Неточные совпадения
«Я ни в
чем не виноват, — думал я упорно и мучительно, — у меня есть диплом, я имею пятнадцать пятерок. Я
же предупреждал еще в
том большом городе,
что хочу идти вторым врачом. Нет. Они улыбались и говорили: «Освоитесь». Вот тебе и освоитесь.
А если грыжу привезут? Объясните, как я с нею освоюсь? И в особенности каково будет себя чувствовать больной с грыжей у меня под руками? Освоится он на
том свете (тут у меня холод по позвоночнику…).
И тут
же, хотя никто и не требовал от меня в одиночестве у лампы ипекакуанки, я малодушно перелистал рецептурный справочник, проверил ипекакуанку,
а попутно прочитал машинально и о
том,
что существует на свете какой-то «инсипин». Он не кто иной, как «сульфат эфира хининдигликолевой кислоты»… Оказывается, вкуса хинина не имеет! Но зачем он? И как его выписать? Он
что, порошок? Черт его возьми!
Прекрасно,
что сказала,
а то ведь я еще не был уверен, под наркозом ли делается операция! Да, конечно, под наркозом — как
же иначе!
Я неопределенно бормочу что-то в ответ. Мне, собственно говоря, хочется сказать вот
что: все ли там цело у матери, не повредил ли я ей во время операции… Это-то смутно терзает мое сердце. Но мои знания в акушерстве так неясны, так книжно отрывочны! Разрыв?
А в
чем он должен выразиться? И когда он даст знать о себе — сейчас
же или, быть может, позже?.. Нет, уж лучше не заговаривать на эту
тему.
Как не помнить! Дело было в
том,
что хотя на свете и существует фельдшер Демьян Лукич, который рвет зубы так
же ловко, как плотник ржавые гвозди из старых шалевок, но такт и чувство собственного достоинства подсказали мне на первых
же шагах моих в Мурьевской больнице,
что зубы нужно выучиться рвать и самому. Демьян Лукич может и отлучиться или заболеть,
а акушерки у нас все могут, кроме одного: зубов они, извините, не рвут, не их дело.
«Ну, — говорю, — легко ли мне обязанность татарчат воспитывать. Кабы их крестить и причащать было кому, другое бы еще дело,
а то что же: сколько я их ни умножу, все они ваши же будут, а не православные, да еще и обманывать мужиков станут, как вырастут». Так двух жен опять взял, а больше не принял, потому что если много баб, так они хоть и татарки, но ссорятся, поганые, и их надо постоянно учить.
— Только сделайте одолжение, присядьте уж и сами,
а то что же я буду сидеть, а вы в таком волнении будете передо мною… бегать. Нескладно выйдет-с.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же время говорит про себя.)
А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид,
а слона повалит с ног. Только бы мне узнать,
что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из
чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну
что, где они?
А? Да говорите
же оттуда — все равно.
Что? очень строгий?
А?
А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до
тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!
— Да
чем же ситцы красные // Тут провинились, матушка? // Ума не приложу! — // «
А ситцы
те французские — // Собачьей кровью крашены! // Ну… поняла теперь?..»
«
А чем же! Не острогом
же // Кончать
ту? Дело верное, // Не каркай, пореши!»
Скотинин. Ох, братец, друг ты мой сердешный! Со мною чудеса творятся. Сестрица моя вывезла меня скоро-наскоро из моей деревни в свою,
а коли так
же проворно вывезет меня из своей деревни в мою,
то могу пред целым светом по чистой совести сказать: ездил я ни по
что, привез ничего.