Неточные совпадения
В этом есть огромная примесь религиозного натурализма, предшествующего христианской религии
духа, религии личности и
свободы.
Россия — страна безграничной
свободы духа, страна странничества и искания Божьей правды.
Утверждение
свободы духа, как чего-то характерно-русского, всегда было существенной особенностью славянофильства.
В русском народе поистине есть
свобода духа, которая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного благоустройства.
Дух этот устремлен к последнему и окончательному, к абсолютному во всем; к абсолютной
свободе и к абсолютной любви.
Добыть себе относительную общественную
свободу русским трудно не потому только, что в русской природе есть пассивность и подавленность, но и потому, что русский
дух жаждет абсолютной Божественной
свободы.
Славянофилы хотели оставить русскому народу
свободу религиозной совести,
свободу думы,
свободу духа, а всю остальную жизнь отдать во власть силы, неограниченно управляющей русским народом.
Достоевский в легенде о «Великом Инквизиторе» провозгласил неслыханную
свободу духа, абсолютную религиозную
свободу во Христе.
Он совершенно лишен всякой мужественности
духа, всякой активной силы сопротивления стихиям ветра, всякой внутренней
свободы.
Буржуазное рабство человеческого
духа — один из результатов формальной
свободы человека, его поглощенности собой.
Через нее лишь достигается
свобода духа.
Эта независимость и
свобода духа должна быть обнаружена мучительным путем механизации, машинизации материальной жизни.
Только тот достигает
свободы духа, кто покупает ее дорогой ценой бесстрашного и страдальческого развития, мукой прохождения через дробление и расщепление организма, который казался вечным и таким уютно-отрадным.
Нужно видеть абсурдность и бессмысленность мира, в котором мы живем, и вместе с тем верить в
дух, с которым связана
свобода, и в смысл, который победит бессмыслицу и преобразит мир.
Важнее же всего сознать, что
дух совсем не есть реальность, сопоставимая с другими реальностями, например, с реальностью материи;
дух есть реальность совсем в другом смысле, он есть
свобода, а не бытие, качественное изменение мировой данности, творческая энергия, преображающая мир.
Никакая наука не может ничего сказать о том, существуют ли или не существуют иные миры, но только потому, что ученый, исключительно погруженный в этот данный ему мир, не имеет
свободы духа, необходимой для признания других планов мира.
Лишь встреча в
духе есть встреча в
свободе.
Лишь в
духе и
свободе встреча с Богом есть драматическое событие.
Лучше можно сказать, что Бог есть Смысл и Истина мира, Бог есть
Дух и
Свобода.
Свобода человека в том, что кроме царства Кесаря существует еще царство
Духа.
Свобода возможна лишь в том случае, если кроме царства Кесаря существует еще царство
Духа, т. е. царство Божье.
Основное же свойство
Духа есть
свобода.
Свобода не может быть вкорнена в природе, она вкорнена в
Духе.
Дуализм между царством
Духа и царством Кесаря — совершенно необходимое утверждение
свободы человека.
Поэтому основная тема —
дух и природа,
свобода и необходимость.
Борьба против буржуазного общества и буржуазного
духа, с которым социализм и коммунизм недостаточно борются, совсем не отрицает заслуг буржуазного и гуманистического периода истории, утверждения
свободы мысли и науки, уничтожения пыток и жестоких наказаний, признания большей человечности.
Верно же понятый дуализм царства Кесаря и царства Божьего,
духа и природы,
духа и организованного в государство общества, может обосновать
свободу.
Дух есть
свобода, но в объективации
духа в истории создавался ряд мифов, которыми укреплялся авторитет власти.
Дух же принадлежит к царству
свободы.
Часто недостаточно помнят и знают, что античный греко-римский мир не знал принципа
свободы совести, которая предполагала дуализм
духа и кесаря.
И есть
свобода, от которой человек не имеет права отказываться, если хочет сохранить достоинство человека, — такова
свобода совести,
свобода духа.
Видимый мир не есть навязанная нам и принуждающая нас реальность, он обращен к
свободе духа.
Что должно быть решительно утверждено, так это то, что
свобода есть
дух, а не бытие.
Наиболее общее определение
свободы, обнимающее все частные определения, заключается в том, что
свобода есть определение человека не извне, а изнутри, из
духа.
Духовное начало в человеке есть истинная
свобода, а отрицание
духа, додуманное до конца, — неизбежно есть отрицание
свободы.
Свобода вкоренена в царство
духа, а не в царство Кесаря.
Христианство впервые по-настоящему утверждает
свободу духа.
Никакой сферы
свободы от государства и общества,
свободы духа не могло быть.
Христианская теократия и империализм были тоталитарными, и они монистически отрицали
свободу духа.
Дух тоже сделали врагом
свободы и признали даже материализм благоприятным для
свободы.
Свобода должна увеличиваться по мере приближения к
духу и уменьшается по мере приближения к материи.
Понятно, что нормально должно быть так, ибо
дух есть
свобода, материя же есть необходимость.
Но часто бывают извращения, отрицается
свобода мысли и
духа и признается очень большая
свобода в жизни экономической.
Борьба за
свободу духа может принимать героический характер.
Свобода основана не на природе (естественное право), а на
духе.
Свобода человека в том, что человек принадлежит к двум планам, к плану
Духа и к плану Кесаря.
Творчество же принадлежит к целям жизни, оно принадлежит к царству
свободы, т. е. к царству
Духа.
Цели жизни не могут быть подчинены средствам жизни,
свобода не может быть подчинена необходимости, царство
Духа не может быть подчинено царству Кесаря.
Свобода предполагает, что жизнь не окончательно регулирована и рационализирована, что в ней есть зло, которое должно быть побеждено свободным усилием
духа.
Совершенный и гармоничный строй в царстве
Духа вместе с тем будет царством
свободы.
Неточные совпадения
Следуя данному определению неясных слов, как
дух, воля,
свобода, субстанция, нарочно вдаваясь в ту ловушку слов, которую ставили ему философы или он сам себе, он начинал как будто что-то понимать.
— Почему — странно? — тотчас откликнулась она, подняв брови. — Да я и не шучу, это у меня стиль такой, приучилась говорить о премудростях просто, как о домашних делах. Меня очень серьезно занимают люди, которые искали-искали
свободы духа и вот будто — нашли, а свободой-то оказалась бесцельность, надмирная пустота какая-то. Пустота, и — нет в ней никакой иной точки опоры для человека, кроме его вымысла.
— Ну, да! А — что же? А чем иным, как не идеализмом очеловечите вы зоологические инстинкты? Вот вы углубляетесь в экономику, отвергаете необходимость политической борьбы, и народ не пойдет за вами, за вульгарным вашим материализмом, потому что он чувствует ценность политической
свободы и потому что он хочет иметь своих вождей, родных ему и по плоти и по
духу, а вы — чужие!
Мой новогодний тост за разнообразие индивидуальностей, за
свободу развития
духа.
Тоже и духоборы: будто бы за
дух, за
свободу его борются, а поехали туда, где лучше.