Неточные совпадения
Я не знаю, кого назвать настоящим охотником, — выражение, которое
будет нередко употребляться мною: того ли, кто, преимущественно охотясь за болотною дичью и вальдшнепами, едва удостоивает своими выстрелами стрепетов, куропаток и молодых тетеревов и смотрит уже с презрением на всю остальную дичь, особенно на крупную, или того, кто, сообразно временам
года, горячо гоняется за всеми породами дичи: за болотною, водяною, степною и лесною, пренебрегая всеми трудностями и даже находя наслаждение в преодолении этих трудностей?
Следовательно, приучив сначала молодую собаку к себе, к подаванью поноски, к твердой стойке даже над кормом, одним словом, к совершенному послушанию и исполнению своих приказаний, отдаваемых на каком угодно языке, для чего в России прежде ломали немецкий, а теперь коверкают французский язык, — охотник может идти с своею ученицей в поле или болото, и она, не дрессированная на парфорсе,
будет находить дичь, стоять над ней, не гоняться за живою и бережно подавать убитую или раненую; все это
будет делать она сначала неловко, непроворно, неискусно, но в течение
года совершенно привыкнет.
Первое и важнейшее правило, чтоб у собаки
был один хозяин и никто другой не заставлял ее повторять те уроки, которые она учит, а потому весьма недурно, если первый и даже второй
год уже настоящей охоты она
будет запираема или привязываема на цепочке или веревочке немедленно по возвращении с поля да и во все свободное время от охоты; впоследствии это сделается ненужным.
Даю только еще один совет, с большою пользою испытанный мною на себе, даю его тем охотникам, горячность которых не проходит с
годами: как скоро поле началось неудачно, то
есть сряду дано пять, шесть и более промахов на близком расстоянии и охотник чувствует, что разгорячился, — отозвать собаку, перестать стрелять и по крайней мере на полчаса присесть, прилечь и отдохнуть.
Смолоду мы точно
были не охотники, а истребители; по отчего дичь
год от
году переводится в таких местах, где совсем нет охотников?
Этот
лет по одним и тем же местам называется охотниками «тяга»] издавая известные звуки, похожие на хрюканье или хрипенье, часто вскакивая с большим шумом из-под ног крестьянина, приезжающего в лес за дровами, также
был им замечен по своей величине и отличному от других птиц красноватому цвету и получил верное название.
Еще должно заметить, что молодые травники поднимаются, то
есть начинают летать, неделями двумя ранее молодых болотных куликов, ранее всей куличьей породы, кроме бекасов: в моих записках замечено, что в 1815
году травники поднялись 8 июня!..
Он не так смирен, как другие, или, может
быть, так кажется оттого, что не стоит на одном месте, а все бежит вперед, летает очень быстро, и убить его в
лет, в угон или в долки довольно трудно, а гораздо легче срезать его впоперек, когда он случайно налетит на охотника, ибо, повторяю, полет его быстрее полета всех других куличков, после бекаса.
Чернозобики в Оренбургской губернии бывают только пролетом весною, с половины до конца апреля; в продолжение же
лета и даже осенью я никогда чернозобиков не встречал, но слыхал, что в Пензенской губернии появляются они на короткое время в августе; разумеется, это обратный пролет; может
быть, то же бывает в других уездах и Оренбургской губернии.
Из числа десятка убитых мною три
были застрелены плавающие, две — бегающие по густой шмаре и одна — стоявшая на деревянной плахе, которая лежала в болотной воде; четыре убиты в
лет из-под собаки, и в том числе две необыкновенным образом.
Один раз, в 1815
году, 29 апреля, я убил погоныша не темно-зеленого, а темно-кофейного цвета: он
был очень красив; к сожалению, листок, на котором он
был описан подробно в моих записках, вырван и потерян и я не помню его особенностей.
Впрочем, около Москвы, где грунт по преимуществу глиняный, выкопать яму где угодно, даже на горе, — снеговая и дождевая вода
будет стоять в ней круглый
год, как в фаянсовой чашке.
Есть средство устраивать пруды особенным способом, захватив полую воду, текущую обыкновенно весной по какому-нибудь оврагу или долочку, в которых
летом не бывает капли воды; в это летнее время перегораживают поперек овраг или долочек — выкопав его, если надобно, поглубже — крепкою плотиною с прочно устроенным спуском, а иногда и без спуска, для стока полой воды; весною она наполнит овраг или выкопанный дол, а излишняя вода пойдет стороною, или через верх, или в поднятые затворы спуска, который запирается наглухо, когда станет сходить водополье.
Что касается до меня, то я каждый
год видал по нескольку раз лебедей, по большей части в недосягаемой вышине пролетавших надо мною; видал их и плавающих по озерам, по всегда неожиданно и в таком расстоянии, что не только гусиною дробью, но и картечью стрелять
было не возможно; а иногда и стрелял, но выстрел мой скорее мог назваться почетным салютом, чем нападением врага.
В местах привольных, то
есть по хорошим рекам с большими камышистыми озерами, и в это время
года найти порядочные станицы гусей холостых: они обыкновенно на одном озере днюют, а на другом ночуют. Опытный охотник все это знает, или должен знать, и всегда может подкрасться к ним, плавающим на воде, щиплющим зеленую травку на лугу, усевшимся на ночлег вдоль берега, или подстеречь их на перелете с одного озера на другое в известные часы дня.
Я расскажу только об одной замечательной утке, которую я убил, еще
будучи очень молодым охотником, а
лет через десять потом убил точно такую же мой товарищ охотник, и я рассмотрел ее подробно и внимательно.
Чирки с весны парами, а потом и в одиночку попадаются охотникам везде, где только
есть вода, в продолжение всего
лета, но они особенно любят маленькие речки, озерки и лужи, часто в самом селении находящиеся; прилетают даже к русским уткам. В осеннее время иногда сделать очень удачный выстрел в навернувшуюся нечаянно стаю чирят, и мне случилось один раз убить из одного ствола моего ружья, заряженного рябчиковою дробью, девять чирков.
Вот пример, как иногда бывает длинна зима в Оренбургской губернии: в 1807
году 1 апреля перед солнечным восходом
было двадцать градусов мороза по Реомюру!
Для отвращения подобных бедствий
лет сорок или пятьдесят тому назад в общем употреблении
было одно средство: предварительно опалить кругом стога, лес, гумна и деревню.
В деревнях остаются только лошади отличные, почему-нибудь редкие и дорогие, лошади езжалые, необходимые для домашнего употребления, жеребята, родившиеся весной того же
года, и жеребые матки, которых берут, однако, на дворы не ранее, как во второй половине зимы: все остальные тюбенюют, то
есть бродят по степи и, разгребая снег копытами, кормятся ветошью ковыля и других трав.
Будучи пойманы и выкормлены вместе с дворовою птицей, очень скоро привыкают ко всякой пище и делаются совершенно ручными; но как скоро подрастут крылья, то непременно улетят если не в первый
год, то в следующий; если же крылья подрезывать, то остаются ручными, но детей не выводят.
У меня
был в соседстве, верстах в двадцати, такой пруд, [Принадлежавший А. М. Карамзину и называвшийся Карамзинским] на который кроншнепы прилетали перед своим отлетом осенью ежедневно в полдень; этот прилет повторялся постоянно каждый
год в исходе июля или в начале августа и продолжался недели две.
По счастию, именно вдоль того самого берега, плоского и открытого, на который обыкновенно садилась вся стая, тянулся старый полусогнивший плетень, некогда окружавший конопляник, более десяти
лет оставленный; плетень обрастал всегда высокою травою, и мне ловко
было в ней прятаться.
Судя по времени начала их крика, подумать, что коростели появляются очень поздно, но это
будет заключение ошибочное: коростели прилетают едва ли позднее дупельшнепов, только не выбегают на открытые места, потому что еще нет на них травы, а прячутся в чаще кустов, в самых корнях, в густых уремах, иногда очень мокрых, куда в это время
года незачем лазить охотнику.
Весна
была сухая; все обнаженные от лесной тени родники
летом иссякли, и речка пересохла.
Все породы дерев смолистых, как-то: сосна,
ель, пихта и проч., называются красным лесом, или краснолесьем. Отличительное их качество состоит в том, что вместо листьев они имеют иглы, которых зимою не теряют, а переменяют их исподволь, постепенно, весною и в начале
лета; осенью же они становятся полнее, свежее и зеленее, следовательно встречают зиму во всей красе и силе. Лес, состоящий исключительно из одних сосен, называется бором.
Я не люблю красного леса, его вечной, однообразной и мрачной зелени, его песчаной или глинистой почвы, может
быть, оттого, что я с малых
лет привык любоваться веселым разнолистным чернолесьем и тучным черноземом.
Хотя эта съемка сначала кажется не так губительною, потому что береза гибнет не вдруг, а снятая осторожно,
лет через десять наращает новую кожу, которую снимают вторично; но станут ли наемные работники осторожно бить бересту, то
есть снимать с березы кожу? и притом ни одна, с величайшею осторожностью снятая береза не достигает уже полного развития: она хилеет постепенно и умирает, не дожив своего века.
Подъехать в меру на санях или дрожках редко удавалось по неудобству местности, и я подкрадывался к глухарям из-за деревьев; если тетерева совершенно не видно и стрелять нельзя, то я подбегал под самое дерево и спугивал глухаря, для чего иногда жертвовал одним выстрелом своего двуствольного ружья, а другим убивал дорогую добычу в
лет, целя по крыльям; но для этого нужно, чтоб дерево
было не слишком высоко.
Надобно прибавить, что кудахтанье считается признаком, что тетерев не ранен] Прямым доказательством моему мнению служит то, что такой же косач, поднятый охотником нечаянно в лесу в конце весны,
летом и даже в начале осени, падает мертвый, как сноп, от вашего выстрела, хотя ружье
было заряжено рябчиковой дробью и хотя мера
была не слишком близка.
Величиною лесная куропатка
будет гораздо больше полевой, или серой, на которую даже
летом она нисколько не похожа перьями.
Очевидно, что в одиночку такая охота не заманчива, хотя очень спокойна: курить, сидеть, прохаживаться, даже лежать, если угодно, но она уже слишком недобычлива и даже может
быть скучновата, потому что иногда
лет вальдшнепов располагается весьма неудачно: во всех направлениях слышны их голоса, а именно на то место, где стоит охотник, не налетит в меру ни один, и, простояв часа три, охотник принужден
будет воротиться домой, не разрядив даже ружья.
Решительно нет ничего; но я сам, рассуждающий теперь так спокойно и благоразумно, очень помню, что в старые
годы страстно любил стрельбу в узерк и, несмотря на беспрерывный ненастный дождь, от которого часто сырел на полке порох, несмотря на проклятые вспышки (ружья
были тогда с кремнями), которые приводили меня в отчаяние, целые дни, правда очень короткие, от зари до зари, не
пивши, не
евши, мокрый до костей, десятки верст исхаживал за побелевшими зайцами… то же делали и другие.