На вокзале то и дело вспыхивала трескучая тревожная стрельба поверх толпы — это
воинские части останавливали панику сумасшедших, бегущих по стрелам железных дорог из Смоленской губернии на Москву.
Пьяное, кровавое, безобразное побоище продолжалось часа три, до тех пор, пока наряженным
воинским частям вместе с пожарной командой не удалось, наконец, оттеснить и рассеять озверевшую толпу. Два полтинничных заведения были подожжены, но пожар скоро затушили. Однако на другой же день волнение вновь вспыхнуло, на этот раз уже во всем городе и окрестностях. Совсем неожиданно оно приняло характер еврейского погрома, который длился дня три, со всеми его ужасами и бедствиями.
— Как куда? В Джанкой. Приказ — немедленно эвакуироваться всем ответственным работникам, ты же знаешь.
Воинским частям тоже приказ, — как можно скорее уходить с позиций.
На ст. Мукден
воинские части долго не задерживаются, не более, как через четверть, много полчаса, слышится сигнал горниста, играющего посадку, и поезд мчится далее.
Неточные совпадения
Простояв более шестнадцати месяцев под стенами лавры, воеводы польские, покрытые стыдом, бежали от монастыря, который недаром называли в речах своих каменным гробом, ибо обитель святого Сергия была действительно обширным гробом для большей
части войска и могилою их собственной
воинской славы.
Тридцать тысяч войска польского, под предводительством известных своею
воинской доблестью и зверским мужеством панов Сапеги и Лисовского, не успели взять приступом монастыря, защищаемого горстью людей, из которых большая
часть в первый раз взялась за оружие; в течение шести недель более шестидесяти осадных орудий, гремя день и ночь, не могли разрушить простых кирпичных стен монастырских.
— Немощь у меня к зелену вину, — объяснял дьячок, — а соблазн везде… Своя монастырская братия стомаха ради и
частых недуг вкушает, а потом поп Мирон в Служней слободе, казаки из слобод,
воинские люди… Ох, великое искушение, ежели человек слабеет!.. Ну, игумен Моисей и истязал меня многажды…
Петр Великий, по собственному признанию в одном приказе, как мы увидим впоследствии, также имел в виду прежде всего
воинское образование; но он понял связь его со всеми другими
частями государственного устройства.
Говоря о военной
части, он замечает, что «
воинские учреждения, сделанные комиссиею, на то определенною при вступлении на престол императрицы Екатерины II, имели много основательного и полезного, да и на правилах хозяйства основаны были»; затем продолжает: «Страшные злоупотребления и расточения, вкравшиеся по сей
части и кои начало свое взяли и далее простирались от 1775 года, отнюдь не от самых учреждений произошли, а от необузданности временщиков».