Философия свободы значит здесь — философия свободных, философия, исходящая из свободы, в противоположность философии рабов, философии, исходящей из необходимости, свобода означает состояние философствующего субъекта.
В основе «
философии свободы» лежит деление на два типа мироощущения и мироотношения — мистический и магический. Мистика пребывает в сфере свободы, в ней — трансцендентный прорыв из необходимости естества в свободу божественной жизни. Магия еще пребывает в сфере необходимости, не выходит из заколдованности естества. Путь магический во всех областях легко становится путем человекобожеским. Путь же мистический должен быть путем богочеловеческим. Философия свободы есть философия богочеловечества.
Философия должна быть свободной, должна искать истину, но именно свободная философия,
философия свободы приходит к тому, что лишь религиозно, лишь жизни цельного духа дается истина и бытие.
Неточные совпадения
Истинное решение проблемы реальности, проблемы
свободы, проблемы личности — вот настоящее испытание для всякой
философии.
Бессилие решить проблемы реальности,
свободы, личности или ложное решение этих проблем — верный показатель плохих качеств
философии, ее внутренней импотенции, ложности избранного ею пути.
Подозрительна та
философия, для которой реальность — призрачна,
свобода — призрачна, личность — призрачна.
Современная
философия отрицает реальность,
свободу, личность или утверждает их призрачно.
Современная
философия —
философия иллюзионистическая по преимуществу, ее гносеология отвергает не только реальность отношения к бытию, но и само бытие, лишает человека изначального сознания
свободы,
свободы безмерной и безосновной, разлагает личность на дробные части, отвергая ее изначальную субстанциональность.
Призрачно спасти реальность,
свободу, личность современная
философия всегда сумеет, для этого существуют многочисленные орудия софистики и гносеологической эквилибристики.
Весь опыт новой
философии громко свидетельствует о том, что проблемы реальности,
свободы и личности могут быть истинно поставлены и истинно решены лишь для посвященных в тайны христианства, лишь в акте веры, в котором дается не призрачная, а подлинная реальность и конкретный гнозис.
Свобода, прежде всего
свобода — вот душа христианской
философии и вот что не дается никакой другой, отвлеченной и рационалистической
философии.
Философия должна быть свободной, она и будет свободной, когда будет церковной, так как только в Церкви —
свобода, освобождение от рабства и необходимости.
Лишь церковная
философия в силах решить проклятые вопросы, лишь ей доступны проблемы
свободы и зла, личности и мирового смысла, реализма и брачной тайны познания.
Сознательный переход от отвлеченной
философии самодовлеющего рассудка к конкретной
философии целостной жизни духа, не
философии чувства, а
философии органического духа, раскрывает возможность положительного решения проблем реальности,
свободы, личности.
Свобода, как и реальная действительность, иррациональна для рационалистической, интеллектуалистической
философии, но постижима для
философии цельного духа.
Рационалистическая
философия бессильна решить проблему зла, так связанную с проблемой
свободы и личности.
[В европейской
философии родственный Лопатину взгляд на причинность и
свободу развивает Бергсон.]
Тайна
свободы — вот пробный камень истинной мистики и истинной
философии.
Где нет
свободы, где
свобода рационализируется, где
свобода тонет в пантеистическом океане, где
свобода истолковывается в духе теософической эволюции, где
свобода заколдована в магии естества, там нет подлинной мистики, там
философия сбилась с пути.
Сравнительно недавно, уже в изгнании, я написал вновь
философию свободы под заглавием «Философия свободного духа» (по-французски заглавие было лучше: Esprit et liberté [«Дух и свобода» (фр.).]).
Неточные совпадения
Но человек сделал это на свою погибель, он — враг свободной игры мировых сил, схематизатор; его ненавистью к
свободе созданы религии,
философии, науки, государства и вся мерзость жизни.
Советская
философия даже придумала слово «самодвижение» для оправдания того, что источником движения является не толчок извне, а внутренне присущая материи
свобода.
Но возможен другой тип
философии, который утверждает примат
свободы, творческого акта над бытием.
Я могу сказать, что у меня был опыт изначальной
свободы, и, в связи с ней, и творческой новизны, и зла, был острый опыт о личности и ее конфликте с миром общего, миром объективации, опыт выхода из власти общего, был опыт человечности и сострадания, был опыт о человеке, который есть единственный предмет
философии.
В школьной
философии проблема
свободы обычно отождествлялась с «
свободой воли».