Неточные совпадения
Если мир. возникает только в процессе удаления из абсолютного, его убыли, и лишь в этой убыли и состоит его собственная природа, то, очевидно, миротворящее
начало есть прогрессивно возрастающий минус абсолютного, или погружение его во
зло: отсюда получается неизбежный антикосмизм, и самого Плотина лишь эллинский дух да непоследовательность спасали от сатанинского вывода, формулированного Мефистофелем...
Здесь мы непосредственно упираемся в космологическую антиномию, которая представляет собой как бы водораздел: от этого гребня идут в обе стороны скаты — как к пантеистическому монизму, так и к манихейскому дуализму, принимающему, рядом с Богом, противобога, демиурга, самостоятельное (и
злое)
начало мира.
В учении Плотина гораздо определеннее, чем у Платона, материя получает отрицательный коэффициент, рассматривается как
начало зла, как сгущающаяся тьма, погружаясь в которую постепенно погасает свет, изливающийся из первоисточника εν.
Из сказанного видно, сколь ограниченным и неполным остается понятие материи у Платона и сколь извращенным является оно у Плотина, для которого материя, как
начало отрицательное, как небытие, есть
зло и даже
начало зла.
Начало зла в них есть дерзновение (τόλμα), и становление (γένεσις), и первоначальное обособление (πρώτη έτερότης), и желание принадлежать себе самим (εαυτών είναι).
Мир, сотворенный из ничего в
Начале, т. е. потенциальная и актуализирующаяся софийность, в первозданной своей «доброте» не имеет ничего аншмсофийного, не содержит никакого
зла.
Но раз возникнув,
зло, как и добро, становится многочастно, многообразно и многолико, оно существует уже и как космическое
начало, —
зло в природе, и как антропологическое, —
злая воля в человеке.
И
начало, и цель всего, также и
зла, есть благо, ибо ради блага и существует все, и благое, и ему противоположное.
По определению св. Максима Исповедника, «
зло и не было и не будет самостоятельно существующим по собственной природе, ибо оно и не имеет в сущем ровно никакой сущности, или природы, или самостоятельного лика, или силы, или деятельности, и не есть ни качество, ни количество, ни отношение, ни место, ни время, ни положение, ни действие, ни движение, ни обладание, ни страдание, так чтобы естественно созерцалось в чем-либо из сущего, и вовсе не существует во всем этом по естественному усвоению; оно не есть ни
начало, ни средина, ни конец».
Августином преимущественно в борьбе его с манихейством, исповедовавшим онтологическую самобытность
зла как второго
начала мирового бытия.
Именно в
начале жизненного пути человеческого
зло и могло быть опасным, напротив, каждый шаг вперед по пути активного целомудрия уменьшал шансы
зла.
Свой приговор Господь
начал со змея, причем первая его часть (3:14) относится к животному, осквернившему себя наитием
зла, вторая же к змею духовному, дьяволу, которому все-таки не удалось изменить предназначение Божье о человеке и мире: женственность, только что павшая в лице Евы, восстанет из своего падения в лице Той, Кто воспевается как «падшего Адама восстание и слез Евиных избавление».
С тех пор как человек восхотел жизненно ощутить антиномии творения и вкусил от древа познания добра и
зла, это
зло стало для него, хотя и временно, как бы вторым космическим
началом, некоторой мойрой, тяжело придавившей и искалечившей жизнь.
Разрыв мужского и женского
начала, отличающий природу власти и проявляющийся в ее жестком и насильническом характере, коренится в изначальном нарушении полового равновесия в человечестве, а вовсе не связан с той или иной частной формой государственности, которая и вся-то вообще есть внешняя реакция на внутреннее
зло в человеке.
— И это справедливо, — подтвердил Вихров, —
злое начало, как его ни заковывай, непременно в жизни человеческой начнет проявляться — и все больше и больше, пока снова не произнесутся слова любви и освобождения: тогда оно опять пропадает… Но кто ж тебе все это рассказывал? — прибавил он, обращая с радушием свое лицо к Груне.
Неточные совпадения
Степан Аркадьич знал, что когда Каренин
начинал говорить о том, что делают и думают они, те самые, которые не хотели принимать его проектов и были причиной всего
зла в России, что тогда уже близко было к концу; и потому охотно отказался теперь от принципа свободы и вполне согласился. Алексей Александрович замолк, задумчиво перелистывая свою рукопись.
Но каждый раз, как он
начинал говорить с ней, он чувствовал, что тот дух
зла и обмана, который владел ею, овладевал и им, и он говорил с ней совсем не то и не тем тоном, каким хотел говорить.
— Расскажите нам что-нибудь забавное, но не
злое, — сказала жена посланника, великая мастерица изящного разговора, называемого по-английски small-talk обращаясь к дипломату, тоже не знавшему, что теперь
начать.
— Говорят, что это очень трудно, что только
злое смешно, —
начал он с улыбкою. — Но я попробую. Дайте тему. Всё дело в теме. Если тема дана, то вышивать по ней уже легко. Я часто думаю, что знаменитые говоруны прошлого века были бы теперь в затруднении говорить умно. Всё умное так надоело…
Он пошел к печке, отворил ее и
начал шарить в
золе: кусочки бахромы от панталон и лоскутья разорванного кармана так и валялись, как он их тогда бросил, стало быть никто не смотрел!