только готов сделаться, но уже сделался другом этой очаровательной
девушки.
Он видел, что
он бессилен в борьбе с существующим, тем более, что раскрытие глаз наивной и невинной княжны Лидии на окружающую ее грязь было бы равносильно убийству этой чудной
девушки.
Княгиня, вместо ответа, с легкостью молоденькой
девушки, соскочила с софы, подбежала к Гиршфельду и зажала
ему рот крепким поцелуем.
— Ведь вы знаете, что мое положение ужасно, — продолжал
он с отчаянием в голосе, — что я, безумно любя вас, связан навеки с любящей меня
девушкой, зародившееся было чувство к которой поглощено всецело вспыхнувшей вновь к вам любовью.
Он припомнил свое посещение этой тюрьмы, известное в Москве под именем Колымажного двора. Припомнил чистенькую, веселенькую квартирку смотрителя.
Ему отперла миловидно одетая
девушка лет восемнадцати и провела
его в гостиную, куда вышел ее отец смотритель — добродушный старик, с открытым, честным лицом. Антон Михайлович представился и изложил свою просьбу о нужной
ему справке.
Девушка подала
ему конверт. На
нем рукой княжны была сделана надпись: «Антону Михайловичу Шатову, в собственные руки». Антон Михайлович, как теперь помнит, приложил этот конверт к своим губам. Когда же
он оправился от первого волнения и хотел поблагодарить подательницу, ее уже не было. Она скрылась.
Всмотревшись в домашнюю жизнь княгини и княжны Шестовых, наблюдательной
девушке не трудно было вскоре догадаться, какую двойную роль играл, относительно
их обеих,
их присяжный поверенный, Николай Леопольдович Гиршфельд, и вместе с тем оценить по достоинству ум, тактичность и находчивость этого дельца, подобного которому Александрина еще не встречала; и она, как в былое время княжна Маргарита, инстинктивно почувствовала в
нем современную силу, и преклонилась перед ней.
«Она, эта
девушка, почти горничная, — с ужасом вспомнил
он последнюю сцену с Александриной, — бросила
ему в лицо слова, доказывающие, что она знает многое… что одно ее показание об этом многом может погубить
его… Что делать? Как быть?..»
Некоторые из
них не сходили благополучно с рук ловеласа-начальника: являлись защитники
девушек, и раз даже арапник справедливо разгневанного брата прогулялся по спине (по другой же редакции, по лицу) Николая Егоровича, вздумавшего довольно исключительно заняться артистическим образованием сестры воинственного братца, но встретившего от нее энергичный отпор.
«Что если бы, — блеснула у
него мысль, —
он послушался тогда княжны Маргариты, явился бы с повинной и был теперь на каторге со все-таки любимой и любящей
девушкой?»
Избалованный не только женщинами полусвета, носившими
его на руках, и светскими барынями, любящими мимолетные интрижки, но даже
девушками, которые, по наущению родителей, были предупредительно-любезны и заискивающе кокетливы с «блестящей партией» (установившееся светское реномэ князя Владимира),
он был уязвлен таким отношением к
нему первой красавицы Петербурга, и заставить эту гордую
девушку принадлежать
ему — конечно, путем брака, который молодой князь считал чем-то не выше нотариальной сделки, — сделалось насущным вопросом
его оскорбленного мелкого самолюбия.
Несколько раз, как бы вскользь, расспрашивал
он о ней у Владимира, и описываемый последним портрет московской знаменитости оказывался схожим с покинутой Виктором
девушкой.
— А чем, позвольте спросить, ваше сиятельство, — наступая на
него, перебила она, — положение актрисы бесчестнее и позорнее положения тех актрис в жизни, — светских дам и
девушек, играющих в добродетель и прикрывающих искусной игрой свое полнейшее нравственное растление?
С прежней надменной холодностью повторила княжна Анна Васильевна Гарина свое согласие явившемуся на другой день, предупрежденному уже княгиней, счастливому своей победой, князю Владимиру. Драма, происходившая в душе молодой
девушки, с неподвижным лицом выслушивавшей в продолжение двух месяцев до дня свадьбы вычурные любезности презираемого ею жениха, ее будущего мужа, осталась скрытой в глубине ее загадочной натуры. Через несколько времени она сделалась с
ним даже почти любезна.
Две ее сестры, Зинаида и Александра, несмотря на тоже довольно зрелый возраст и бывавшую у
них молодежь, все еще сидели в
девушках, и Марья Викентьевна потеряла почти всякую надежду видеть
их пристроенными, хотя бы даже не в законе, но за хорошим человеком.
— Ошибаетесь, отец мой, у меня есть оправдание, но
оно вместе с тем и ваше обвинение, я истратил все эти деньги на
девушку, которую вы лишили состояния и крова, а я чести и доброго имени, сто тысяч рублей, завещанных словесно на одре смерти моим дядей, князем Иваном,
его побочной дочери Александре Яковлевне Гариновой, она получила сполна. Остальное пошло также на нее и явилось лишь небольшим вознаграждением за то унижение, которое она терпела в доме ее ближайших родственников, в нашем доме.
Путилов, в самом деле, часто бывал у Гариных и по целым часам беседовал по душе с Софи, которая
ему нравилась как терпеливая слушательница, высказывавшая по простоте своей души часто, сама не замечая того, весьма дельные мысли. Сергей Николаевич чувствовал к ней слабость говоруна —
он был
им, несмотря на свою серьезность. Никакого другого чувства
он не испытывал к этой доброй, но некрасивой
девушке.
–, Зачем притворство? Вы очень хорошо знаете эту причину, — возвысил
он голос. — Она все та же, из-за которой уже много лет тому назад вы из этого самого дома изгнали опозоренную мною и обездоленную вами несчастную
девушку. Я до сих пор люблю ее безумно, страстно…
Неточные совпадения
Легко вздохнули странники: //
Им после дворни ноющей // Красива показалася // Здоровая, поющая // Толпа жнецов и жниц, — // Все дело девки красили // (Толпа без красных
девушек, // Что рожь без васильков).
Он видел, что старик повар улыбался, любуясь ею и слушая ее неумелые, невозможные приказания; видел, что Агафья Михайловна задумчиво и ласково покачивала головой на новые распоряжения молодой барыни в кладовой, видел, что Кити была необыкновенно мила, когда она, смеясь и плача, приходила к
нему объявить, что
девушка Маша привыкла считать ее барышней и оттого ее никто не слушает.
— Только я не знаю, — вступилась княгиня-мать за свое материнское наблюдение за дочерью, — какое же твое прошедшее могло
его беспокоить? Что Вронский ухаживал за тобой? Это бывает с каждою
девушкой.
Получив письмо Свияжского с приглашением на охоту, Левин тотчас же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие виды на
него Свияжского есть только
его ни на чем не основанное предположение, и потому
он всё-таки поедет. Кроме того, в глубине души
ему хотелось испытать себя, примериться опять к этой
девушке. Домашняя же жизнь Свияжских была в высшей степени приятна, и сам Свияжский, самый лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин, был для Левина всегда чрезвычайно интересен.
Степан Аркадьич вздохнул, отер лицо и тихими шагами пошел из комнаты. «Матвей говорит: образуется; но как? Я не вижу даже возможности. Ах, ах, какой ужас! И как тривиально она кричала, — говорил
он сам себе, вспоминая ее крик и слова: подлец и любовница. — И, может быть,
девушки слышали! Ужасно тривиально, ужасно». Степан Аркадьич постоял несколько секунд один, отер глаза, вздохнул и, выпрямив грудь, вышел из комнаты.