Неточные совпадения
Здесь начинается область «мистики», а равно и путь «оккультизма», или «науки, как достигнуть
познания высших
миров» (Штейнер).
«Высшие
миры», которых достигать учит «духовное знание», строго говоря, есть наш же собственный
мир, воспринимаемый лишь более широко и глубоко; и как бы далеко ни пошли мы в таком
познании, как бы высоко ни поднялись по лестнице «посвящений», все же оно остается в пределах нашего
мира, ему имманентно [Эта мысль находит ясное выражение в книге Эмиля Метнера.
На пути оккультного
познания, как и всякого
познания вообще, при постоянном и бесконечном углублении в область божественного, в
мире нельзя, однако, встретить Бога, в этом
познании есть бесконечность — в религиозном смысле дурная, т. е. уводящая от Бога, ибо к Нему не приближающая.
Это не метод
познания с его верной, рассчитанной поступью, это безумие для
мира сего, и его хочет Бог.
Философия не есть мудрость
мира, но
познание не-мирового (Nichtweltlichen), не
познание внешней меры, эмпирического бытия и жизни, но знание того, что вечно, что есть Бог и что проистекает из его натуры…
В сем состоянии не можем мы ничего о Нем сказать, кроме что Он единственно Себе самому известен: понеже Он никакой твари, какое бы имя она ни имела, неизвестен иначе, как только как Он открывает себя самого в шаре Вечности, а вне шара и сверх оного, Он есть для всего сотворенного смысла вечное ничто, цело и совсем скрыт и как бы в своей собственной неисследимой тайне завит и заключен; так что
познание наше о Нем вне бездонного шара
мира Вечности есть более отрицательно, нежели утвердительно, то есть мы познаем более, что Он не есть, нежели что Он есть».
Мистическое самоуглубление, как и расширение научного или оккультного
познания, само в себе также не содержит ключа к религиозному постижению
мира, — и оно нуждается в религиозных аксиомах откровения, лишь чрез них живым светом загораются его богатства.
«Гнозис», «духовное знание», вновь выставляется средством сделаться «богами», в сознании софийности своей и богонасыщенности всей софийной твари, причем ради
познания твари, под предлогом углубления в божественную стихию
мира, получается забвение о Боге.
В религиозном своем существе язычество есть
познание невидимого чрез видимое, Бога через
мир, откровение Божества в твари.
Экзистенциальная философия есть субъективный метод в философии, она утверждает
познание мира в человеческом существовании и через человеческое существование, она антропоцентрична.
Так называемая экзистенциальная философия, новизна которой мне представляется преувеличенной, понимает философию как познание человеческого существования и
познание мира через человеческое существование.
Неточные совпадения
Вспомнились слова Марины: «
Мир ограничивает человека, если человек не имеет опоры в духе». Нечто подобное же утверждал Томилин, когда говорил о
познании как инстинкте.
Мысли этого порядка развивались с приятной легкостью, как бы самосильно. Память услужливо подсказывала десятки афоризмов: «Истинная свобода — это свобода отбора впечатлений». «В
мире, где все непрерывно изменяется, стремление к выводам — глупо». «Многие стремятся к
познанию истины, но — кто достиг ее, не искажая действительности?»
Почему возможна трагедия
познания, почему свет Логоса не всегда освещает познавательный путь человека, как существа духовного, превышающего
мир?
Познание Истины есть преображение, просветление
мира, а не отвлеченное
познание, в нем теория и практика совпадают.
Но в глубине и самое позитивное, точное научное
познание природного
мира заключает в себе отблеск Логоса.