Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием

Юлия Флёри, 2016

Любовь бывает разной. У кого-то безумной, точно бурная река, водопад, омут. У кого-то напоминает водную гладь, которая изредка рябит под дуновением ветра. Она всегда начинается со слова «счастье», с полёта, с мечты. Может витиевато закручиваться в узелки либо плести плотную паутину, а может свободно развеваться под порывом воздуха. А иногда любви приходит конец. Она не истончается, не имеет полумер, просто исчезает. У кого-то на смену любви приходит уважение, трепет от былых чувств, ласкающие душу воспоминания. А кто-то предпочитает забыть о ней, как о несуществующей небылице. Лора в своей любви плыла, закрыв глаза. Доверяя, наслаждаясь этим доверием, получая удовольствия от возможности быть настолько уверенной в чувствах. Чужих и своих. Но что-то пошло не так. Доверие вдруг исчезло или нет… оно поблекло, стало прозрачным и ещё есть возможность удержать его. Только для этого нужно вспомнить. Вспомнить, кто она и кого любила. Содержит нецензурную брань.

Пролог

« Кажется, я навсегда могла запомнить то утро. То туманное хмурое утро на вершине горы с неведомым мне названием. Смотрела на свои руки… такие тонкие, болезненно-бледные руки с чёткими следами его пальцев. Да. Это были его следы, его отметины. Смотрела и мой взгляд постепенно рассеивался, как и утренний туман, окутавший вершину.

Я пришла сюда одна. Я знала, что он ещё спит, но скоро проснётся и будет меня искать. Недолго. Потому что его дом, дом отшельника, стоит непроглядной стеной в гордом одиночестве на склоне глубокого ущелья, из которого есть всего один выход. Тот самый, от которого меня отделяет лишь шаг. Один шаг…

— Мари…

От шумного оклика я заметно вздрогнула, но не обернулась и только тонкая спина до боли напряглась, демонстрируя идеальную осанку, которой меня учили долгих двадцать лет. Рядом с ним я никогда не забуду о ней. Не могу себя позволить. Поэтому, делая над собой усилие, превозмогая боль, я каждый раз выпрямляю спину. Ведь ему это так нравится…

— Ты снова ушла…

Заметил он, останавливаясь рядом. Так же, как и я, смотрел вдаль. Только его руки были сложены за спиной.

— Ответь, Мари, ты любишь меня?

Задал он вопрос, который задаёт мне каждое утро. Не знаю почему… Неужели я не доказала ему свою любовь, бросив всё: родной дом, отца и мать, дорогих сердцу братьев и сестёр, и уехав сюда? В место, которое навсегда станет моим миром… и моей тюрьмой. В место, которое сделало меня счастливой и несчастной одновременно?

— Как вы думаете, Грэй? — Несмело начала я, сдерживая рвущуюся из глубины души дрожь. — Можно ли полюбить человека… — Нет, наверно это не о нём… поэтому я замолчала, поджав губы. — Как вы думаете, Грэй, — продолжила тише, боясь своим дыханием нарушить это мгновение, — можно ли полюбить безумца, который не знает других чувств, кроме насилия… — Он повернул лицо ко мне, наверняка предлагая взглядом продолжить. — Можно ли полюбить того, кто расплывается в улыбке, причиняя боль? Можно ли полюбить того, чьим смыслом жизни стала МОЯ боль, МОЁ унижение?

— Можно. — С мягкой улыбкой ответил мне Грэй и я подняла на него взгляд. — Но только в одном случае.

— Можно. — Повторила беззвучно, одними губами и замерла от его вожделенного взгляда. — Но только в одном случае. Если ты так же безумен. Я люблю вас, Грэй. И вы заразили меня этим безумием, этой неправильной любовью.

— Маленькая моя Мари, — усмехнулся Грэй, приподнимая мой подбородок нежными и такими знакомыми пальцами, — ты ещё так мало знаешь о любви…

— Я знаю, что она там, где есть вы…

— Пообещай мне…

— Не нужно…

— Пообещай. — Властно сверкнули его глаза, и тон принял металлический оттенок. — Пообещай, что никому и никогда ты не повторишь этих слов. Пообещай, что никогда не посмотришь на другого мужчину этим невинным и таким манящим взглядом. Пообещай! Потому что я не смогу спокойно уйти, зная, что ты одинока. Рядом с другим мужчиной ты навсегда станешь одинокой, потому что потеряешь меня.

— Я люблю вас, Грэй, — упрямо повторили мои губы за мгновение до того, как он улетел в пропасть.

Он. Мой единственный мужчина. Мой единственный мучитель.

— Я люблю вас, Грэй. — Прошептала в пустоту. И взглядом последний раз окинула ставший моим последним пристанищем каменный замок, лучи солнца, которые только-только начали пробиваться за горизонтом. Последний раз посмотрела на его, теперь уже бездыханное тело и шагнула в пропасть. Чтобы больше никогда в жизни не быть одинокой.

Они опоздали всего на несколько часов. Отец Мари и её братья. Они освободили вход в ущелье от валунов всего на несколько часов позже, чем было нужно. Они застали лишь два бездыханных окровавленных тела, принесённых в жертву несчастной любви. И прокляли. Прокляли столь любимого ею мистера Грэя навсегда.»