Манило

Юрий Трупак Савельев (2024)

Юра по прозвищу Борода освобождается из колонии в Ленинградской области, в которой он отбывал наказание за нападение на полицейского. В первый же день после выхода на волю Юра жестоко расправляется с двумя проститутками и бывшим заключённым. Чтобы выиграть время и избежать ареста, он переезжает с места на место, пока не оказывается в Воронеже, где волею случая знакомится с некрофилом Мишаней. Они становятся закадычными друзьями и вместе совершают серию дерзких похищений и убийств. Роман является основоположником жанра колхозные порноужасы.

15.

Мишаня схватил меня за шиворот и швырнул в кладовку. Я пролетел пару метров, врезался плечом в стену и повалился на пол. Благо успел подставить локти и не расшиб нос о струганные доски. В углу каморки справа от меня сидела нимфа, кутаясь в цветастый махровый халат. Она испуганно бросала взгляд то на Мишаню, то на меня.

Упырь захлопнул дверь и запер её снаружи на засов. Воцарился тотальный мрак. Я прикоснулся пальцем к веку, чтобы понять, открыты глаза или нет. Слышалось, как в ушах пульсирует кровь, а воздух с шумом проносится через нос при каждом вдохе и выдохе. Постепенно моё дыхание замедлилось, сердце перестало козлоёбить в груди, и исчезли и эти звуки. Тишь и тьма обволокли со всех сторон, словно мягкая вата.

Локти и колени, на которые я плюхнулся, саднили, поэтому я поднялся на четвереньки, шурша одеждой, опустился на задницу, прислонился спиной к стене и оцепенел. Не менее чем через полчаса нимфа прервала молчание, задав мне вопрос:

— Ты кто? — её голос не дрожал, но в нём чувствовалась сдерживаемая натуга.

— Юра, — буркнул я, — а тебя как зовут?

— Настя.

— Будем знакомы, — печально подытожил я.

Она не нашлась, что ответить, и разговор заглох. Я не стал сопротивляться притягивающему забытью и, провалившись в чёрную бездну, задремал.

–… да попал?

Встрепенувшись, я ударился затылком и поначалу не понял, где нахожусь.

— Ты живой? — настороженно спросила нимфа.

— Да, пока что.

— Как ты сюда попал?

— Дак ты видела.

— Нет, я имею в виду, как ты вообще здесь очутился?

— Как, как, — проворчал я, — уснул у себя дома в кровати, а очухался уже в багажнике связанный.

— Йаасно, — протянула нимфа, — у меня похожая история. Как думаешь, где мы находимся?

— А я откуда знаю? — изумился я. — Ехали мы недолго, по крайней мере, после того, как я очнулся. Скорее всего, недалеко от Воронежа или в самом городе.

Нимфа хрустнула суставами, очевидно, вставая. Затем до меня донеслись лёгкие шаги, и я ощутил ветерок, усиливавшийся по мере того, как она приближалась ко мне, и ослаблявшийся, когда отдалялась. Так продолжалось долгое время. В конце концов у меня лопнуло терпение, и я велел:

— Сядь, не маячь.

Нимфа послушно остановилась и, судя по шороху, опустилась на пол в своём углу.

— Ничего, мой муж — он прокурор — в миг найдёт этих ублюдков.

— Ублюдков?

— Да, их было как минимум двое, — продолжила нимфа. — Он отрежет им причиндалы, пристрелит, как бешеных собак, а трупы скинет в реку. Только я сначала заставлю их сожрать свои яйца, понимаешь?! — вскричала она, разозлившись.

— Ты потише, а то неровен час этот бугай услышит, — разумно заметил я, пытаясь её усмирить.

Нимфа перешла на шёпот, ничуть не скрывавший её ярости:

— Да он таких мурлонов пачками валит, не веришь, посмотри под Вогрэсовским мостом. Поди, до сих пор там стоят в баках, залитых бетоном. Суки, они за всё поплатятся. Замочили Гришу, представляешь? — громко воскликнула она.

— Что за Гриша?

— Охранник наш. Бывший вояка, спецназовец. Здоровяк срубил ему голову, — всхлипнув, закончила нимфа и заревела.

Я пододвинулся к ней поближе, нащупал её локоть и приобнял, просунув руку между стеной и её хребтом. Нимфа вздрогнула и отстранилась, насколько позволял угол. Но довольно быстро успокоилась, прильнула ко мне и положила голову на плечо. Постепенно её рыдания сошли на нет, и, звучно высморкавшись, она заявила:

— Это точно гастролёры. Никто из местных к нам бы не сунулся — себе дороже. Васю все бандиты знают.

— Супруга что ли твоего?

— Ага, его, — устало проговорила нимфа и замолчала.

Так мы и уснули в объятиях друг друга.