Неточные совпадения
Дмитрия Федоровича он к себе принял на руки, когда сбежала Аделаида Ивановна, трехлетним
мальчиком и
провозился с ним почти год, сам гребешком вычесывал, сам даже обмывал его в корыте.
Это был
мальчик Смуров, состоявший в приготовительном классе (тогда как Коля Красоткин был уже двумя классами выше), сын зажиточного чиновника и которому, кажется, не позволяли родители
водиться с Красоткиным, как
с известнейшим отчаянным шалуном, так что Смуров, очевидно, выскочил теперь украдкой.
Команда парохода любила его, и он любил этих славных ребят, коричневых от солнца и ветра, весело шутивших
с ним. Они мастерили ему рыболовные снасти, делали лодки из древесной коры,
возились с ним, катали его по реке во время стоянок, когда Игнат уходил в город по делам.
Мальчик часто слышал, как поругивали его отца, но не обращал на это внимания и никогда не передавал отцу того, что слышал о нем. Но однажды, в Астрахани, когда пароход грузился топливом, Фома услыхал голос Петровича, машиниста:
Он присматривался к странной жизни дома и не понимал её, — от подвалов до крыши дом был тесно набит людьми, и каждый день
с утра до вечера они
возились в нём, точно раки в корзине. Работали здесь больше, чем в деревне, и злились крепче, острее. Жили беспокойно, шумно, торопливо — порою казалось, что люди хотят скорее кончить всю работу, — они ждут праздника, желают встретить его свободными, чисто вымытые, мирно, со спокойной радостью. Сердце
мальчика замирало, в нём тихо бился вопрос:
— Так её на люди выносить надо? Пойми: ты на дело наше тень бросаешь! Какое там у тебя жертвоприношение? Что ты — персиянин?
С мальчиками возишься? Какой
мальчик?