Конрад. Инстинкт зверя

Юлия Валерьевна Щербинина, 2023

У него не было ни имени, ни права на жизнь. Только одна цель – умереть во блага королевства. Но что-то пошло не так…Путь человека со звериным геном, человеческим сердцем и духом ягуара, жаждущим исполнить древнее предсказание шамана. Достичь вершин и спасти от вымирания свой народ или сгинуть. Третьего не дано.Четвёртый том цикла "Конрад". Обложка и иллюстрации в книге созданы автором.

Глава 5 «Маска и шакал»

В подвальной прачечной было холодно и мерзко, а сильно приглушённое снаружи магическое освещение создавало депрессивный полумрак. Желудок сходил с ума от дикого голода, кости ныли после неудобного сна на скамейке с грязным бельём, и Диона судорожно расхаживала туда-сюда, обхватив себя за плечи.

А казалось, всё шло так хорошо. Какая же она была наивная!

Устав бродить вдоль груд белья, чистящих средств и стиральных ванн, Диона опустилась на низкую банкетку и устало обхватила виски, вспоминая злополучный день.

В погребальном зале храма было, как всегда, очень тихо и тоскливо. Диона стояла у большого стенда с ячейками с прахом почётных жителей Эстелии и не сводила глаз с изображения матери.

Леди Аделит загадочно улыбалась, и взгляд её блестящих янтарных глаз проницательно смотрел в самую душу. Высокая причёска, золото и драгоценные камни в тёмных волосах, ушах и шее, и сама она была как живая драгоценность. Если бы только не умерла. Изображения окаймляла рама из вечно живых цветов и рядом мирно горел огонёк маленькой лампадки.

Плакать больше не было сил. Как и жить дальше. Только существовать в прострации и плену физиологических потребностей. День за днём Диона коротала в удушливых объятиях невыносимого горя, и только один человек мог её хоть немного поддержать. И она ему верила…

Из храма она выходила в сопровождении нового телохранителя, который, на самом деле, был больше похож на надзирателя тюрьмы. Однако лорд Демиар настаивал на надёжной охране, потому не только нанял устрашающего вида мордоворотов, караулящих замок и его обитателей, но и почти полностью обновил штат прислуги.

‒ Всё ради нашей безопасности, Диона, ‒ покровительски объяснял эти новшества Демиар. ‒ Мы все осиротели. И я не могу допустить, чтобы кто-то из нашей семьи… из того, что от неё осталось… в неблагоприятный момент вдруг оказался беззащитен.

‒ Но ведь нам ничего не угрожает… извне, ‒ удивлённо отвечала девушка, хотя сама думала об опасности, что куда страшнее. О родовом проклятье, от которого её так и не избавил обряд у Сакрального тотема. А может, и не было никакого проклятья, и в могилу её мать свела дефектная генетика. Тогда спасения быть просто не может.

Когда семья осиротела, Диона и Анника остались под опекой Демиара, и как бы поразительно это ни было, он отнёсся к этому со всей ответственностью. Надёжная охрана, лучшие воспитатели для умственно отсталой принцессы, полное содержание девушек. Он даже самолично сверял все доходы и расходы, перепроверяя за распорядителями и управляющими, временами контролировал работу по замку, но не в качестве капризного самодура, а как озабоченный здоровьем и безопасностью семьи. Единственную поездку в Сант-Валлис, что они совершали пару месяцев назад, верховный рыцарь организовывал как большой и опасный поход через гиблые земли, нежели четырёхчасовой путь по мирной стране. Всё ради того, чтобы сберечь своих беспомощных подопечных. Диона не переставала удивляться его преображению.

С тех пор, как не стало Аделит, верховный рыцарь сильно изменился и стал тем единственным, кто поддерживал Диону в её скорби по матери. Принц Стефан был рядом в первые самые кошмарные минуты, но в тот же день неожиданно уехал и больше не давал о себе знать. Гарина уволилась почти сразу после смерти маркизы и, наверное, вычеркнула из жизни долгие годы своей верной службы. Анника замкнулась и перестала разговаривать. Совсем. А Демиар был рядом с Дионой всё это время. Меньше всего она ожидала получить поддержку от отчима, которого долгое время люто ненавидела, но именно он умудрялся вытягивать её из глубоких пучин горя и невообразимой тоски.

Когда из замка выносили тело матери, а Диона в истерике порывалась отобрать его у лекарей, лишь Демиару удалось её успокоить. Когда пришедшие на церемонию прощания родные и светские друзья маркизы тихо и как-то показательно скорбели в одиночку, только он дал понять, что Диона не одна в своём безутешном горе, и утешал её в тёплом отеческом объятии. И каждый день спрашивался о её состоянии, то предлагая успокоительных, то распоряжаясь слугам организовать для неё чай с чем-нибудь вкусным.

Сам же он первые пару недель много пил. Но не как раньше ‒ без чувства меры, до поросячьего визга и отвратного поведения. Нет. По вечерам, убедившись, что с Дионой и Анникой всё в порядке, и никому в осиротевшем доме не нужна никакая помощь, Демиар закрывался в одной из многочисленных комнат замка, где топил тоску в алкоголе, и выходил только по утру или к полудню, трезвый и адекватный, хоть и с красными глазами и усталым видом.

И вот, наступил ничем не примечательный день, когда Диона, как обычно, в сопровождении устрашающего телохранителя вернулась домой из погребального зала. Не желая оставаться одна, вошла в большую библиотеку, где застала Аннику, села в кресло и стала наблюдать, как принцесса читает какую-то книгу. Совсем перестав разговаривать после смерти Аделит, она полностью ушла в чтение всей имеющейся в замке литературы и дни напролёт проводила здесь, игнорируя всё и всех вокруг себя.

Очень скоро в приподнятом настроении к ним явился и Демиар. Опрятный и собранный, одетый в лёгкую кольчугу с рубашкой, волосы убраны в хвост, короткая борода и усы аккуратно подстрижены. Поинтересовавшись у Дионы, как прошёл её поход в храм, он обменялся с ней парой светских фраз, помолчал какое-то время, как будто готовился к чему-то, покосился на читающую принцессу, приосанился и наконец деловито заговорил:

‒ Ты знаешь, дорогая Диона, мне давно надо было тебе кое-что сказать… Но я решил не забегать вперёд и сначала дождаться окончательного решения королевы.

‒ Что-то случилось? ‒ растерялась Диона. Взгляд отчима сегодня странно изменился.

‒ Нет, отнюдь, ‒ изобразил лёгкую улыбку Демиар, и от неё вдруг стало как-то не по себе. Он кашлянул и залюбовался высоким книжным шкафом. ‒ Собственно… Признаться, я не думал, что Её Величество всё-таки решит именно так, но… Дело в том, что ты уже совсем взрослая, Диона, а я, несмотря на все морали и мои самые искренние побуждения, не являюсь твоим отцом. Я вообще в этом доме стал никем. То есть, по всем нашим законам, не имею права заботиться о тебе и Аннике. А ты в то же время, в силу своего… положения, не можешь заботиться даже сама о себе.

Диона ощутила укол горечи. Да, к сожалению, в Андрокаде женщины имеют слишком мало прав, в отличие от более развитого Менгельберна. Где она бы могла жить хоть одна, хоть с мужчиной, не заключая с ним брака. Ещё и взять под опеку пятнадцатилетнюю Аннику.

‒ Что же решила королева? Забрать нас в Сант-Валлис? ‒ дрогнувшим голосом спросила Диона. Демиар перестал осматривать корешки книг и воззрился на девушку так, что внутри у неё что-то неприятно ёкнуло.

‒ Королева решила, что мы с тобой должны пожениться.

Сначала она не поняла этих слов. Да даже и потом тоже не поняла.

‒ М… Что сделать? ‒ нахмурив брови, Диона часто заморгала. Демиар продолжал молча смотреть на неё сверху вниз, и тут смысл начал проясняться. ‒ Это что… шутка такая?

‒ Нет, дорогая, никаких шуток, — пассивно произнёс рыцарь. — Её Величество взвесила все за и против и решила, что, несмотря на постигшую нас трагедию, я обязан остаться вашим родственником, и тем самым мы сохраним привычный нам уклад жизни. Продолжим жить в этом замке вместе с Анникой и…

Диона усиленно замотала головой и перебила:

‒ Демиар, ты меня разыгрываешь!

‒ Совершенно нет.

‒ Да это просто невозможно!

‒ Почему?

Сердце скакнуло до самого горла и заколотилось так, что стало больно. Диона вскочила на ноги.

‒ Пожалуйста, скажи, что это шутка!

‒ Я не стану повторяться.

‒ Но ты!.. Ты… ‒ от нахлынувшего ужаса и паники закружилась голова и спутались мысли. ‒ Ты же мой отчим. Так… просто нельзя!

На что Демиар пожал плечами и странно прикусил губы, как будто… сдерживал улыбку?

‒ Видимо, королева считает иначе, ‒ ответил он, и в этом голосе, который должен был прозвучать спокойно, сквозило нечто вроде скрытого торжества. Диона поражённо осматривала верховного рыцаря. И чем дольше она на него смотрела, тем больше видела.

Маска. Правдоподобная, но лживая маска добродетели покрывалась трещинами, а под ней виднелась жадная корысть и ликование. Из овечьей шкуры выглядывал голодный волк. Скопом навалились воспоминания о его былом поведении ‒ скотское отношение к больной жене, разгульные попойки, бордели, домашняя тирания. Как она могла поверить в то, что он изменился!

Обязан остаться вашим родственником…

А всё потому что Демиар посвящён в тайну королевской династии о волаках. Вот почему королева не может допустить, чтобы этот человек стал им чужим. И он это прекрасно знал.

‒ Ты всё это подстроил, ‒ надтреснутым голосом просипела Диона и услышала себя как из-под толщи воды. ‒ Это твоя показательная забота…

‒ Ну что ты! Что ты, милая, я был с тобой искренен, ‒ растянул злорадную улыбку рыцарь, и вот теперь окончательно стал прежним. ‒ Я захотел измениться ради тебя, и я изменился. Ведь деваться нам с тобой всё равно некуда, и я не хочу, чтобы моя молодая жена недолюбливала меня за мои прежние недостатки.

‒ О-о, это отвратительно! Хватит! ‒ схватилась за голову Диона, хотя на самом деле хотелось зажать себе уши и ничего не слышать, нырнуть в горячую ванну и долго отмываться от грязи.

‒ Милая моя Диона, ты привыкнешь, не горячись, ‒ с издевательски снисходительной улыбкой утешил девушку рыцарь. И ту передёрнуло, как от удара молнией. ‒ Я меньше всего хотел бы принуждать тебя, но ты же понимаешь, что против воли Её Величества мы пойти не можем.

Задыхаясь, Диона подняла на него глаза.

‒ Это была твоя инициатива… Ты всё это придумал и надавил на неё. Демиар, это подло!

‒ Какая уже разница, ‒ безразлично пожал он плечами. ‒ Всё решено. Я меньше всего хотел бы принуждать тебя, тем более у самого алтаря, так что, будь любезна, дорогая, успокойся и просто дай мне своё согласие…

‒ Нет!!!

Звонкое эхо прокатилось по всей библиотеке. Весь этот безумный разговор Анника так и продолжала невозмутимо читать книгу. А вот лорд Демиар, прищурившись, окидывал Диону изучающим гадким взглядом, строя в голове не менее отвратительные, скользкие планы.

Наконец его глаза сверкнули озарением.

‒ Ну ничего, моя дорогая, ничего. У тебя будет много времени, чтобы всё хорошенько обдумать и смириться.

И вот здесь-то нанятые телохранители проявили себя во всей своей красе. Диона была заперта в своей спальне, а у двери и под окнами выставлена та самая охрана, заботливо нанятая ради «её же безопасности». Новым слугам, в отличие от тех, на глазах у которых Диона, можно сказать, выросла, было на неё плевать. Не могла помочь и Анника.

Голодом её не заморили, но три долгих дня Диона просидела взаперти, наедине со своим ужасом и грызущим чувством безысходности.

‒ Ну что, милая, ты всё хорошо обдумала? ‒ с отталкивающей, тошнотворной любезностью осведомился Демиар, зайдя к ней по утру, когда Диона едва успела одеться после сна. ‒ Ты ведь понимаешь, что бесполезным упрямством делаешь только хуже, причём себе самой. Всё уже решено.

‒ Я быстрее выпрыгну из окна, но за тебя я… никогда… не выйду, ‒ дрожа и едва шевеля языком, проговорила Диона. ‒ Ты слышишь, Демиар? Никогда!

На что он состроил такую гримасу, что стало ясно ‒ другого ответа рыцарь и не ждал и ко всему уже подготовился.

‒ Ты же понимаешь, что артачиться бесполезно.

‒ Я найду, как от тебя избавиться.

‒ Кто же тебе в этом поможет? Менгельский принц, который сбежал и бросил тебя в трудную минуту? Или, может, тот вшивый щенок из лагеря смертников? О! Как я мог забыть? Он ведь давно уже сдох. Как я и говорил — и полугода не протянул в бегах. Избранник древнего предсказания, тоже мне!

И громко, паскудно расхохотался, вдребезги разнося остатки маски добродетели. Мертвенно бледная девушка почти перестала дышать. В смерть Конрада она не верила и верить не желала. Валльстерн уже неоднократно врал королеве Розбель, преследуя одному ему ведомые цели, значит, обманул и в этот раз. А следующая его ложь спасла Диону от нового заключения в месте вроде исправительного пансиона «Томная роза». Ведь исходя из его слов, смерть тёмного мага избавила её от мнимой одержимости.

‒ Собаке собачья смерть! ‒ отсмеявшись, выплюнул Демиар.

‒ Твоя будет шакальей, ‒ в сердцах заверила его Диона.

‒ Хватит показывать зубки, милочка, тебе это всё равно не поможет.

Он усиленно разгладил лицо и деловито зашагал по комнате, направляясь к Дионе. Девушка испуганно попятилась.

‒ Наше венчание пройдёт тихо и без праздных гуляний, чтобы не привлекать внимание злых языков. Я-то их не боюсь ‒ королева умеет затыкать рты.

‒ Я не хочу ничего этого слышать! ‒ воскликнула Диона, и рыцарь бархатисто улыбнулся.

‒ О, я приму к сведению, что ты любишь сюрпризы. Это поможет мне разобраться со свадебным подарком.

‒ Никакой свадьбы не будет, Демиар! Тебе придётся тащить меня к алтарю волоком, а я скорее откушу себе язык, чем дам своё согласие. Ни один жрец не поженит нас против моей воли! Ни один!

Верховный рыцарь стремительно багровел, и теперь, наверное, только сейчас Диона по-настоящему испугалась, почувствовав самую настоящую опасность.

Всего один его шаг, и она в ужасе шарахнулась, налетела на косметический стол и чуть не перевернула его вместе с большим зеркалом. На пол посыпались колбы и флаконы.

‒ Не подходи ко мне!!!

‒ Тише-тише! ‒ Демиар вскинул руки, но продолжил наступать на неё осторожным шагом. ‒ Спокойно, дорогая, я тебе больно не сделаю. Тебе только надо хорошо себя вести и быть послушной девочкой.

‒ Не подходи!

Но он всё равно подходил. Вжавшись в стенку, Диона судорожно огляделась в поисках чего-нибудь острого или тяжёлого, но ничего, что могло её защитить, рядом не было. Косметика, расчёска, гребень с опалами, зеркальце. И то далеко.

‒ Ну чего ты переполошилась? У нас же с тобой так всё было хорошо.

‒ Я думала, ты изменился!

‒ Несомненно, милая. Всё ради тебя.

Демиар остановился напротив с поднятыми ладонями. Его лицо так и сохраняло густой красный оттенок, глаза сузились и изучали загнанную в угол жертву.

Диона прижималась спиной к стене и пыталась сообразить, что делать дальше. Но всё, что приходило на ум, это зажмуриться, сжаться в комок и ждать чуда. И от этого она становилась противна сама себе. Как же она ненавидела свою беспомощность!

Девушка начала отодвигаться вбок, но рыцарь тут же упёрся рукой в стену, у её головы. От страха поплыло перед глазами.

‒ Дорогая, ну неужели я настолько тебе противен? ‒ вкрадчиво произнёс рыцарь.

‒ Отойди, ‒ едва слышно шепнула Диона.

‒ Я ведь всё делал для тебя, разве нет? Я о тебе заботился, я тебя оберегал, потакал любым твоим прихотям. Хотя по закону не обязан был. Я не бросил тебя с этой отсталой дурочкой сразу после похорон, не стал разделывать с тобой унаследованное имущество. Тебе ведь нравится такая жизнь, Диона, зачем всё усложнять? Всё будет по-прежнему.

‒ Забирай ты хоть весь замок, хоть всё наследство, только оставь меня в покое!

‒ Откупиться не получится. Ты прекрасно знаешь, что королева не допустит моего ухода из вашей семьи.

На минуту она решила, что всё это ей просто снится, настолько ситуация казалось невозможной, сюрреалистической. Такого просто не могло происходить с ней. Не могло! Внутренний голос вопил, умоляя не искушать судьбу, но сквозь звон в ушах Диона всё равно это сказала:

‒ Королева не допустит, чтобы ты выдал её тайну. И есть много способов заставить человека молчать.

Осмелившись взглянуть на Демиара, что совсем недавно был ‒ притворялся ‒ для неё надёжным покровителем и заботливым отчимом, почти отцом, в котором Диона всегда так нуждалась, она увидела в нём пульсирующую злость, замаскированную натужной улыбкой.

‒ А ведь я хотел с тобой по-хорошему, ‒ терпеливо, как непослушному ребёнку, сказал он и принялся гладить её по волосам.

‒ Не трогай меня.

‒ О нет, дорогая Диона, я буду тебя трогать. И даже скоро возымею на это полное право. Очень жаль, девочка моя, что ты вынуждаешь меня начинать наши отношения именно так.

Рука сжалась в кулак, ухватив Диону за корни волос. Демиар выволок девушку из комнаты и через ползамка, мимо равнодушных слуг, дотащил до подвальной прачечной, где приглушил свет, пообещал вернуться за согласием на брак через сутки и ушёл, заперев за собой дверь.

Сутки прошли. Еды пленнице в собственном доме больше никто не приносил, никого из прислуги не волновала её участь. Хозяин делает, что пожелает, а их забота ‒ обслуживать его с домочадцами, получать жалование и не совать нос в чужие дела. От голода болела голова и тряслись руки. От чудовищной несправедливости и страха перед будущем хотелось забраться в петлю.

«О нет, дорогая Диона, я буду тебя трогать. И даже скоро возымею на это полное право».

Эти же слова он говорил ей каких-то полгода назад, и несмотря на всю их отвратность, ситуация тогда была другой. Демиар ждал рождения ребёнка Аделит, что сделало бы рыцаря кровным родственником королевы и дало бы ему право воспитывать Диону, как собственную дочь. Теперь же…

Мерзостное отвращение затрясло её, как в конвульсиях.

‒ Мамочка, да где же ты его нашла? ‒ сквозь панику и накатывающую истерику застонала себе в ладони Диона. ‒ Ну почему он, мама, как же ты могла полюбить такого монстра! Как?! Как мне дальше с этим жить?!

Но ответить или помочь ей в беде мама больше не могла. И не мог уже никто.

За дверью послышались шаги и мужские голоса. Диона вскочила с банкетки. Прятаться было негде, вся прачечная ‒ сплошное открытое пространство. Защищаться нечем, разве что отмахиваться мокрой тряпкой или швырнуть в лицо горсть стирального порошка. Что глупо.

Магические огни загорели на полную яркость, и с непривычки глазам стало больно. Диона зажмурилась, а пока пыталась разлепить веки, в замке повернулся ключ, дверь распахнулась и раздался радостный, откровенно нетрезвый голос:

‒ О-о, вот ты где, дорогая, а я тебя везде обыскался!

В прачечную ввалились трое ‒ лорд Демиар, сэр Колен и сэр Андерс, его приятели из рыцарского круга. Все трое помятые долгой попойкой и весёлые, будто отмечали большой праздник.

‒ Солнышко моё, ты не злись, что я не вернулся вчера, ‒ покаянно приложил руку к груди Демиар. ‒ Мы с ребятами засиделись, отмечали… Такое-то событие!

‒ Леди, мои поздравления! ‒ выскочил вперёд Колен, схватил обмершую девушку за руку и оставил на тыльной стороне ладони влажный поцелуй. ‒ Замечательный выбор. Правда… Неожиданно, конечно, но чего уж! Сердцу, как говорится, не прикажешь.

‒ О чём вы? ‒ брезгливо отдёрнула руку Диона и отошла подальше.

‒ О нашей помолвке, милая, ‒ растянул приторную улыбку Демиар, ненавязчиво загородив собой прикрытую дверь. ‒ Ты прости, я не выдержал и проболтался.

‒ Да что ты несёшь? Я не…

‒ Болтать-то, конечно, будут! Куда ж без этого! ‒ пьяно заливал Колен, будто ничего и не слышал. Все привыкли, что вроде как отец и дочь… Ну… почти, конечно. Не совсем.

‒ Да и вы, мисс! ‒ Андерс посмотрел на девушку, люто нахмурившись и прищурив глаза, излучая осуждение. ‒ В постель, да к мужу почившей матери, не выждав даже траура! Нехорошо так.

‒ Что? ‒ выдохнула Диона.

‒ Надо же хоть немного держать себя в руках. Ваша прислуга разболтала всей Эстелии!

‒ А-а-андерс, ну не будь ты таким строгим! ‒ умоляюще запричитал Демиар. ‒ Я тоже виноват, не вразумил, поддался. Я ж всё-таки здоровый мужчина. Мы оба были убиты горем и нуждались в утешении. Диона не виновата.

‒ Ах ты скользкий, отвратительный шакал, ‒ с ненавистью прошептала Диона. Глаза рыцаря торжествующе сверкнули, а рот продолжал изрыгать гнусности:

‒ Как мудро заметил Колен ‒ сердцу не прикажешь. Но вы даже не представляете, как страдало её влюблённое девичье сердечко, ещё когда бедная Аделит была жива. Ну вот так оно получилось. Я дал слабину, признаю, но как честный человек и благородный рыцарь намерен жениться.

‒ Куда ж теперь тут денешься. Тебе-то ничего не будет, а её ни в одном приличном месте за версту не примут, ‒ проворчал Андерс, так и пронизывая Диону упрекающим взглядом.

‒ Ты молодец, Демиар. Уважаю, ‒ выразительно кивнул Колен. ‒ Но светское общество всё ж сурово к таким… обстоятельствам. Ты сам видел, далеко не все наши в восторге, а уж как заговорят остальные!

‒ Слухи меня не волнуют, Колен. Свадьба уже скоро, и порочить доброе имя моей невесты я не позволю.

‒ И дух с тобой. Мы всегда поддержим, ты же знаешь. Вас обоих, ‒ отвесил Колен вежливый поклон Дионе, и девушку в который раз затрясло от отвращения.

Мозг заработал в таком усиленном режиме, что в голове за минуту пролетели все возможные способы спасения, их вероятности и последствия. Репутация королевской особы, да и просто обычной девушки, очернена и загублена ‒ это факт. Не пройдёт и дня, как из-за каждого угла в Диону будут тыкать пальцем, поливать грязью и презирать от придворных до поломоек. И даже то, что невинный, как младенец, отчим, которого она «совратила», благородно намерен взять её в законные жёны, доброе имя не очистит. Такие вот в этом гниющем государстве двойные стандарты. Женщины, особенно молодые девушки высшего общества, обязаны быть скромными и целомудренными.

Вспомнив пережитое в пансионе «Томная роза», рассказы его воспитанниц и их ярое желание перемен, Диона с ноющим сердцем поняла, что теперь ей делать дальше.

Обсуждая с приятелями детали бракосочетания, Демиар перевёл на Диону победный взгляд.

‒ Ну, такие тонкости, как место венчания, я всё же буду решать со своей невестой, ‒ подводя итог, сказал он друзьям и добродушно рассмеялся. ‒ Если, конечно, она ещё не передумала выходить за меня замуж.

Андерс звучно прыснул, словно услышал несусветную глупость, а Демиар так и обгладывал обмершую девушку змеиным взглядом.

‒ Что скажешь, дорогая? Ты ведь ещё хочешь быть моей женой, верно?

Все внутренности скрутило и обожгло, к горлу подкатил новый приступ тошноты. Переборов набухший в горле ком, Диона сдавленно ответила:

‒ Да, разумеется… И буду.

Демиар победоносно раздулся, а Колен дружески хлопнул его по плечу и брякнул:

‒ Ну, благословляю! Как говорится, здоровья, счастья молодым. И горько! ‒ хлопнул по плечу ещё раз. И к безмерному ужасу Дионы, Демиар с плотоядной улыбкой двинулся к ней.

‒ Не переживай, милая, никому в нашем королевстве я не позволю тебя обидеть, ‒ приторно пообещал он, коснулся белокурой пряди, и Диона испуганно дёрнулась. Коварно прищурившись, Демиар тихо прошептал: ‒ Не артачься, девочка. Хуже будет.

Обхватил пятернёй её подбородок, сжал и присосался к девушке омерзительным поцелуем.

Дионе захотелось взвыть. Его растительность на лице колола ей губы и нежную кожу, отвратный язык глубоко врывался в рот, усиливая тошноту вкусом горького алкоголя и табака, рука больно сжимала челюсть. Долго терпеть не смогла, хотела вырваться, но Демиар сильнее стиснул пальцы.

‒ Ладно, хорош, имей совесть! ‒ вмешался Андерс и стукнул друга по спине. ‒ Мы всё-таки ещё здесь.

Освободившись, Диона отпрянула и едва сдержала рвотный позыв. Ничего не соображая, на грани обморока, выпалила:

‒ Простите, я… Мне нужно идти!

И со всех ног бросилась прочь из подвального помещения.

‒ Засмущал девчонку, старый ты прелюбодей! ‒ послышался за спиной наигранно строгий выговор Колена.

Диона неслась быстро, как никогда в своей жизни. Краем глаза увидела в углу подвального коридора моток верёвки для сушки белья, схватила его, прижала к груди и кинулась дальше. Ноги сами затормозили, руки сами схватили какую-то то ли простынь, то ли наволочку, спрятали под ней верёвку, и девушка сломя голову помчалась дальше. Надзиратели, мимо которых она промчалась за весь свой путь до спальни дважды, подозрительно глянули на свёрток, но ничего не сказали.

Вломившись в спальню, еле дыша от усталости, Диона заперла дверь. Бежать. Спасаться!

Распахнула платяной шкаф и вывалила всё наружу. Надев тёплые колготки, влезла в самое практичное платье, накинула плащ, сунула в карман перчатки, обулась в полусапожки. Выпотрошив ящики косметического стола, схватила кошелёк с деньгами, наполнила карманы драгоценностями из шкатулки. Схватила верёвку, без оглядки вырвалась на маленький балкон и прикрыла за собой дверь.

Снега на улице почти не было, но стояла промозглая, пасмурная погода. Склонившись над бортиком балюстрады, Диона увидела внизу ещё одного надзирателя. Стоит прямо под её балконом и втихомолку читает книжку, спрятав её за пазухой верхней одежды.

Осмотрелась по сторонам.

Вдоль фасада замка, на уровне пола, тянется неширокий каменный выступ. А метров через двадцать заворачивает за угол, за пределы видимости охранника. Внизу густая растительность, что-то без листвы, что-то вечно зелёное. Делать нечего. Придётся рискнуть.

Диона подняла голову к небу и прошептала:

‒ Мамочка, помоги.

Глубоко вздохнула, собираясь с духом, отошла к стене, тихо забралась на парапет балкона и встала на выступ. Прижавшись спиной к стене и сжимая в кулаке моток верёвки, осторожно зашагала боком к углу.

От высоты на секунду закружилась голова. Не страшно, всего лишь третий этаж. Хоть замок и высокий… Об этом думать нельзя. Ни о высоте, ни об охраннике внизу. Только о том, чтобы добраться до угла, спокойно и тихо. От промозглого ветра стало жутко холодно. В спешке Диона не надела перчатки и капюшон, так что придётся немного потерпеть.

Она дошла до первого из двух на её пути окон. Осторожно заглянула ‒ в комнате Анники никого видно не было. Принцессу она не боялась, но лишь бы только там не убирались слуги. Ещё раз глубоко вздохнула и тихонько стала продвигаться, придерживаясь за оконную раму. Снова прижалась к стене и пошла дальше.

Второе окно тоже вело в комнату принцессы. Его она миновала так же, как и первое. Наконец добралась до угла, завернула, не чувствуя рук от холода каменной стены замка. Дошла до следующего окна. А это уже спальня Демиара. Остаётся только надеяться, что его там нет.

Боясь дышать, Диона заглянула внутрь, но окно оказалось плотно зашторено. Правда, занавески светлые, и если внутри кто-то есть, то он сможет увидеть её силуэт. Делать всё равно нечего…

Аккуратно прошла и забралась на балкон, что тоже принадлежал Демиару. Здесь так же были задёрнуты занавески. Диона ещё раз мысленно воззвала к духу матери, опустилась на колени и стала торопливо наматывать верёвку вокруг ближайшего к стене столбика балюстрады.

Верёвка оказалась не такая длинная, как она думала. Кинув вниз второй конец, Диона поняла, что пару метров придётся преодолеть прыжком. Лишь бы сделать это тихо. Вокруг никого нет, но вот надзиратель так и стоит за углом. А ещё верёвка очень тонкая, скорее всего, рукам придётся больно.

То и дело прислушиваясь к комнате за окном, Диона торопливо надела перчатки, набралась смелости, ухватилась за верёвку, залезла на парапет балкона и стала выкарабкиваться вниз.

И тут занавески Демиара шевельнулись и стали отдёргиваться в стороны.