Неточные совпадения
Дунста особо
не льют, а отсевают из мелких сортов дроби, если кто закажет; да он
совсем и
не нужен: им бить птицу только в самом близком расстоянии.
Обучение легавых собак или дрессирование посредством парфорса, то есть ошейника с острыми спицами,
совсем не нужно, если
не требовать от собаки разных штук, вовсе до охоты
не касающихся, и если иметь терпение самому заняться ее ученьем.
Старинные немецкие, толстоногие, брылястые собаки, а также испанские двуносые теперь
совсем перевелись или переводятся, да и
не для чего их иметь: последние были вовсе неудобны, потому что высокая трава, особенно осока, беспрестанно резала до крови их нежные, раздвоенные носы.
Смолоду мы точно были
не охотники, а истребители; по отчего дичь год от году переводится в таких местах, где
совсем нет охотников?
Тут некогда потянуть, приложиться половчее и взять вернее па цель особенно потому, что весенний, прилетный бекас вылетает неожиданно,
не допуская собаку сделать стойку, а охотника приготовиться; осенью будет
совсем другое дело.
По крайней мере я ценил его всегда очень высоко и гонялся за ним без устали до тех пор, пока
не убивал или
не терял
совсем из виду, пренебрегая уже куличьим обществом, обыкновенно его окружающим.
Я помню года, в которые они
совсем не появлялись, и я тщетно отыскивал их на обыкновенных любимых ими местах в целом околотке.
Я слышал, что около Петербурга чернозобики летят весной в баснословном множестве (как и болотные кулики) и что один известный охотник убил одним зарядом восемьдесят пять куличков. Хотя мне сказывали это люди самые достоверные, но, признаюсь,
не умею себе представить возможности убить одним зарядом такое множество чернозобиков. В Оренбургской губернии многие охотники их
совсем не знают.
Осеннего пролета лебедей я
не замечал
совсем.
Только совершенная крайность, то есть близко разинутый рот собаки, может заставить старого линючего гуся или
совсем почти оперившегося гусенка, но у которого еще
не подросли правильные перья в крыльях, выскочить на открытую поверхность воды.
Селезень, напротив, разорив гнездо своей утки, получает ее опять в полное владение, и она
не расстается с ним ни на одну минуту до тех пор, покуда вновь
не затеет гнезда, вновь
не скроется от селезня и
не сядет на яйца. даже предположить, что иной утке
совсем не удастся вывесть детей в продолжение целого лета, потому-то каждому охотнику и случается встречать в июне, даже в начале июля, до самой линевки, уток парами.
Совсем другое бывает, когда охотник как-нибудь убьет утку (хотя он всегда выбирает селезня): селезень
не только будет летать кругом охотника,
не налетая, впрочем, слишком близко, по даже несколько дней сряду станет колотиться около того места, где потерял дружку.
Слово степь имеет у нас особенное значение и обыкновенно представляет воображению обширное пространство голой, ровной, безводной земной поверхности; многие степи таковы действительно, но в Оренбургской губернии, в уездах Уфимском, Стерлитамацком, Белебеевском, Бугульминском, Бугурусланском и Бузулуцком, [Последние три уезда отошли теперь ко вновь учрежденной Самарской губернии] степи
совсем не таковы: поверхность земли в них по большей части неровная, волнистая, местами довольно лесная, даже гористая, пересекаемая оврагами с родниковыми ручьями, степными речками и озерами.
Если и наткнешься как-нибудь нечаянно, объезжая берега пруда, озера или речного плеса, на большую станицу степных куликов, то хорошо, если удастся и один раз в них выстрелить; надобно, чтобы места были очень обширны и привольны и чтобы стая кроншнепов пересела на другой берег или другое место после вашего выстрела, а
не улетела
совсем.
Издали, видя, как она редко машет крыльями и перевертывается на лету вверх брюхом, ее решительно принять за болотную пигалицу, но цветом перьев она
совсем на нее
не похожа: кречетка вся сизая, дымчатая, с темными отливами и пятнами.
Там обыкновенно кроют их шатром, так же как тетеревов, но куропатки гораздо повадливее и смирнее, то есть глупее; тетеревиная стая иногда сидит около привады, пристально глядит на нее, но нейдет и
не пойдет
совсем; иногда несколько тетеревов клюют овсяные снопы на приваде ежедневно, а другие только прилетают смотреть; но куропатки с первого раза все бросаются на рассыпанный корм, как дворовые куры; тетеревов надобно долго приучать, а куропаток кроют на другой же день; никогда нельзя покрыть всю тетеревиную стаю, а куропаток, напротив, непременно перекроют всех до одной.
В моих записках отмечено, что иногда сивок бывало очень мало, а иногда очень много; были года, в которые я слышал только их писк и видел их стаи, кружившиеся под небесами, как темное облако, но
не видал их опускающихся на землю; в 1811 году сивки
не прилетали
совсем.
Я становился обыкновенно на средине той десятины или того места, около которого вьются красноустики, брал с собой даже собаку, разумеется вежливую, и они налетали на меня иногда довольно в меру; после нескольких выстрелов красноустики перемещались понемногу на другую десятину или загон, и я подвигался за ними, преследуя их таким образом до тех пор, пока они
не оставляли поля
совсем и
не улетали из виду вон.
Но вот странность: мне и другим охотникам часто случалось спугивать дергунов неожиданно, без собаки, хотя
совсем не за ними и даже в большой траве; кажется, им было бы очень легко спрятаться или убежать.
Я слыхал также от достоверных людей, что перепелок нахаживали случайно зимою, именно под наклоном густой, высокой травы, растущей по межам и даже в сурочьих норах, изнутри всегда плотно затыкаемых самими сурками
не близко к выходу; перепелки были живы, но находились в каком-то полусонном состоянии; будучи внесены в теплое жилье и посажены в клетку, они скоро принимались за корм и
совсем оправлялись.
Здесь
совсем другое дело: если подкрался к ближайшему дереву, из-за которого нельзя высунуться,
не испугав птицы, то уж близко ли, далеко ли, ловко или неловко, стрелять надо.
Эта охота продолжается до половины лета с тою разницею, что с весны рябчики самцы
не только откликаются на искусственный голос самки, но и летят на него с большою горячностью, так что садятся по деревьям весьма близко от охотника, и бить их в это время очень легко; со второй половины мая до половины июля они откликаются охотно, но идут тупо; потом перестают
совсем приближаться на голос самки, а только откликаются, и потому охотник должен отыскивать их уже с собакой.
В Оренбургской губернии, да и во всей средней полосе России,
совсем нет белых куропаток; даже около Москвы, несмотря на преобладание краснолесья, они
не водятся, но в Тверской губернии и вообще на северо-западе уже начинают попадаться.
Все это отчасти справедливо, но мне кажется, что есть и другая, так сказать, нравственная, прямая, чисто охотничья причина: стрельба зайцев в узерк
совсем не так легка и проста, какою кажется с первого взгляда, что и доказывается немалым числом промахов, особенно у новичков, покуда они
не применятся к делу.
Прибавьте ко всему, мною сказанному, что, подозрив издалека нечто белое, подходишь с сомнением, высматриваешь; то убеждаешься, что это заяц, то покажется, что
совсем не заяц, а какая-то белая кость; иногда вся белизна пропадет из глаз, потому что на ходу угол зрения охотника, заслоняемый и пересекаемый разными предметами, изменяется беспрестанно; наконец, уверившись совершенно, что это заяц, очень редко будешь иметь терпение подойти к нему близко; все кажется, что как-нибудь зашумишь, испугаешь зайца, что он сейчас вскочит и уйдет, и охотник, особенно горячий, всегда выстрелит на дальную меру…
Пером они довольно красивы: все пестрые или пегие, с весьма разнообразными оттенками, которые состоят из цветов: голубовато-сизого серого, темного и немного рыжеватого, перемешанных неправильно на ярко-белом основании; иные подорожники бывают почти чисто-белые; в марте, к весне, они начинают сереть и, вероятно, летом делаются
совсем серыми, но где проводят лето и где выводят детей —
не знаю.