8.
Решил подальше свалить из Подпорожья. Не то, чтобы я рассчитывал, что убийства сойдут мне с рук. В наше время простому хую с горы избежать наказания за мокруху так же трудно, как выйти сухим из воды. Я надеялся выиграть время и сдохнуть на воле.
Сначала доехал до Питера, там сел в микроавтобус, который следовал до Ростова, и высадился в Воронеже. Русский Каир встретил меня радушно. Тамошние пирамиды по размеру были не чета египетским, но, как говаривал один знакомый шизофреник, функцию контроля за разумом горожан они выполняли исправно.
Снял посуточно комнату в просторной хате в Северном, прикупил дешёвый бэушный ноутбук и, подключившись к интернету через вайфай, нашёл на «Авито» нормальную однушку рядом с торговым центром «Космос». Бабла хватало, но, дабы не просиживать жопу на диване, устроился на работу помощником каменщика на стройку и начал ишачить не хуже Папы Карло. Таскал раствор и кирпичи, пилил газобетонные блоки, а за обедом резался с мужиками в домино.
На Новый год раздавил дома бутылку шампанского и пошароёбился по улицам в тумане под уже ставшим традиционным для этого праздника моросящим дождём. На Крещенье ударил мороз, потрещал пару недель и ретировался на север, видимо, дожидаться следующей зимы. Завыли февральские метели, укутавшие улицы толстым белоснежным одеялом.
Весна запоздала. Показавшееся из-за туч только в середине марта светило стало жадно поглощать огромные сугробы, покрывающиеся по ночам глянцевой ледяной коркой. Побежали первые ручейки, с крыш свесились жирные сосульки, и с юга подул тёплый ветерок. К 10 апреля полностью растаял снег, почки на деревьях набухли, и из-под земли полезли светло-зелёные ростки травы.
В солнечный субботний день дома не сиделось, я вышел во двор и не спеша побрёл, куда глаза глядят. Добрался до улицы Антонова-Овсеенко, опоясывающей Воронеж с запада. За стоявшими на окраине города многоэтажками начинался неприветливый в это время года лесок. Вместо того, чтобы обходить его по тропинке, я продрался сквозь заросли кустарников к соснам. Прошагал ещё с полкилометра и попал на поляну, на которой кое-где торчали корявые стволы невысоких берёз.
Я уже порядком устал, но морозить задницу на голой земле не хотел, поэтому сгрёб в кучу сухие листья вперемежку с сосновыми иголками и заметил белёсую стопу, кем-то ими присыпанную. Аккуратно расчистил бугорок, раскинув по сторонам полусгнившую растительность, и увидел ноги, до колен прикрытые серой женской юбкой.
Потянуло душком, словно от тушки собаки, провалявшейся в кустах с пару-тройку недель. Из дырки в ткани вылез опарыш, прополз по материи и исчез под листьями. Пролетела, жужжа, муха, уселась на гладко выбритую голень, деловито потёрла лапки и прошмыгнула под юбку.
Несколько минут я понежился на ласковом солнышке, засим прикрыл трупешницу листьями и отправился в обратный путь.
