Неточные совпадения
У П.П. Бордакова вкралась
маленькая ошибка: случай с кражей денег у Дерсу
был не в Хабаровске, а в Анучине.].
Тут же
было несколько овсянок:
маленькие рыженькие птички
были сильно встревожены криками сорокопута и карканьем ворон и поминутно то садились на ветки деревьев, то опускались на землю.
Дикая кошка ведет одинокий образ жизни и держится в густых сумрачных лесах, где
есть скалистые утесы и дуплистые деревья. Это весьма осторожное и трусливое животное становится способным на яростное нападение при самозащите. Охотники делали опыты приручения молодых котят, но всегда неудачно. Удэгейцы говорят, что котята дикой кошки, даже
будучи взяты совсем
малыми, никогда не ручнеют.
По его словам, такой же тайфун
был в 1895 году. Наводнение застало его на реке Даубихе, около урочища Анучино. Тогда на
маленькой лодочке он спас заведующего почтово-телеграфной конторой, двух солдаток с детьми и четырех китайцев. Два дня и две ночи он разъезжал на оморочке и снимал людей с крыш домов и с деревьев. Сделав это доброе дело, Дерсу ушел из Анучина, не дожидаясь полного спада воды. Его потом хотели наградить, но никак не могли разыскать в тайге.
В тех местах, где
маленькие распадки выходили в долину, около устья их
была нагромождена масса песку и глины.
Дело
было на реке Фудзине в мае. Дерсу шел по долине среди дубового редколесья. При нем
была маленькая собачонка. Сначала она весело бежала вперед, но потом стала выказывать признаки беспокойства.
Однако разговором дела не поправишь. Я взял свое ружье и два раза выстрелил в воздух. Через минуту откуда-то издалека послышался ответный выстрел. Тогда я выстрелил еще два раза. После этого мы развели огонь и стали ждать. Через полчаса стрелки возвратились. Они оправдывались тем, что Дерсу поставил такие
маленькие сигналы, что их легко
было не заметить. Гольд не возражал и не спорил. Он понял, что то, что ясно для него, совершенно неясно для других.
Из притоков Такунчи самые интересные в среднем течении: два
малых безымянных справа и один большой (река Талда) с левой стороны. Первый приведет к перевалу на Илимо, второй — на реку Сакхому (Сяо-Кема) и третий — опять на Такему. Около устья каждого из притоков
есть по одной зверовой фанзе.
Маленькая, едва заметная тропинка, служившая нам путеводной нитью, все время кружила: она переходила то на один берег реки, то на другой. Долина становилась все у же и у же и вдруг сразу расширилась. Рельеф принял неясный, расплывчатый характер. Это
были верховья реки Такунчи. Здесь 3 ручья стекались в одно место. Я понял, что нахожусь у подножия Сихотэ-Алиня.
Отроги хребта, сильно размытые и прорезанные горными ключами, казались сопками, разобщенными друг от друга. Дальше за ними виднелся гребень водораздела; точно высокой стеной окаймлял он истоки Такунчи. Природа словно хотела резко отграничить здесь прибрежный район от бассейна Имана. В том же месте, где соединялись 3 ручья,
была небольшая полянка, и на ней стояла
маленькая фанзочка, крытая корьем и сухой травой.
После этого мы дружно взялись за топоры. Подрубленная
ель покачнулась. Еще
маленькое усилие — и она стала падать в воду. В это время Чжан Бао и Чан Лин схватили концы ремней и закрутили их за пень. Течение тотчас же начало отклонять
ель к порогу, она стала описывать кривую от середины реки к берегу, и в тот момент, когда вершина проходила мимо Дерсу, он ухватился за хвою руками. Затем я подал ему палку, и мы без труда вытащили его на берег.
Утром 25 сентября мы распрощались с Такемой и пошли далее на север. Я звал Чан Лина с собой, но он отказался. Приближалось время соболевания; ему надо
было приготовить сетку, инструменты и вообще собраться на охоту на всю зиму. Я подарил ему
маленькую берданку, и мы расстались друзьями [В 1925 году Чан Лин трагически погиб там же, на реке Такеме, в местности Илимо.].
Дерсу стал вспоминать дни своего детства, когда, кроме гольдов и удэге, других людей не
было вовсе. Но вот появились китайцы, а за ними — русские. Жить становилось с каждым годом все труднее и труднее. Потом пришли корейцы. Леса начали гореть; соболь отдалился, и всякого другого зверя стало
меньше. А теперь на берегу моря появились еще и японцы. Как дальше жить?
На заводях Кусуна мы застали старого лодочника маньчжура Хей-ба-тоу, что в переводе значит «морской старшина». Это
был опытный мореход, плавающий вдоль берегов Уссурийского края с
малых лет. Отец его занимался морскими промыслами и с детства приучил сына к морю. Раньше он плавал у берегов Южно-Уссурийского края, но в последние годы под давлением русских перекочевал на север.
Тут мы нашли
маленькую фанзочку. Обитателей ее я принял сначала за удэгейцев и только вечером узнал, что это
были солоны.
Маленький ключик привел нас к каменистой, заваленной колодником речке Цаони, впадающей в Кумуху с правой стороны. После полуденного привала мы выбрались из бурелома и к вечеру достигли реки Кумуху, которая здесь шириной немного превосходит Цаони и мало отличается от нее по характеру. Ширина ее в верховьях не более 4–5 м. Если отсюда идти по ней вверх, к Сихотэ-Алиню, то перевал опять
будет на реке Мыхе, но уже в самых ее истоках. От устья Цаони до Сихотэ-Алиня туземцы считают один день пути.
В среднем течении Кумуху имеет метров 20 ширины и около 1 метра глубины по фарватеру. Средняя скорость течения равна 8 км/ч в
малую воду. По словам туземцев, недалеко от моря
есть выходы углей на дневную поверхность.
На обратном пути я спросил Дерсу, почему он не стрелял в диких свиней. Гольд ответил, что не видел их, а только слышал шум в чаще, когда они побежали. Дерсу
был недоволен: он ругался вслух и потом вдруг снял шапку и стал бить себя кулаком по голове. Я засмеялся и сказал, что он лучше видит носом, чем глазами. Тогда я не знал, что это
маленькое происшествие
было повесткой к трагическим событиям, разыгравшимся впоследствии.
Одет он
был в куртку и штаны из выделанной изюбровой кожи и сохатиные унты, на голове имел белый капюшон и
маленькую шапочку с собольим хвостиком. Волосы на голове у него заиндевели, спина тоже покрылась белым налетом. Я стал усиленно трясти его за плечо. Он поднялся и стал руками снимать с ресниц иней. Из того, что он не дрожал и не подергивал плечами,
было ясно, что он не озяб.
На самом перевале стояла
маленькая китайская кумирня со следующей надписью: «Си-жи Циго вей-дассу-ай. Цзинь цзай да цинь чжей шай линь». (В древности в государстве Ци
был главнокомандующим; теперь, при Дациньской династии, охраняет леса и горы.)
В юрте
была молодая женщина с двумя
малыми детьми; муж ее тоже
был на охоте.
Сами мы
были утомлены не
меньше, чем собаки, и потому тотчас после чая, подложив побольше дров в костер, стали устраиваться на ночь.
Тигр не шел прямо, а выбирал такие места, где
было меньше снегу, где гуще
были заросли и больше бурелома. В одном месте он взобрался на поваленное дерево и долго стоял на нем, но вдруг чего-то испугался, прыгнул на землю и несколько метров полз на животе. Время от времени он останавливался и прислушивался; когда мы приближались, то уходил сперва прыжками, а потом шагом и рысью.
Обогнув гору Даютай, Алчан, как уже выше
было сказано, входит в старое русло Бикина и по пути принимает в себя с правой стороны еще три обильных водой притока: Ольду (по-китайски Култухе), Таудахе [Да-ю-тай — большая старинная башня.] и
Малую Лултухе. Алчан впадает в Бикин в 10 км к югу от станции железной дороги того же имени. Долина его издавна славится как хорошее охотничье угодье и как место женьшеневого промысла.
Я отвел ему
маленькую комнату, в которой поставил кровать, деревянный стол и два табурета. Последние ему, видимо, совсем
были не нужны, так как он предпочитал сидеть на полу или чаще на кровати, поджав под себя ноги по-турецки. В этом виде он напоминал бурхана из буддийской кумирни. Ложась спать, он по старой привычке поверх сенного тюфяка и ватного одеяла каждый раз подстилал под себя козью шкурку.
В нижнем течении река Иодзыхе принимает в себя три небольших притока: справа — Сяо-Иодзыхе (
малая река с омутами) длиною 16 км и слева — Дангоу (восточная долина), с которой мы познакомились уже в прошлом году, и Литянгоу, по которой надлежало теперь идти А.И. Мерзлякову. Река Сяо-Иодзыхе очень живописна. Узенькая извилистая долинка обставлена по краям сравнительно высокими горами. По словам китайцев, в вершине ее
есть мощные жилы серебросвинцовой руды и медного колчедана.
Речки: Тания (по-китайски Седонерл и по-удэгейски Дана), Вязтыгни, Хоома. Хотэ и Онектого (по-удэгейски Онекгозо, а по-китайски Миланзуай) — горные ручьи, текущие к морю по небольшим распадкам. Далее
будет река Таэле (по-удэгейски Таэ) длиною 12 км. Около устья долина ее суживается, и река течет как бы в ущелье. В истоках Таэле находится горный узел, откуда берут начало и другие реки: к северо-востоку течет река Билимбе, к югу —
маленький ручей Иеля.
Далее
будет река Таэле (по-удэгейски Таэ) длиною 12 км. Около устья долина ее суживается, и река течет как бы в ущелье. В истоках Таэля находится горный узел, откуда берут начало и другие реки: к северо-востоку течет река Билимбе, к югу —
маленький ручей Иеля.