Неточные совпадения
Гностики
и теософы лучше метафизиков
и философов, поскольку они требуют посвящения для религиозного раскрытия истины, но
и они «интеллигенты-отщепенцы» в мировом смысле этого
слова, оторванные от корней, живущие гипертрофией интеллекта, безблагодатные.
Современное либеральное (в широком смысле этого
слова) сознание не отрицает веры, но видит в вере произвольное, субъективное, необязательное прибавление душевной жизни
и только знанию придает объективное
и общеобязательное значение.
Само собою разумеется, что
слово «видимый»
и «невидимый» нужно понимать всеобъемлюще, не в смысле зрительного восприятия
и не в смысле внешнего восприятия, а в смысле принудительной данности или отсутствия принудительной данности.
Лишь рационалистическое рассечение целостного человеческого существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической ценности знания, но для познающего, как для существа живого
и целостного, не рационализированного, ясно, что познание имеет прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно, смысле
слова) ценность, что познание есть функция жизни, что возможность брачного познания основана на тождестве субъекта
и объекта, на раскрытии того же разума
и той же бесконечной жизни в бытии, что
и в познающем.
Начало выветриваться всякое содержание из идеи разума,
и теряется право оперировать с самим
словом разум.
Гете был в глубочайшем смысле
слова церковнее, ближе к мировой душе, чем Кант, Фихте
и Гегель,
и потому осуществлял в своей жизни идеал цельного знания.
Мы хотели бы прийти друг к другу
и поговорить по душе, но
слова не пускают дальше передней.
Но божественное
Слово было изреченностью смысла мира,
и не было оно ложью.
И всякая изреченность, всякое
слово, приобщенное к Логосу, не есть ложь, есть истина.
Рационализация
слов, на которой так настаивает критическая гносеология, есть распад
и разрыв.
О, тогда поймут друг друга, тогда все
слова будут полны реального содержания
и смысла.
Как ужасно, что философия перестала быть объяснением в любви, утеряла эрос
и потому превратилась в спор о
словах.
Религиозная философия всегда есть объяснение в любви,
и слова ее не рационализированы, значение ее
слов не номинальное.
Этот спор не разрешается гносеологией, это — спор о принадлежности к двум разным мирам, к миру, в котором все рационализировано
и слова лишены реального значения, имеют лишь номинальное,
и к миру, в котором все дано в мистической цельности
и потому
слова полны реального значения.
Несовершенство языка, страшный номинализм
слов дает кажущееся оправдание тому учению современного критицизма, согласно которому бытие есть лишь форма экзистенциального суждения
и вне суждения бытия нет.
И само это утверждение подпадает под страшную власть номинализма
слов.
Из суждения
и его рокового круга нет выхода в номинальном царстве
слов.
Разрубить этот узел — значит радикально порвать с номинализмом
слов, вернуть
словам их реальное, онтологическое содержание
и смысл.
От меня же требуют, чтобы я притворился, что ничего не знаю
и целиком завишу от формализма суждений
и номинализма
слов.
Одна
и та же форма может иметь разное значение в зависимости от того, находимся ли мы во власти номинализма
слов или освободились от нее.
Но
и Риккерту не один раз приходится обмолвиться
словом, что ценность есть, существует, т. е. что ценность — бытие.
Актом воли цельного духа я прекращаю игру со
словом «есть»
и возвращаюсь к реализму.
Номинализм
слов одинаково допускает сказать «бытие есть», «небытие есть», «бытия нет», «Бог есть»
и «дыра в кольце есть».
Слово это имеет скверный привкус
и запах, оно болезненно.
Русская интеллигенция не чтит своей национальной мысли
и слишком привыкла пасовать перед последними
словами мысли европейской.
Лосский сам очень критицист
и очень эмпирик,
и он кует новое оружие против последних
слов европейской философии.
Рационалистической отвлеченностью страдает не только рационализм в собственном смысле этого
слова, докантовский рационализм Декарта, Спинозы
и Лейбница, послекантовский рационализм Гегеля, но нисколько не в меньшей степени
и сам Кант,
и Юм,
и вся критическая философия.
Милль
и современный неокантианец разногласят на
словах, на деле они одинаково уверены в твердости своего знания
и своего опыта
и ни в чем серьезно не сомневаются.
«
Словом разум следует обозначать способность ставить
и осуществлять высшие, т. е. мировые цели.
Эта идея положительного бытия [
Слово бытие я здесь все время употребляю не в общем
и отвлеченном смысле, а в метафизическом смысле истинно-сущего.
Идея Творца полна достоинства
и свободы: Он возжелал свободной любви человека, чтобы свободно пошел человек за Творцом, прельщенный
и плененный Им (
слова Великого Инквизитора).
«В начале было
Слово,
и Слово было у Бога,
и Слово было Бог».
В этих
словах евангелиста Иоанна сказалась вся правда греческих метафизиков
и ветхозаветных пророков.
Логос, Смысл творения,
Слово было в начале,
Слово это было в Боге
и Слово было Богом.
«Свое» — вот
слово, заключающее в себе страшную иронию, так как ни один из живших
и живущих людей не может реально назвать это «будущее» своим; ни один человек не войдет в это будущее живым, войдут его истлевшие кости.
Смысл мировой истории не в благополучном устроении, не в укреплении этого мира на веки веков, не в достижении того совершенства, которое сделало бы этот мир не имеющим конца во времени, а в приведении этого мира к концу, в обострении мировой трагедии, в освобождении тех человеческих сил, которые призваны совершить окончательный выбор между двумя царствами, между добром
и злом (в религиозном смысле
слова).
Слова «претерпевший до конца спасется» не значат, что нужно стремиться к страданию, страдать как можно больше, а значат, что нужно иметь как можно большую силу сопротивления, принимать мужественно удары мирового зла, вынести все до конца
и не согнуться, не погибнуть.
Насильственно удерживать в церкви или насильственно вводить в церковь — вот
слова, лишенные всякого смысла
и значения.
Словом этим очень злоупотребляют,
и злоупотребляют в обе стороны —
и для восхваления
и для порицания.
Грубым заблуждением было бы думать, что Церковь мистическая есть исключительно Церковь духовная
и невидимая, в протестантском смысле этого
слова.
Тут спор не догматический, а психологический
и словами почти невыразимый.
И всякое подлинное мистическое мирочувствие связано с Эросом, мистическое восприятие мира есть в высшем смысле этого
слова эротическое восприятие.
Церковь для нас не есть церковь поместная, национальная, не есть даже церковь православная в историческом смысле этого
слова, но Церковь Вселенская, католическая, Церковь космическая, хотя
и неразрывно связанная с священным преданием, священством
и таинствами.
«En route» заканчивается
словами: «Если бы, — говорит Гюисманс, думая о писателях, которых ему трудно будет не увидеть, — если бы они знали, насколько они ниже последнего из послушников, если бы они могли вообразить себе, насколько божественное опьянение свинопасов траппистов мне интереснее
и ближе всех их разговоров
и книг!
Рационалистический дух, убивающий мистику
и символику христианства, создает культуру, обедненную, оскопленную, иссушенную, аскетическую в дурном смысле этого
слова.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я не хочу после… Мне только одно
слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе
и сейчас! Вот тебе ничего
и не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь,
и давай пред зеркалом жеманиться:
и с той стороны,
и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг,
и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки,
и потому каждому
слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом
и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Городничий (с неудовольствием).А, не до
слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да
и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе…
И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит,
и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат
и, как говорят, без царя в голове, — один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит
и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста,
и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия
и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Осклабился, товарищам // Сказал победным голосом: // «Мотайте-ка на ус!» // Пошло, толпой подхвачено, // О крепи
слово верное // Трепаться: «Нет змеи — // Не будет
и змеенышей!» // Клим Яковлев Игнатия // Опять ругнул: «Дурак же ты!» // Чуть-чуть не подрались!