Неточные совпадения
Мне не только не
приходилось их подбадривать, а, наоборот,
приходилось останавливать из опасения,
что они надорвут свое здоровье. Несмотря на лишения, эти скромные труженики терпеливо несли тяготы походной жизни, и я ни разу не слышал от них ни единой жалобы. Многие из них погибли в войну 1914–1917 годов, с остальными же я и по сие время нахожусь в переписке.
Спустившись с дерева, я присоединился к отряду. Солнце уже стояло низко над горизонтом, и надо было торопиться разыскать воду, в которой и люди и лошади очень нуждались. Спуск с куполообразной горы был сначала пологий, но потом сделался крутым. Лошади спускались, присев на задние ноги. Вьюки лезли вперед, и, если бы при седлах не было шлей, они съехали бы им на голову.
Пришлось делать длинные зигзаги,
что при буреломе, который валялся здесь во множестве, было делом далеко не легким.
«
Придется ночевать», — подумал я и вдруг вспомнил,
что на этом острове нет дров: ни единого деревца, ни единого кустика, ничего, кроме воды и травы. Я испугался.
Во время путешествия скучать не
приходится. За день так уходишься,
что еле-еле дотащишься до бивака. Палатка, костер и теплое одеяло кажутся тогда лучшими благами, какие только даны людям на земле; никакая городская гостиница не может сравниться с ними. Выпьешь поскорее горячего чаю, залезешь в свой спальный мешок и уснешь таким сном, каким спят только усталые.
К трем часам дня отряд наш стал подходить к реке Уссури. Опытный глаз сразу заметил бы,
что это первый поход. Лошади сильно растянулись, с них то и дело съезжали седла, расстегивались подпруги, люди часто останавливались и переобувались. Кому много
приходилось путешествовать, тот знает,
что это в порядке вещей. С каждым днем эти остановки делаются реже, постепенно все налаживается, и дальнейшие передвижения происходят уже ровно и без заминок. Тут тоже нужен опыт каждого человека в отдельности.
Мы думали,
что к утру дождь прекратится, но ошиблись. С рассветом он пошел еще сильнее. Чтобы вода не залила огонь,
пришлось подкладывать в костры побольше дров. Дрова горели плохо и сильно дымили. Люди забились в комарники и не показывались наружу. Время тянулось томительно долго.
Около полудня мы сделали большой привал. Люди тотчас же стали раздеваться и вынимать друг у друга клещей из тела. Плохо
пришлось Паначеву. Он все время почесывался. Клещи набились ему в бороду и в шею. Обобрав клещей с себя, казаки принялись вынимать их у собак. Умные животные отлично понимали, в
чем дело, и терпеливо переносили операцию. Совсем не то лошади: они мотали головами и сильно бились.
Пришлось употребить много усилий, чтобы освободить их от паразитов, впившихся в губы и в веки глаз.
Путешествие по тайге всегда довольно однообразно. Сегодня — лес, завтра — лес, послезавтра — опять лес. Ручьи, которые
приходится переходить вброд, заросшие кустами, заваленные камнями, с чистой прозрачной водой, сухостой, валежник, покрытый мхом, папоротники удивительно похожи друг на друга. Вследствие того
что деревья постоянно
приходится видеть близко перед собой, глаз утомляется и ищет простора. Чувствуется какая-то неловкость в зрении, является непреодолимое желание смотреть вдаль.
Если же отряд идет быстрее,
чем это нужно съемщику, то, чтобы не задерживать коней с вьюками,
приходится отпускать их вперед, а с собой брать одного стрелка, которому поручается идти по следам лошадей на таком расстоянии от съемщика, чтобы последний мог постоянно его видеть.
Обсудив наше положение, мы решили спуститься в долину и идти по течению воды. Восточный склон хребта был крутой, заваленный буреломом и покрытый осыпями.
Пришлось спускаться зигзагами,
что отняло много времени. Ручей, которого мы придерживались, скоро стал забирать на юг; тогда мы пошли целиной и пересекли несколько горных отрогов.
Через несколько минут мы подошли к реке и на другом ее берегу увидели Кокшаровку. Старообрядцы подали нам лодки и перевезли на них седла и вьюки. Понукать лошадей не
приходилось. Умные животные отлично понимали,
что на той стороне их ждет обильный корм. Они сами вошли в воду и переплыли на другую сторону реки.
Спускаться по таким оврагам очень тяжело. В особенности трудно
пришлось лошадям. Если графически изобразить наш спуск с Сихотэ-Алиня, то он представился бы в виде мелкой извилистой линии по направлению к востоку. Этот спуск продолжался 2 часа. По дну лощины протекал ручей. Среди зарослей его почти не было видно. С веселым шумом бежала вода вниз по долине, словно радуясь тому,
что наконец-то она вырвалась из-под земли на свободу. Ниже течение ручья становилось спокойнее.
Стрелки шли впереди, а я немного отстал от них. За поворотом они увидали на протоке пятнистых оленей — телка и самку. Загурский стрелял и убил матку. Телок не убежал; остановился и недоумевающе смотрел,
что люди делают с его матерью и почему она не встает с земли. Я велел его прогнать. Трижды Туртыгин прогонял телка, и трижды он возвращался назад.
Пришлось пугнуть его собаками.
Значит, рассчитывать на то,
что погода разгуляется, не
приходилось.
К утру я немного прозяб. Проснувшись, я увидел,
что костер прогорел. Небо еще было серое; кое-где в горах лежал туман. Я разбудил казака. Мы пошли разыскивать свой бивак. Тропа, на которой мы ночевали, пошла куда-то в сторону, и потому
пришлось ее бросить. За речкой мы нашли другую тропу. Она привела нас к табору.
Часам к 3 пополудни мы действительно нашли двускатный балаганчик. Сделан он был из кедрового корья какими-то охотниками так,
что дым от костра, разложенного внутри, выходил по обе стороны и не позволял комарам проникнуть внутрь помещения. Около балагана протекал небольшой ручей.
Пришлось опять долго возиться с переправой лошадей на другой берег, но наконец и это препятствие было преодолено.
При подъеме на крутые горы, в особенности с ношей за плечами, следует быть всегда осторожным. Надо внимательно осматривать деревья, за которые
приходится хвататься. Уже не говоря о том,
что при падении такого рухляка сразу теряешь равновесие, но, кроме того, обломки сухостоя могут еще разбить голову. У берез древесина разрушается всегда скорее,
чем кора. Труха из них высыпается, и на земле остаются лежать одни берестяные футляры.
Я не знаю,
что труднее — подъем или спуск. Правда, при подъеме в работе участвует дыхание, зато положение тела устойчивее. При спуске
приходится все время бороться с тяжестью собственного тела. Каждый знает, как легко подыматься по осыпям вверх и как трудно по ним спускаться книзу.
Чем дальше, тем тропа становилась все хуже и хуже. Долина сузилась совсем и стала походить на ущелье.
Приходилось карабкаться на утесы и хвататься руками за корни деревьев. От жесткой почвы под ногами стали болеть подошвы ступней.
Около реки мы нашли еще одну пустую юрту. Казаки и Бочкарев устроились в ней, а китайцам
пришлось спать снаружи, около огня. Дерсу сначала хотел было поместиться вместе с ними, но, увидев,
что они заготовляли дрова, не разбирая, какие попадались под руку, решил спать отдельно.
По всей долине Кулумбе развиты глинистые сланцы, которые продолжаются и дальше по Иману. Все древне-речные террасы состоят именно из этой породы. Весьма возможно,
что сланцы эти
придется отнести к архейским.
Неточные совпадения
Осип. Любит он, по рассмотрению,
что как
придется. Больше всего любит, чтобы его приняли хорошо, угощение чтоб было хорошее.
Говорят,
что я им солоно
пришелся, а я, вот ей-богу, если и взял с иного, то, право, без всякой ненависти.
Бобчинский. Да если этак и государю
придется, то скажите и государю,
что вот, мол, ваше императорское величество, в таком-то городе живет Петр Иванович Бобчинскнй.
Но злаков на полях все не прибавлялось, ибо глуповцы от бездействия весело-буйственного перешли к бездействию мрачному. Напрасно они воздевали руки, напрасно облагали себя поклонами, давали обеты, постились, устраивали процессии — бог не внимал мольбам. Кто-то заикнулся было сказать,
что"как-никак, а
придется в поле с сохою выйти", но дерзкого едва не побили каменьями, и в ответ на его предложение утроили усердие.
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая
приходилась ему внучатной сестрой. В начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы с хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял,
что платит за хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправлял в часть.