Но, с другой стороны, это человечество, как подвластное
силе греха, спасено быть не может, следовательно, оно должно стать иным, перестав быть самим собой, должно сразу быть тем же и не тем же, другим для самого себя.
Неточные совпадения
Лишь краем души касаемся мы жизни Церкви, отягченные
грехом, затемненные «психологизмом», но даже и из таких касаний почерпаем
силу, которая живит и оплодотворяет творчество.
Очевидно, что для тех, кто порчу природы считает почти субстанциальной и в самом рождении человека видит узел
греха, боговоплощение невозможно на основе тварного восхождения, восполняемого благодатной
силой.
А это значит, что
сила первородного
греха хотя была велика и вредительна, но осталась ограниченной в субстанииалъно испорченном мире не могла бы родиться Богоматерь, и такую плоть не мог был бы приять на Себя Спаситель мира.
Различие на полы создано только на основании предведения
греха: Бог, «предуразумевая
силою предведения, к чему склонно движение произвола по самоуправству и самовластию (поелику знал будущее), изобретает для образа различие мужеского и женского пола, которое не имеет никакого отношения к божественному первообразу, но, как сказано, присвоено естеству бессловесному».
И как раз эта сторона язычества, которая покрыта наибольшим соблазном
греха, грязи и срамоты, извращена порой до неузнаваемости, при свете иных предчувствий и предвестий приковывает к себе внимание с неодолимой
силой и, кажется, таит под пеплом пламя новой жизни.
Человеческой свободе, в
силу которой человек одинаково мог и склониться к
греху, и удержаться от него, дано было решить, понадобится ли действительно Голгофская жертва, но как возможность она была предрешена в предвечном совете о сотворении человека...
Поэтому своими
силами, как бы они ни были велики, человек не может извлечь себя из пучины
греха и оздоровить свою природу, но обречен все более увязать в болоте
греха, утопая в объятиях жадного ничто.
Впадение в магизм как раз и явилось тем
грехом, которым создалась эта зависимость человека от хозяйства, и она не может быть преодолена
силами того же магизма в его собственной плоскости.
Эта возможность перестает быть как таковая, но переходит в неизбежность смерти лишь
силою первородного
греха» (Вестник РХД.
Добро не хочет себя осуществлять, ссылаясь на
силу греха, и зло попытается своими силами осуществить то, что должно было бы осуществить добро.
Бессилие человека искупить собственными природными
силами грех, обращение к помощи Искупителя есть бессилие падшей человеческой природы, бессилие разъединения с Богом.
Неточные совпадения
Неправильный, небрежный лепет, // Неточный выговор речей // По-прежнему сердечный трепет // Произведут в груди моей; // Раскаяться во мне нет
силы, // Мне галлицизмы будут милы, // Как прошлой юности
грехи, // Как Богдановича стихи. // Но полно. Мне пора заняться // Письмом красавицы моей; // Я слово дал, и что ж? ей-ей, // Теперь готов уж отказаться. // Я знаю: нежного Парни // Перо не в моде в наши дни.
— Мой
грех! — повторила она прямо грудью, будто дохнула, — тяжело, облегчи, не снесу! — шепнула потом, и опять выпрямилась и пошла в гору, поднимаясь на обрыв, одолевая крутизну нечеловеческой
силой, оставляя клочки платья и шали на кустах.
Вера, по настоянию бабушки (сама Татьяна Марковна не могла), передала Райскому только глухой намек о ее любви, предметом которой был Ватутин, не сказав ни слова о «
грехе». Но этим полудоверием вовсе не решилась для Райского загадка — откуда бабушка, в его глазах старая девушка, могла почерпнуть
силу, чтоб снести, не с девическою твердостью, мужественно, не только самой — тяжесть «беды», но успокоить и Веру, спасти ее окончательно от нравственной гибели, собственного отчаяния.
— Бог посетил, не сама хожу. Его
сила носит — надо выносить до конца. Упаду — подберите меня… Мой
грех! — шепнула потом и пошла дальше.
А Татьяна Марковна старалась угадывать будущее Веры, боялась, вынесет ли она крест покорного смирения, какой судьба, по ее мнению, налагала, как искупление за «
грех»? Не подточит ли сломленная гордость и униженное самолюбие ее нежных, молодых
сил? Излечима ли ее тоска, не обратилась бы она в хроническую болезнь?