Неточные совпадения
Раз уже появилась наука с ее методами, было бы противоестественно, если бы она в
силу той или иной догматической предвзятости, клерикальной или атеистической ортодоксии закрыла свои глаза и отвела руки от столь существенной области
научного изучения, как феноменология религии.
Язычество благодаря своей мистической зрячести видит «богов» там, где нашему «
научному» сознанию доступны лишь мертвые «
силы природы».
Против такого индивидуализма прав даже элементарный
научный социологизм, который умеет осязать общественное тело, с разных сторон и разными методами познавая
силу социального сцепления и наследственности, постигая характер социального детерминизма в его статике и динамике.
Неточные совпадения
— Мы обладаем лишь одной
силой, действительно способной преобразить нас, это —
сила научного знания…
Можно установить четыре периода в отношении человека к космосу: 1) погружение человека в космическую жизнь, зависимость от объектного мира, невыделенность еще человеческой личности, человек не овладевает еще природой, его отношение магическое и мифологическое (примитивное скотоводство и земледелие, рабство); 2) освобождение от власти космических
сил, от духов и демонов природы, борьба через аскезу, а не технику (элементарные формы хозяйства, крепостное право); 3) механизация природы,
научное и техническое овладение природой, развитие индустрии в форме капитализма, освобождение труда и порабощение его, порабощение его эксплуатацией орудий производства и необходимость продавать труд за заработную плату; 4) разложение космического порядка в открытии бесконечно большого и бесконечно малого, образование новой организованности, в отличие от органичности, техникой и машинизмом, страшное возрастание
силы человека над природой и рабство человека у собственных открытий.
В этом отрицании, в этом улетучивании старого общественного быта — страшная
сила Прудона; он такой же поэт диалектики, как Гегель, — с той разницей, что один держится на покойной выси
научного движения, а другой втолкнут в сумятицу народных волнений, в рукопашный бой партий.
— А так, сам собою, — объяснил с полуулыбочкой Мартын Степаныч, — захотел да и сделался за свою кроткую и богомольную жизнь философом, и, как определяют некоторые из его современников, проповедь его состояла не в
научных словесех человеческих, а в явлениях духа и
силы, ниспосылаемых ему свыше.
Конечно, это было детство возникающего университета, но тем не менее тут было много добрых, благотворных начал, прочно подвигавших на пути образованности искренно желавших учиться; немного было приобретено сведений
научных, но зато они вошли в плоть и кровь учащихся, вполне были усвоены ими и способствовали самобытному развитию молодых умственных
сил.