Неточные совпадения
Философии
мир раскрывается иначе, чем науке, и путь ее
познания иной.
История философии будет философским, а не только научным
познанием в том лишь случае, если
мир философских идей будет для познающего его собственным внутренним
миром, если он будет его познавать из человека и в человеке.
У человека, как дробной и малой части
мира, не могла бы зародиться дерзновенная задача
познания.
Познание предполагает не идеальное, внечеловеческое бытие и совершенную пассивность человека, впускающего в себя предмет
познания,
мир сущностей (Wesenheiten), а человека, не психологического, а духовного человека и его творческую активность.
Кант и идеалистические теории
познания утверждают, что познает совсем не человек, ибо это означало бы психологизм и антропологизм, т. е. релятивизм в
познании, и познается совсем не
мир, ибо это означало бы наивный реализм.
Он и в падении своем сохраняет печать своего высокого положения, и в нем остается возможность высшей жизни, возможность
познания, возвышающегося над бессмыслицей
мира.
Теоретический и практический разум в этом нераздельны,
познание ценности неотделимо от оценки, от жизни в
мире ценностей.
В
познании этическом мы не только впускаем в себя и отражаем этическую правду, мы неизбежно и создаем ее, творим
мир ценностей.
Но для определения характера этического
познания нужно сказать, что самое различение добра и зла есть горькое различение, есть самое горькое в
мире.
Но творческое
познание философа не определяется целиком данным ему
миром, Богом уже сотворенным.
Творческое
познание всегда предполагает не только сотворенный уже
мир, но и тьму небытия.
Закон явился в результате греха, но он бессилен вывести человека из того
мира, в который он попал после того, как он сорвал с древа
познания добра и зла, он бессилен преодолеть грех даже при совершенном его исполнении, не может спасти.
Это мы видим в творчестве
познания, в философии, которая предполагает бытие и сотворенный Богом
мир, предметные реальности, без которых мышление происходит в пустоте.
Это есть прежде всего мое внутреннее
познание, еще неведомое
миру и не выраженное для
мира, сокровенное.
Самая высокая форма страха, страх вечных адских мук, страх религиозный, очень неблагоприятна для
познания, для чистого предметного созерцания, для видения соотношения реальностей в
мире.
Экзистенциальная философия есть субъективный метод в философии, она утверждает
познание мира в человеческом существовании и через человеческое существование, она антропоцентрична.
Так называемая экзистенциальная философия, новизна которой мне представляется преувеличенной, понимает философию как познание человеческого существования и
познание мира через человеческое существование.
Это исключительное самосознание человека не может быть одной из истин философского
познания мира, оно как абсолютное a priori предшествует всякому философскому познанию мира, которое только через это самосознание и делается возможным.
Неточные совпадения
Вспомнились слова Марины: «
Мир ограничивает человека, если человек не имеет опоры в духе». Нечто подобное же утверждал Томилин, когда говорил о
познании как инстинкте.
Мысли этого порядка развивались с приятной легкостью, как бы самосильно. Память услужливо подсказывала десятки афоризмов: «Истинная свобода — это свобода отбора впечатлений». «В
мире, где все непрерывно изменяется, стремление к выводам — глупо». «Многие стремятся к
познанию истины, но — кто достиг ее, не искажая действительности?»
Почему возможна трагедия
познания, почему свет Логоса не всегда освещает познавательный путь человека, как существа духовного, превышающего
мир?
Познание Истины есть преображение, просветление
мира, а не отвлеченное
познание, в нем теория и практика совпадают.
Но в глубине и самое позитивное, точное научное
познание природного
мира заключает в себе отблеск Логоса.