Неточные совпадения
И можно парадоксально даже сказать, что этика есть
не только
суд над человеком, но и
суд над Богом.
Пока есть грех,
не может
не быть страха, страха перед Богом, перед высшим
судом.
Суда над Богом быть
не может, ибо Он есть источник всех ценностей, с точки зрения которых происходит
суд.
Я говорю сейчас
не о той внешней лживости, которая бросается в глаза и которая легко поддается
суду.
Государству
не принадлежит окончательное решение человеческих судеб, окончательный
суд над личностью.
Более того, мы
не можем с легкостью произвести этот религиозный и нравственный
суд.
Социальный коллектив и является неограниченным феодальным владельцем, капиталистом и банкиром, и притом самым беспощадным,
не знающим над собой никакого
суда, никакой власти, никакого высшего начала.
Страшный
суд над личностью и миром во внутреннем своем понимании есть
не что иное, как обретение смысла, как установка ценностей и качеств.
Творческая этика призывает
не к творчеству временных, преходящих, тленных благ и ценностей, способствующих забвению о смерти, конце и
суде, а к творчеству вечных, непреходящих, бессмертных благ и ценностей, способствующих победе над вечностью и подготовляющих человека к концу.
Они утешают себя тем, что в вечности
не будет
суда смысла над их бессмысленной жизнью.
Нестерпимый, предельный ужас
не есть ужас смерти, а ужас
суда и ада.
В человеческой, слишком человеческой идее ада объективируется жалкий
суд человеческий, который ничего общего
не имеет с
судом Божьим.
По этому
суду последние будут первыми, первые же будут последними, чего нам
не понять.
Ужас ада совсем
не в том, что
суд Божий будет суров и неумолим.
Этот подлинный ужас
не в угрозах трансцендентного Божьего
суда и воздаяния, а в имманентном изживании человеческой судьбы, из которой исключено всякое действие Божье.
Парадоксально можно было бы сказать, что ужас ада наступает тогда, когда человек подчиняет свою конечную судьбу своему собственному
суду, а
не Божьему
суду.
Божий
суд есть установление подлинных реальностей и подчинение всех реальностей высшей реальности, подчинение в порядке онтологическом, а
не юридическом.
Не только «злые», но и «добрые» будут призваны к ответу на Божьем
суде, но
суд этот будет иной, чем
суд человеческий.
Все бросили вмиг берег и снарядку челнов, ибо предстоял теперь сухопутный, а не морской поход, и
не суда да козацкие чайки [Чайки — длинные узкие речные суда запорожцев.] — понадобились телеги и кони.
Взволнованный мыслью увидать ее, Нехлюдов шел по улицам, вспоминая теперь
не суд, а свои разговоры с прокурором и смотрителями.
Именно, — не о том теперь речь: Большова занимаем
не суд на втором пришествии, который еще когда-то будет, а предстоящие хлопоты по делу.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. А я на этот счет покоен. В самом деле, кто зайдет в уездный
суд? А если и заглянет в какую-нибудь бумагу, так он жизни
не будет рад. Я вот уж пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну в докладную записку — а! только рукой махну. Сам Соломон
не разрешит, что в ней правда и что неправда.
Аммос Федорович. Я разумею,
не дадите ли какого приказанья здешнему уездному
суду?
Злодей! вяжите руки мне, // Ведите в
суд меня!» // Чтоб хуже
не случилося, // Отец связал сердечного, // Приставил караул.
— Где же наши куры? — // Девчонки орут. // «
Не орите, дуры! // Съел их земский
суд; // Взял еще подводу // Да сулил постой…» // Славно жить народу // На Руси святой!
Посему о градоначальническом единовластии следует трактовать совсем
не с точки зрения солнечного восхода или иных враждебных стихий, а с точки зрения заседателей, советников и секретарей различных ведомств, правлений и
судов.