Неточные совпадения
Дико и печально смотрят на
него окна разбросанных юрт
с белыми трубами, лишенные пузырчатых оконниц, как человеческие лица
с выткнутыми
глазами…
В самом деле, через несколько времени являлся
он с своей шайкой, забирал всё, что
ему угодно, и увозил к себе; на
него жаловались, предписывали произвесть следствие; но Михайла Максимович
с первого разу приказал сказать земскому суду, что
он обдерет кошками того из чиновников, который покажет
ему глаза, и — оставался прав, а челобитчик между тем был схвачен и высечен, иногда в собственном
его имении, в собственном доме, посреди семейства, которое валялось в ногах и просило помилования виноватому.
Он заготовил в уездном городе на имя одного из своих достойных друзей законную доверенность от Прасковьи Ивановны на продажу Парашина и Куролесова (Чурасово из милости оставлял ей) и всякий день два раза спускался в подвал к своей жене и уговаривал подписать доверенность; просил прощенья, что в горячности так строго
с нею обошелся; обещался, в случае ее согласия, никогда не появляться ей на
глаза и божился, что оставит духовную, в которой, после своей смерти, откажет ей всё имение.
Всё и сидит у ней,
глаз с нее не сводит, глядит да вздыхает, а по ночам всё мимо ее дома ходит,
с ружьем да
с саблей, всё караулит ее; она же, Зубиха-то, говорят,
его приголубливает; ведь
он сам красавчик и столбовой дворянин, так и у ней губа-то не дура: хочет за
него замуж выйти.
По выходе
его Софья Николавна в ту же минуту вошла в кабинет к отцу:
он лежал
с закрытыми
глазами, лицо
его выражало утомление и вместе душевное страдание.
Она справедливо рассуждала, что не должно давать время и свободу укореняться вредному влиянию сестриц, что необходимо открыть
глаза ее жениху и сделать решительное испытание
его характеру и привязанности, и что, если и то и другое окажется слишком слабым, то лучше разойтись перед венцом, нежели соединить судьбу свою
с таким ничтожным существом, которое, по ее собственному выражению, «от солнышка не защита и от дождя не епанча».
На третий, рано поутру, Алексей Степаныч, дожидался своей невесты в гостиной; тихо отворилась дверь, и явилась Софья Николавна прекраснее, очаровательнее, чем когда-нибудь,
с легкой улыбкою и
с выражением в
глазах такого нежного чувства, что, взглянув на нее и увидя ласково протянутую руку, Алексей Степаныч от избытка сильного чувства обезумел, на мгновение потерял употребление языка… но вдруг опомнившись, не принимая протянутой руки,
он упал к ногам своей невесты, и поток горячего сердечного красноречия, сопровождаемый слезами, полился из
его груди.
Экипаж подкатил к крыльцу, молодые вышли, упали старикам в ноги, приняли
их благословение и расцеловались
с ними и со всеми
их окружающими; едва кончила молодая эту церемонию и обратилась опять к свекру, как
он схватил ее за руку, поглядел ей пристально в
глаза, из которых катились слезы, сам заплакал, крепко обнял, поцеловал и сказал: «Слава богу!
Степан Михайлыч молчал;
он только смотрел
с любовью в заплаканные
глаза и на пылающие щеки Софьи Николавны, внимательно слушал каждое ее слово и замечал каждое движение.
Она составила себе о
нем предварительно выгодное понятие; грубоватая наружность свекра
с первого взгляда испугала ее, но скоро она прочла в
его разумных
глазах и добродушной улыбке, услыхала в голосе, что у этого старика много чувства, что
он сердечно расположен к ней, что
он готов полюбить, что
он полюбит ее.
Домишко у любителя башкирцев был несравненно хуже нагаткинского дома: маленькие, темные окна прежде всего бросались в
глаза, полы были неровны,
с какими-то уступами,
с множеством дыр, проеденных крысами, и так грязны, что
их и домыться не могли.
Помолчав
с минуту,
он оттолкнул ногой Александру Степановну и закричал: «Вон! и не смей показываться на
глаза, покуда не позову!» Никто не дожидался дальнейших приказаний; в одну минуту горница опустела, и всё стало тихо вокруг Степана Михайлыча, у которого еще долго темны и мутны были голубые зрачки
глаз, долго тяжело
он дышал и грудь
его высоко подымалась, потому что
он сдержал свое бешенство, не удовлетворил своему разгоревшемуся гневу.
Следом за нею вошел Калмык и, не дав ей даже кончить, кукся
глаза и крестясь на образ,
с клятвою начал уверять, что всё это клевета, что
он никогда ничего подобного не говаривал и что грех Софье Николавне губить невинного человека!..
Он велел убрать
с глаз, спрятать подальше родословную, которая уже лежала у
него на столе, в ожидании радостного известия, и в которую
он всякий день собирался внести имя внука.
В самом же деле старик, не знаю почему, во глубине души своей опять предался уверенности, что у
него родится внук, опять приказал отцу Василью отслужить молебен о здравии плодоносящей рабы Софьи; опять вытащил сосланную
с глаз долой, спрятанную родословную и положил ее поближе к себе.
Неточные совпадения
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за
ним судья
с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» За
ним Коробкин, обратившийся к зрителям
с прищуренным
глазом и едким намеком на городничего; за
ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский
с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга
глазами.
Помещик так растрогался, // Что правый
глаз заплаканный //
Ему платочком вытерла // Сноха
с косой распущенной // И чмокнула старинушку // В здоровый этот
глаз. // «Вот! — молвил
он торжественно // Сынам своим наследникам // И молодым снохам. — // Желал бы я, чтоб видели // Шуты, врали столичные, // Что обзывают дикими // Крепостниками нас, // Чтоб видели, чтоб слышали…»
Спустили
с возу дедушку. // Солдат был хрупок на ноги, // Высок и тощ до крайности; // На
нем сюртук
с медалями // Висел, как на шесте. // Нельзя сказать, чтоб доброе // Лицо имел, особенно // Когда сводило старого — // Черт чертом! Рот ощерится. //
Глаза — что угольки!
С козою
с барабанщицей // И не
с простой шарманкою, // А
с настоящей музыкой // Смотрели тут
они. // Комедия не мудрая, // Однако и не глупая, // Хожалому, квартальному // Не в бровь, а прямо в
глаз! // Шалаш полным-полнехонек. // Народ орешки щелкает, // А то два-три крестьянина // Словечком перекинутся — // Гляди, явилась водочка: // Посмотрят да попьют! // Хохочут, утешаются // И часто в речь Петрушкину // Вставляют слово меткое, // Какого не придумаешь, // Хоть проглоти перо!
Простаков. Да
он сам
с Правдиным из
глаз у меня сгиб да пропал. Я чем виноват?