Дороже клятвы

Эрин Хэй, 2022

Как понять, кто же является исчадием ада: тот, кого все в Королевстве заслуженно называют Дьяволом, или тот, кого Марисоль всегда считала образцом благородства и порядочности? Кому верить: отцу, которого всю жизнь знала как честного и достойного человека, или вероломному захватчику, уверяющему, что явился исполнить давнюю клятву мести? Чего же ей ждать от этого захватчика, охваченного ненавистью ко всему ее роду, убившего старшего брата и заточившего в темницу отца? И почему его взгляд так смущает, губы кажутся притягательными, а объятия желанными? Как ей быть, когда вся жизнь переворачивается наизнанку?«Око за око, зуб за зуб» – так гласит древний закон. Именно такой была клятва, данная Дереком много лет назад, но почему же так трудно ее исполнить? Почему же, глядя в эти зеленые глаза, опускается уже занесенная рука? Почему так хочется зарыться пальцами в шелк ее волос, прильнуть поцелуем к ее сладким губам? Почему дочь заклятого врага стала дороже клятвы?

Глава 13

На моей постели лежало черное платье с глухим воротом. Кажется, оно раньше принадлежало леди Элизабет, моей матери, по крайней мере, так сказала мне Мэгги, когда принесла его поутру. Так же она подготовила для меня кожаный плащ и сапоги.

«Десмонды напали ночью. Воспользовавшись доверием жителей замка, принявших их за друзей, они въехали внутрь и устроили резню. Грабили и убивали, не щадили ни стариков, ни младенцев!» — так рассказывал сэр Вуд.

«Почему жители доверяли им?» — спросил его Дерек.

«Когда мой господин граф Коул Невилл погиб на войне, Родерик поклялся защищать его семью. Стражники узнали их по гербам».

«Что было изображено на гербах?»

«Волк, воющий на луну», — ответил старый рыцарь.

«Что? И это все доказательство?! — расхохотался лорд Родерик. — А почему бы тебе не придумать, что на гербе был лев на двух лапах, как у короля?!»

«Потому что это был ты, — сказал Дьявол и провел пальцем по шраму. — Фред и Джон — твои рыцари. Они оставили мне эту отметину».

Дерек был так уверен в своих словах… Эту ненависть, пылающую в глазах, невозможно подделать.

— Вы так ничего и не поели, госпожа, — вырвала меня служанка из воспоминаний о вчерашнем утре.

— Кусок в горло не лезет, Мэгги.

Женщина вздохнула и, взяв с постели траурное платье, подошла ко мне:

— Давайте я помогу вам, госпожа.

Когда служанка сообщила мне вчера, что Дьявол разрешил похоронить Генри, я даже не поверила поначалу, ведь я так умоляла его об этом, а он был непреклонен.

«Будьте же вы человеком!!!» — крикнула я ему тогда.

«Человеком? А была ли эта падаль, которую ты собралась хоронить, человеком?! Эта мразь, издевавшаяся над моей сестрой, была человеком?! Сначала был Генри, а потом остальные. Я слышал их смех и ее крики».

— Это ужасно! — воскликнула я, предавшись воспоминаниям.

— Что ужасно? — не сразу поняла Мэгги.

— Все! И смерть Генри, и эта история с Невиллами!

— Да, госпожа, — мрачно ответила служанка, помогая зашнуровывать платье.

Когда мы спустились вниз, Мэгги накинула мне на голову капюшон плаща, не дожидаясь, пока я сама это сделаю. Мы сели в крытую повозку, и лошади тронулись. Следом за нами выехало четверо наемников.

— Отец Георг будет ждать на кладбище, там же уже слуги с гробом, — бросил нам кучер через плечо.

Дождь лил, не переставая, всю прошедшую ночь и весь день. Кладбищенская земля, пропитанная водой, разъезжалась под ногами. Кутаясь в плащ, я бросила мокрый комок на крышку опущенного гроба. Слова отца Георга едва долетали до меня, настолько я была погружена в горестные мысли. Дерек разрешил похоронить Генри на краю деревенского погоста, позволив установить на могиле лишь деревянный крест без какой-либо опознавательной таблички. На похоронах присутствовали только мы с Мэгги и несколькими слугами, которые теперь закапывали то, что осталось от тела моего брата, заколоченное в деревянный ящик, поскольку воронье уже успело полакомиться мертвечиной. Чуть поодаль стояло несколько наемников Дьявола, приставленных ко мне, видимо для того, чтоб не сбежала.

«Он же сам сказал перед смертью!» — из головы не шли слова Дерека. И как я не гнала от себя мысли о виновности Генри, они упорно возвращались. «Это все он! Это он сказал мне сделать это!» — прокричал мой брат, прежде чем простился с жизнью. Земля глухо стукалась об крышку гроба, постепенно засыпая его. «Покойся с миром», — прошептала я и осенила себя крестным знамением. «Скажи, что это неправда», — просила его Мэри в ту злополучную ночь, но он ничего ей не ответил. «Генри всегда был трусом, но мечтал выслужиться перед отцом! Будь проклят этот род! Будь проклят тот день, когда я согласилась стать его женой!» — сказала мне мать моих племянников, а уж она наверно знала его гораздо лучше меня. Но ведь Мэри никогда его не любила! Да и он всегда был холоден к ней! Как-то в детстве мне довелось подслушать, как она жаловалась своей сестре, приехавшей к нам погостить, что он часто игнорирует ее как женщину, предпочитая развлекаться с крестьянками. Немудрено, что она с радостью отреклась от него и поспешила покинуть замок, когда представилась такая возможность. А обличительная речь сэра Вуда? Разве можно такое придумать? Сомнения разбирали меня: неужели я была так слепа? Но, если виновен Генри, значит ли, что мой отец тоже виновен? Столько вопросов и ни одного ответа.

Конец ознакомительного фрагмента.