Ландыш на крови. В тебе нет огня, нет чистого побуждения. В тебе лишь пустота

Эльсан Алари

Саша Браницкий – избалованный сын олигарха. Он глуп и жесток по отношению к тем, кто не может похвастаться наличием материальных ценностей в своей жизни. Саша коротает время в праздности и однажды совершает убийство незнакомого человека. Ему не грозит наказание свыше, зачатки совести слишком слабы. Время течет в привычном русле до того момента, как одним дождливым вечером на пороге его дома оказываются двое незнакомцев. Встреча с ними превращает жизнь Браницкого в тягучий кошмар.

II

Сейчас он разочаровано признал, что помятый заморыш в зеркале на принца никак не тянет. Его и без того крупный нос казался еще больше, а на лбу ярко алел свежий прыщ. Веки опухли, а под глазами залегли зеленоватые тени. «Принц остаётся принцем в любых обстоятельствах», — оптимистично заявил он, подмигнул отражению и принялся разбрызгивать пену для бритья на стекло.

Млея под струями душа, Саша уже успел наметить план на оставшуюся часть дня. Электронные часы показывали половину первого, а значит, по его соображению Владик должен был еще дрыхнуть на шестьдесят втором этаже башни «Федерация». Так что звонить ему было бесполезно, а можно было только наведаться в гости.

В гардеробной он задержался ненадолго и одел первое, что попалось под руку, но не забыл оставить три верхние пуговицы черной рубашки расстегнутыми. Он видел в этом особый небрежный шик, будто он, не иначе как дон Майкл Карлеоне, только более молодой. «Красивый и опасный, — думал он, усмехаясь, — подкачаться бы только». Саша лихо надвинул на лоб темные очки и тут же болезненно зашипел, волосы слиплись от обилия геля, и попытка нарушить форму укладки вызывала неприятные ощущения.

Спустившись вниз, парень не удостоил вниманием гору бесполезных подарков. Их надо будет разобрать как-нибудь потом, когда не лень будет. Однако глаз его удачно заприметил маленькую блестящую коробочку, лежавшую на кофейном столике, под ней белела небольшая записка. Одним прыжком он подскочил к заветному предмету и принялся нетерпеливо читать послание. В нем сообщалось, что Григорий Константинович, никак не мог отменить запланированные ранее встречи в Шанхае, и к его большому сожалению, пропустил день совершеннолетия сына.

В силу обстоятельств, на момент празднества, отец находился вне зоны доступа несколько дней, о чем Александр был, конечно же, заранее предупрежден. Но в качестве утешения, к открытке прилагался ключ от нового автомобиля, того самого черного монстра, о котором Браницкий-младший изволил намекнуть отцу несколько недель назад. Внизу стоял постскриптум, с наставлением брать Юру в качестве водителя, до возвращения родителя.

В самой же коробочке оказались ключи с эмблемой Lamborghini. Довольно присвистнув, Саша легко подбросил кусочек пластика, любуясь, как сверкает золотистый брелок. Определенно, день обещал быть интересным — Влад заценит щедрый подарок пахана. Завтракать настроения не было, и он решил, что сразу отправится будить друга. Оставалось только вызвонить телохранителя Юру и можно отправляться в путь.

Спустя пятнадцать минут, Саша с разочарованием рассматривал блестящий ониксовый корпус, мля, просил же матовый… Он с сожалением поглаживал теплый глянец: « Ну да, ладно, какой уж есть!»

Браницкий уселся в водительское кресло, и, нацепив солнечные очки, уже приготовился повернуть ключ зажигания и лихо газануть так, чтобы выхлопная труба загорелась синим пламенем. И пусть официально водительских прав у Саши еще не было, и особых навыков вождения он не имел, но это не мешало ему периодически жечь резину на столичных дорогах. Не так давно он впервые участвовал в «Охоте на кабанов» и сумел обойти небезызвестного Шамиля Мамедова. В будущем, он планировал устраивать гонки гораздо чаще, и появление подходящей машины только способствовало этому — не стыдно будет перед остальными.

Оставалось уладить вопрос с охранником Юрой, маячившим неподалеку и всем своим видом, намекавшим на то, что один Саша не уедет.

— Блин, ну, жалко, что ли? — крикнул Саша, опустив стекло. — Дай, я один, по — братски.

Тот покосился на камеру наблюдения, красноречиво намекая на то, что он и рад бы, но вылететь с работы не хочет.

— Ладно, давай так, до башни ты меня довезешь, а там разберемся.

Дядя Юра коротко кивнул, образовав третью складку под жирным подбородком, и поспешил открыть дверь перед Сашей. Парень с комфортом разместился на месте пассажира и дал команду к старту.

— Ты только быстрее, чтоб не скучно было.

Крупный мужчина вновь кивнул и забормотал что-то в гарнитуру, после чего кованые ворота медленно распахнулись.

И вскоре изящная иномарка, уже летела по МКАДу, сотрясая воздух оглушительным ревом, и вызывая завистливую ругань у менее обеспеченных граждан.

Прибыв в «Москва-сити», Саша договорился с Юрой, который охотно согласился, что юный хозяин способен сам управлять автомобилем. В качестве аргумента прилагалось несколько зеленых купюр и клятвенное заверение, что Григорий Константинович ни о чем не узнает. Оставив машину на подземной стоянке, телохранитель отправился на заслуженный отдых в торговый центр, где имелись неплохие рестораны.

А Саша тем временем размашисто вышагивал по коридорам в сторону лифта. Игнорируя заинтересованные взгляды губастых цыпочек, чьи лица были настолько одинаковые и глупые, что Саша старался смотреть куда угодно, но только не на них. Они так и стреляли глазками в сторону его правой руки, где сегодня красовался отцовский VC. Похоже, их не смущала ни явная разница в возрасте, ни в росте.

«Мамочки-извращенки хотят поиметь молодого жеребца!» — так рассуждал он, продолжая прокладывать себе дорогу к лифтовой зоне, где ему еще долго пришлось ждать, когда толпа любопытных азиатов уедет, наконец, на свой 47 этаж и предоставит ему право подниматься в гордом одиночестве. Правда, на 12 этаже зашла очередная девушка, губы которой были настолько большими, что Саша мысленно сравнил их с двумя сардельками. Она загадочно смотрела на него, сквозь длинные накладные ресницы, а на щеках её горел коричневатый бронзер. Сначала она намеревалась нажать кнопку нужного этажа, но увидев Сашу, передумала.

«Конечно, я на 62-ой еду, а там только квартиры, интересно, кто и как её сюда пустил?» — мысленно усмехнулся он, поражаясь осведомленности этой «уточки», она явно не впервые здесь. Они поднимались в молчании, и Саша не предпринимал никаких действий. Но когда электронная цифра на табло приблизилась к 58, он ненавязчиво приобнял её сзади и горячо прошептал в маленькое ушко:

— Сколько в час? Мы с приятелем заплатим по двойному тарифу.

Та как-то обмякла, повернула голову в его сторону и тихо назвала нужную сумму. В ответ на это Саша заливисто расхохотался и смачно шлепнул её по тощему бедру:

— Думал пошутить, а ты, оказывается, шлюха, ха-ха-ха, вот это поворот! Не, я брезгую, ты лучше в **** бар иди, там такой плюгавый дядя Юра гонорар проматывает. У него, наверное, осталось немного, как раз хватит! Ха-ха!

Девушка явно не оценила остроумие Саши и грустно засопела, ничего не ответив. Когда двери лифта разъехались, выпуская Сашу, он повернулся к ней и послал воздушный поцелуй:

— А про дядю Юру я не шучу, мужик, во! — он поднял большой палец вверх и помахал на прощание.

Лифт уехал вниз, унося с собой незадачливую охотницу, которая так и не поняла, кто такой дядя Юра, и так ли он богат, а Саша вприпрыжку поскакал в сторону нужных апартаментов.

Дверь ему открыл заспанный Владик, лицо которого выглядело, как огромная побитая картофелина. Хлопнув его по голому плечу, Саша не скидывая обуви, с разбегу запрыгнул на огромную незастеленную кровать. Крича что-то бессвязное, он начал топтать белоснежные простыни грязными кроссовками. Он резво подпрыгивал и раскидывал подушки в разные стороны, одна из них прилетела в лицо остолбеневшему от сей наглости Владиславу. Это немного взбодрило Кошелева, и подушка отправилась к исходному отправителю. Браницкий ловко схватил её и, кинув на пол, приземлился на неё ногами, издав победный вопль.

— Здорово, брат! Как поживаешь?

Владик почесал затылок и пробурчал что-то о ранних пташках и бестолковых друзьях.

— Не рад меня видеть? Я, вообще-то, пришел не просто так.

Кошелев сделал предупреждающий знак рукой, дабы оградить себя от слишком ценной информации и ретировался в соседнее помещение, где послышался звук открываемого холодильника. Вернулся он с двумя стаканами содовой, один из них он протянул Саше.

— Мне бы пожрать чего, — сказал Браницкий, отхлебывая.

— Есть только диетическая отрава в контейнерах, — плаксиво ответил Владик, — мамка повадилась заказывать её, говорит, что один я тут совсем ожирею на неправильной еде.

Саша прыснул, разглядывая пухлую фигуру друга, сидевшего сейчас без майки.

— На этой траве быстро станешь таким же дрищем, как я.

При упоминании «травы» глаза Кошелева подернулись мечтательной дымкой, и на одутловатых губах заиграла двусмысленная улыбка.

— Сейчас бы…

— Да…, — согласно протянул Саша, прекрасно понимая ход мыслей друга, — но это уже несерьезно, мы не школьники.

— Да-а-а…, — вторил ему Влад, — не школьники, а зеленые первокурсники.

— Значит, еще можно, — подытожил Саша и выжидающе посмотрел на друга, — это тебе не шары дуть.

Кошелев нецензурно выругался и кряхтя приподнялся, вновь направляясь в сторону кухни.

Вскоре он вернулся, держа в руке увесистый прозрачный пакет, наполненный сушеной ганжой.

— Ты что, ее ковшами загребаешь? Как ни приду, у тебя меньше не становится, — изумился Саша, глядя, как друг неторопливо вскрывает пакет и начинает мастерски набивать косяки. — Эй! Блин, только сам не облизывай.

Влад понимающе захихикал и протянул ему незавернутую самокрутку.

— Прошу!

Браницкий недовольно закатил глаза и принялся слюнявить тонкую бумажку.

Следующие пару часов пролетели незаметно; друзья сидели на полу, окруженные облаком сладковатого наркотического дыма. Они неторопливо затягивались, и с каждым новым вдохом градус настроения Саши постепенно повышался. Лицо его сделалось приятным и одухотворенным, он рассказывал Владику о том, что ничуть не обижен на отца.

— Мне, вообще, не важно, какая она, понимаешь? Да, хоть желтая! Все равно, напишу ему и скажу «спасибо», я же не очкошник какой-то.

— Точно, родителей любить надо, — соглашался разомлевший Владик.—Особенно, если они дают тебе деньги.

Саша вновь затянулся, чувствуя, что вот-вот расплачется.

— А если бы не давали? Что тогда? Неужели нам бы пришлось где-то работать?

Кошелев прыснул и вырвал из ослабевшей руки Саши тлеющий косяк.

— Тогда бы мы очутились на самом дне жизни, — многозначительно заявил он, подняв вверх палец. — Пришлось бы драить туалеты, разгребать помойки и ездить на метро каждый день. Возможно, еще жить в коммуналке, где унитаз общий на 10 человек.

Саша аж поперхнулся:

— На 10 человек? Не, ну я думал, сейчас так мало кто живет, да и то не в Москве.

— Еще как живут! Рождаются, страдают и умирают в этом дерьме, представь. Вся их жизнь подчинена только одной цели — служить нам, а они не догадываются об этом, и как муравьи копошатся в гнилой яме. А мы можем, запросто давить их целыми кучами, и ничего нам за это не будет.

— Я тоже думал об этом недавно, — усмехнулся Саша, — выходит, они слабые, несмотря на то, что их много.

Владик серьезно посмотрел на него и согласно закивал:

— Слабые и завистливые. Все, что они могут, это поливать грязью мои ролики на Youtube и сетовать на то, что мой папа их оплачивает. А я стараюсь.

— Ну, актер из тебя хреновый, без обид, — Саша вновь скривился, — не интересно получается.

Влад досадливо отмахнулся и сделал вид, что не заметил подколку откровенного друга.

— Тем не менее, — продолжал вещать Кошелев, — не только деньги вызывают зависть, мы все еще вынуждены жить по стадным законам, которые диктует наше примитивное общество. А законы придуманы для того, чтобы их нарушать!

Мысль Владика пришлась Браницкому по вкусу, и он согласился с ним на все сто.

— А если бы все изменилось?

На этот раз подавился Кошелев, он начал судорожно кашлять и хватать ртом воздух:

— Тогда бы я сразу повесился, брат.