Неточные совпадения
А. Жиду отказывают в праве
говорить о советской России увиденную им истину, потому что истина не может открываться индивидуальному
человеку и он не должен настаивать на своей истине, истина есть то, что порождается революционной пролетарской борьбой и служит победе пролетариата.
Именно сознание личности в
человеке говорит о его высшей природе и высшем призвании.
Пеги
говорит, что индивидуум есть собственный буржуа в каждом
человеке, которого он призван победить.
Он называл государство самым холодным из чудовищ и
говорил, что
человек начинается лишь там, где кончается государство.
Да и империалистическая философия никогда не
говорила, что защищает свободу и достоинство
человека.
Ошибочно считать, что сознание
человека, в своих общеобязательных элементах не субъективно, а объективно универсально, или, как
говорит кн.
Когда
говорили, что Бог есть господин, а
человек есть раб, то мыслили социоморфично.
Рабство
человека у природы, у космоса часто лишь неуловимо отличается от рабства у Бога, как объекта. «Gott ist todt, —
говорит Заратустра у Ницше, — an seinem Mitleiden mit den Menschen ist Gott gestorben».
Как верно
говорит С. Франк, общественное явление чувственно не воспринимаемо, оно транспсихично и его длительность иная, чем
людей.
Ж. де Местр
говорит, что он не знает
человека вообще, он знает лишь француза, англичанина, немца, русского.
Этим он хотел сказать, что конкретный
человек заключает в себе национальные, партикуляристические черты, от которых нельзя отвлечься,
говоря о
человеке.
Маркс
говорил, что нет
человека вообще, а есть лишь дворянин, буржуа, крестьянин, мещанин, рабочий, т. е. от конкретного
человека нельзя отвлечь его социально-сословных, классовых признаков.
Мы, например,
говорим, что у этого
человека, есть высокая культура, но не можем сказать, что у этого
человека очень высокая цивилизация.
Так называемые великие государственные и политические деятели ничего умного не
говорили, это обыкновенно были общие мысли, банальности, приспособленные к среднему
человеку.
Противники социализма, апологеты капиталистического строя, любят
говорить, что свобода и независимость каждого
человека связана с собственностью.
Маркс
говорит в своих юношеских произведениях, что рабочий не есть высший тип
человека, что он есть существо наиболее обесчеловеченное, наиболее лишенное богатств человеческой природы.
Шопенгауэр был прав, когда
говорил, что
человек делается игралищем стихии рода, внушающего ему иллюзии.
Она
говорит о соучастии
человека, о совместном действии
человека и Бога.
Вина в самом деле пока в этой стороне нет — непьющие этому рады: все, поневоле, ведут себя хорошо, не разоряются. И мы рады, что наше вино вышло (разбилось на горе,
говорят люди), только Петр Александрович жалобно по вечерам просит рюмку вина, жалуясь, что зябнет. Но без вина решительно лучше, нежели с ним: и люди наши трезвы, пьют себе чай, и, слава Богу, никто не болен, даже чуть ли не здоровее.
Неточные совпадения
Подозвавши Власа, Петр Иванович и спроси его потихоньку: «Кто,
говорит, этот молодой
человек?» — а Влас и отвечает на это: «Это», —
говорит…
Ляпкин-Тяпкин, судья,
человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину.
Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Анна Андреевна. Очень почтительным и самым тонким образом. Все чрезвычайно хорошо
говорил.
Говорит: «Я, Анна Андреевна, из одного только уважения к вашим достоинствам…» И такой прекрасный, воспитанный
человек, самых благороднейших правил! «Мне, верите ли, Анна Андреевна, мне жизнь — копейка; я только потому, что уважаю ваши редкие качества».
Добчинский. Молодой, молодой
человек; лет двадцати трех; а
говорит совсем так, как старик: «Извольте,
говорит, я поеду и туда, и туда…» (размахивает руками),так это все славно. «Я,
говорит, и написать и почитать люблю, но мешает, что в комнате,
говорит, немножко темно».
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он
говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши,
человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.