Неточные совпадения
Нельзя, как
то делает М. Шелер, отнять от духа активность и сообщить активность лишь
жизни.
Дух и есть
та сила, которая обнаруживается во всей полноте
жизни.
И вместе с
тем жизнь духа есть неустанное Трансцендирование, выход за свои границы, но не из детерминации, а из свободы.
Объективация духа в
жизни обществ и государств находится во власти
того полезного заблуждения, что общество, государство, цивилизация могут иметь своей опорой Истину, что Истина может быть полезна для дела человеческой организации.
С этим связана была глубина чувства
жизни, и если современный человек потерял чувство греха и падшести,
то также потерял духовность и выброшен на поверхность
жизни, растерзанный миром.
Основной принцип
тот же, что и в аскетике, связанной с духовной и мистической
жизнью.
Евангелие не есть аскетическая книга в
том смысле, в каком позже появились христианские аскетические книги, аскетические наставления к духовной
жизни.
Люди церкви не могли позволить себе
того, чтобы не допускать к причастию за
то, что человек в экономической
жизни не служил ближнему, а эксплуатировал его.
Но лучше покаяться в
том, что обидел ближнего в
жизни социальной, чем в
том, что нарушил пост или не соблюл условные формы аскезы.
Монах может двадцать лет сидеть в затворе, может весь отдаться аскетическим упражнениям, молиться большую часть дня и
тем не менее находиться в ужасном обскурантизме ума, обскурантизме нравственных оценок социальной
жизни, в нем может быть очень слабая степень гуманизации.
Происходило аскетическое освящение самых дурных, несправедливых и рабьих форм
жизни мира на
том основании, что человеческая природа греховна и что для нее необходимы стеснения и страдания, насильственная аскеза.
Вся духовная
жизнь связана с
темой зла и страдания.
Если бы не было страданий, не был бы унижен и бессилен человек,
то не было бы и духовности, как трансцендирования
жизни этого мира, не возникла бы вера в трансцендентный мир.
Не телеологическое понимание мировой
жизни, которое всюду видит целесообразность, показывает существование иного мира и Бога, а именно
то, что мир во зле лежит и полон страдания.
Если бы все стало целесообразно в мире, исчезли трагические противоречия
жизни и не было бы больше страданий,
то у человека исчез бы дар трансцендирования самого себя, подъема к трансцендентному.
И если блага
жизни у него отнимаются и он становится несчастным,
то это значит, что добродетель его пошатнулась и он согрешил.
Если буддизм пессимистичен,
то стоицизм своеобразно сочетает пессимистическое, горькое чувство
жизни с крайним космическим оптимизмом.
Орфизм интересен особенно
тем, что в нем обнаруживается греческий пессимизм, пессимистическое чувство мировой
жизни.
Задача, стоящая перед духовной
жизнью, заключается совсем не в
том, чтобы объяснить и оправдать страдания
жизни, а в
том, чтобы их просветлить и духовно пережить.
Принятие на себя креста есть всегда вместе с
тем и облегчение страдания, как получающего смысл в духовной
жизни.
Недостаточный интерес к человеческому пути и к человеческой борьбе, определяемость всей духовной
жизни сверху вниз ведет к
тому, что в восточной мистике не может быть прохождения через «темную ночь» чувственности и разума, как у св. Иоанна Креста.
Социализм можно было бы определить как переход в социальной
жизни от знаков к реальностям, переход от
того, чтобы иметь что-нибудь (собственность), к
тому, чтобы быть чем-нибудь.
Когда в социальной
жизни отношения между людьми волчьи, когда человек угнетает и эксплуатирует человека,
то от этого меняется и духовная
жизнь людей, меняется даже богопознание.
И если дух пассивен в отношении к социальной
жизни, к социальным отношениям людей, если духовность совершенно отрешается от социальной
жизни и покорна социальным формам, как данности,
то этим искажается самая духовность, замутняется и порабощается.
Отделение духовности от полноты
жизни привело к
тому, что материальность стала господствовать над человеческой
жизнью.
И
то, что открывалось Достоевскому, относится не только к католичеству, но и к православию, и ко всякой религии, ко всякому принципу авторитета в духовной
жизни.
Когда духовная
жизнь определяется в отношении бытию,
то она определяется в отношении к объекту.
Конечность в духовной
жизни есть вместе с
тем объективация.
С Нехлюдовым не раз уже случалось в
жизни то, что он называл «чисткой души». Чисткой души называл он такое душевное состояние, при котором он вдруг, после иногда большого промежутка времени, сознав замедление, а иногда и остановку внутренней жизни, принимался вычищать весь тот сор, который, накопившись в его душе, был причиной этой остановки.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки,
то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек,
то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на
жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить
жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Хлестаков. Нет, я влюблен в вас.
Жизнь моя на волоске. Если вы не увенчаете постоянную любовь мою,
то я недостоин земного существования. С пламенем в груди прошу руки вашей.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты должен помнить, что
жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не
то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не
то я смертью окончу
жизнь свою».